Поехать на Крит нам предложила одна из коллег Анны. Она же посоветовала этот пентхаус с террасой, с которой можно было без помех любоваться морем. Наши апартаменты располагались в самом тихом уголке пляжа, удаленном от привычных курортных увеселений: ни рева катеров и гидроциклов, ни назойливых криков лавочников, торгующих одеждой, коралловыми бусами и вареной кукурузой.
Вдруг Джек пронзительно завопил, сорвался со своего коврика и помчался к воде, пригибаясь и оставляя за собой на песке петляющую цепочку мокрых следов. Мы тут же вскочили на ноги, готовясь к худшему, и увидели, что над его головой порхает бабочка.
– Это оса, она за мной гонится! – кричал Джек, размахивая руками и приплясывая.
– Джек, это всего лишь бабочка. Она не сделает тебе ничего плохого, – успокоил я его.
– Откуда ты знаешь? – не поверил он. – Иногда бабочка может даже съесть. – Он побрел в мою сторону, держа руки у груди, как тираннозавр. – Ну правда, пап. Откуда ты знаешь?
– Просто я очень умный.
– Ха! – Джек бросился на песок и начал дергать меня за большой палец ноги. – Филип Кливер все равно умнее тебя.
– Неужто он и впрямь такой умный?
– Он научился читать, и писать, и считать, когда еще был совсем маленький.
– Ого, его, наверное, называют Вундерфил?
– Чего? – Джек выпрямился и с воинственным видом уперся руками в бедра. – Его зовут не Вундерфил, а Филип.
Анна рассмеялась.
– Не обращай внимания, Джек, – сказала она. – Папиных шуток никто не понимает. Так, а который час? Не слишком рано для того, чтобы выпить пива?
– Сейчас одиннадцать ноль пять, – ответил я, взглянув на часы.
– Но ведь у нас отпуск, значит, уже можно?
– Кажется, мы договорились, что начинать можно с десяти тридцати.
– Тогда мне бутылочку пива, пожалуйста, и немножко шоколадных крендельков, – заявила Анна и растянулась в шезлонге, демонстрируя слегка загоревшие ноги.
– Что еще закажете? – поинтересовался я.
– Больше ничего, спасибо, – промурлыкала она. – Разве что попрошу намазать мне спину.
Она села и протянула мне тюбик с кремом. Как было приятно снова прикасаться к ней, чувствовать под своими ладонями ее нежную, бархатную кожу.
– О, как хорошо, – почти простонала она, как будто на мгновение забыла, что мы не одни.
– Согласен.
– Но лучше прекрати, иначе еще чуть-чуть – и я сделаю что-нибудь неприличное.
– Ладно, – засмеялся я и последний раз провел по ее спине, втирая остатки крема. – Ну что, дружок? – окликнул я Джека. – Сходим за мороженым?
– Опять? – удивился он. – Разве сегодня воскресенье?
– Мы в отпуске, Джек, и можем есть мороженое хоть каждый день.
По дороге к бару Джек бежал впереди, размахивая палкой, которую где-то подобрал. Его камера болталась на ремне, перекинутом через плечо, и это напомнило Анну во времена учебы в Кембридже, когда она повсюду появлялась с футляром для скрипки за спиной.
Береговая линия время от времени изгибалась, образуя небольшие бухточки. Мы дошли до одной из них и, забравшись на небольшой камень, немного постояли, любуясь морем.
– Папа, здесь красиво.
– Это точно. Видишь маленьких рыбок? Они прыгают вон там.
Я показал на мелкую рябь и пузырьки на поверхности воды.
– Рыбки, рыбки! – закричал Джек, подскакивая на месте. – А почему они прыгают, пап? Они так играют?
Я на мгновение задумался: а действительно – почему?
– Наверное. А может, еду ищут.
Джек начал вытаскивать из сумки фотоаппарат.
– Хочешь их сфотографировать?
Он серьезно кивнул, осторожно, двумя руками вынул камеру и направил ее на плещущихся рыбок.
Я наблюдал за тем, как он, скрючившись и приседая, подбирается к самому краю воды, стараясь поймать удачный кадр. Погода стояла изумительная: солнце щедро поливало землю ярким светом, и на небе не было ни единого облачка, чтобы ему помешать. Вдалеке, поблескивая мачтами, плавали яхты.
– Папа, папа, смотри! – вдруг завопил Джек.
Он протянул мне камеру. На экране было видно, как маленькая блестящая рыбешка с широко раскрытым ртом выпрыгивает из воды.
– Ничего себе, Джек, это же просто шедевр. С такой фотографией можно запросто выиграть какой-нибудь конкурс. Нужно обязательно показать ее маме.
Лицо Джека сияло от гордости.
– Я покажу ее учительнице, когда мы приедем в Англию.
Бар представлял собой плетеную круглую хижинку в гавайском стиле с крышей из пальмовых листьев. Из маленькой колонки вырывалось оглушительное регги. Я посадил Джека на барный табурет и сам присел рядом.
– Привет, – сказал бармен. Акцент выдавал в нем уроженца Ямайки. – Дай-ка угадаю: всего лишь пару пива и одну апельсиновую газировку. – Он подмигнул мне и наклонился к морозильнику. – И конечно же, никакого мороженого для этого мальчишки.
Джек гоготнул. Это уже превратилось в наш ежедневный ритуал. Бармен достал рожок и, наполнив его ванильным и шоколадным мороженым, спрятал его за спину.
– Этому молодому человеку мороженое сегодня точно нельзя…
Он демонстративно покрутил головой и вдруг протянул нам рожок, сплошь усеянный разноцветной посыпкой. Нам до сих пор было непонятно, как он это делает.
Мы немного посидели в баре, подставив спины жаркому солнцу. Джек ел методично, как Анна: оценивающе осматривал рожок и в первую очередь слизывал мороженое там, где оно подтаяло больше всего, чтобы сладкая масса не потекла.
– Давай сходим к рыбкам? – предложил Джек на обратном пути.
– Давай. Вот только отнесем маме пиво – и сходим.
Мы пошли обратно, и еще издалека я увидел, что Анна смотрит в ту сторону, откуда мы должны были появиться.
– Я уже думала, вы заблудились, – сказала она.
– С нами случилось непредвиденное мороженое, – объяснил я.
– А папа уже второй раз пьет пиво.
– Спасибо тебе, Джек.
– Пожалуйста, пап, – невинным голоском произнес Джек, и я легонько ткнул его пальцем в бок.
– Прости, что задержались. – Я протянул Анне бутылку.
– Ничего страшного. По правде говоря, я прекрасно провела время с книгой, – улыбнулась она, кладя томик на полотенце.
Анна всегда много читала. В детстве ей часто приходилось оставаться одной: родители пропадали в церкви, а школьные товарищи жили далеко от ее деревни, поэтому все свободное время она сидела на крыльце их африканского дома с очередной книгой. Анна жадно поглощала романы Джеральда Даррелла и Вилларда Прайса, знала наизусть целые абзацы из Джеймса Хэрриота. Когда все книги из коллекции родителей были прочитаны, она нашла библиотеку в ближайшем городке и пустилась в захватывающее путешествие сквозь века с Джейн Остин, Дафной Дюморье, Вирджинией Вулф.
