– И они существуют?
Она промолчала.
– Поэтому бегающая механическая рука вас не смутила.
– Мы видели вещи и постраннее.
Я решила применить свои «телевизионные» навыки и попыталась вывернуться:
– Послушайте, несколько минут назад сюда вошла механическая рука, и очень важно, чтобы я ее нашла.
– Мэм, боюсь, я не уполномочена обсуждать наших клиентов с теми, кто не состоит в клубе. Кроме того, мы не можем вас впустить, поскольку это противоречит нашим правилам. Разговор окончен.
Я решила, что раз толчок сработал в прошлый раз, то сработает еще, поэтому начала пробираться мимо них в этот странный клуб, а потом поняла, почему комната показалась мне такой странной.
– Если думаете пройти мимо нас без спроса, попытайтесь. – Ника обвела рукой помещение, где не было ни единой двери.
– Да что это за долбаное место? – почти заорала я и оглянулась на Миранду. Она так сильно свела брови, что лоб едва не треснул.
– Это «Волшебный замок», и боюсь, я вынуждена попросить вас удалиться.
– Хорошо, только знаете что? Видели на Голливудском бульваре огромного робота? Так вот, его кисть только что отвалилась и забежала к вам в клуб. Раз уж вы меня не пускаете, так, может, хотя бы сами сходите посмотрите?
Наконец-то Ника проявила хоть какой-то интерес:
– Хорошо, мы проверим, но сперва вы должны уйти.
Не видя иных вариантов, мы вышли.
Когда мы вышли из замка, я вытащила из кармана телефон, который гудел уже несколько минут подряд. Мне названивали Энди и Робин. Я написала обоим, мол, мы на пересечении Оранж и Франклин, потому что не хотела казаться дурочкой, прося встретить нас в «Волшебном замке».
Минуты не прошло, а ребята уже были на месте.
Мы все погрузились в машину Робина.
– Чем тут так вкусно пахнет?
– Я заскочил за едой на вынос, – ответил Робин. – Ваши предпочтения я не знаю, пришлось угадывать. Я даже не уверен, все ли едят мясо, но для тех, кто не ест, взял картошку фри.
– Ты святой! – воскликнула я, понимая, как проголодалась.
– Я возьму фри! – заявила Миранда. Разумеется, наш прекрасный гений вдобавок оказалась вегетарианкой. Вегетарианкой, что теперь уминала картошку фри, принесенную мне человеком, чья работа в буквальном смысле подразумевала служение мне.
Надо написать Майе, подумала я. Но у меня на коленях лежала еда, поэтому за телефоном я не полезла.
Пока Робин вез нас обратно в отель, мы рассказывали ребятам о странном происшествии в «Волшебном замке».
– Я могу раздобыть тебе пропуск, – сказал Робин.
– Что? – спросила Миранда.
– Членами клуба могут быть только волшебники, войти могут только члены клуба либо приглашенные. Думаю, завтра я раздобуду пропуск.
– Боюсь, будет уже слишком поздно. Вдобавок мне надо запостить кое-что в твиттер. – Я достала телефон.
@AprilMaybeNot: Только что с успехом завершили эксперимент с голливудским Карлом. Его кисть отделилась от тела и убежала прочь. Знаю, звучит дико, но так все и было. У нас есть запись, и как только завершим монтаж, сразу ее загрузим.
@AprilMaybeNot: Рука Карла забежала в «Волшебный замок», куда нас не пустили, потому что мы в джинсах и не волшебники?! Но опять же, эксперимент с голливудским Карлом прошел отлично, и его рука ушла в самоволку.
Вскоре я получила около восьмидесяти ретвитов, ведущих на статью «Ассошиэйтед Пресс» с заголовком: «По всему континенту у Карлов пропадают руки». Это произошло не только с голливудским Карлом. За последний час каждый Карл потерял правую руку. Статья представляла собой всего пару строчек, и в ней не упоминалось, куда делись отвалившиеся конечности, не было фотографии или видео, как руки бегают по Мехико. Мы просто знали, что каждый Карл, которого удосужились проверить, теперь остался без правой руки.
– Твою мать! – рявкнула я на всю машину, чем напугала Энди, который уже успел заснуть.
– Что такое, Эйприл? – озабоченно спросил Робин с водительского места.
– Мы недооценили масштабы. И «Ассошиэйтед Пресс» уже нас обскакал.
Быть первым приятнее, чем лучшим, но, чтобы зваться лучшим, нужно гораздо больше работы, поэтому я была разочарована. Мне хотелось, чтобы мои твиты вызвали такой же мощный отклик, как и первое видео. Хотелось контролировать историю. Цифры быстро росли, но не так быстро, как если бы я первой запостила эту новость. Скоро начнут звонить журналисты, так что по крайней мере я стану частью истории, но это не будет моей историей и поэтому не получится извлечь из нее всю пользу, которую я могла бы получить, если бы сразу начала твитить вместо беготни за рукой.
Я и так полагала, что новость, мол, рука голливудского Карла убежала, быстро распространится, но если руки всех шестидесяти четырех Карлов внезапно начали бродить по шестидесяти четырем мегаполисам на шести разных континентах, это уже огромная история! И мы оказались позади. Я была так напугана и разочарована, а ведь даже не знала, чего добиваюсь.
– Энди, доставай камеру, давай снимем концовку и загрузим ролик. Робин, найдешь нам место с хорошим Интернетом?
– Нет.
– Что? – неверяще переспросила я. Как это Робин – и чего-то не может?
– Вам это не нужно. Запишите концовку, смонтируйте ролик, но загружать сегодня не надо. Пусть газетчики перебесятся. Если зальете сейчас, то затеряетесь. У вас крутая история, однако у прессы хватит материала только на сегодня. Завтра или послезавтра…
– У людей снова начнется ломка, – договорила Миранда.
– Именно, – кивнул Робин.
– Но я уже пообещала в твиттере, – сказала я, не зная, поспешила или опоздала.
– Значит, ты получишь кучу запросов от медиа, мы будем их игнорировать, пока не выйдет ролик, отчего все еще больше распалятся.
– Отличный план, – поддакнул Энди. – Это значит, что минимум четыре часа я могу не дергаться. Смонтировать ролик в самолете, а пока с чистой совестью поспать. – Затем добавил скучающим голосом: – Водитель, отвезите меня прямиком в небытие, а главное, подальше от этой чокнутой женщины. – И снова привалился к окну.
– Энди, мы находимся на пороге истории, – сказала я, перегнувшись через переднее сиденье, чтобы одарить Энди своим фирменным взглядом американской Гермионы Грейнджер.
– Эйприл, я на пороге насилия, – ответил он, не открывая глаз.
– А при чем тут порог? – спросила Миранда.
– Возможно, они имеют в виду эпицентр? – догадался Робин.
– Ребята, мы это сделали, – сказала я. – И делаем до сих пор.
Мы все переглянулись. Нам всем не больше двадцати пяти, а мы едем по бульвару Санта-Моника и планируем, как преподнести прессе новость о Первом Контакте с инопланетянином.
