– Да. – Я стиснул зубы. – Ему нужна операция, чтобы вырезать… чтобы это убрать. После будет видно, что делать дальше. Но врач говорит, что, кроме операции, больше ничего не потребуется.
– То есть он поправится? – спросила Лола, глядя то на Анну, то на меня.
– Надеемся.
– Боже, какой кошмар. Представляю, как вам тяжело. – Лола глубоко вздохнула и снова заговорила, не в силах вынести этого тягостного молчания. – У Индии в садике был мальчик, которому поставили такой же диагноз. Ему удалили опухоль, и теперь он совершенно здоров. Даже не скажешь, что раньше он болел…
Она притянула Анну к себе.
– О, милая моя, мне невыносимо видеть тебя такой. Все наладится, обещаю.
Анна кивнула, но не обняла ее в ответ, а продолжала сидеть, вытянувшись в струну. Лола совсем растерялась. Она оглядела комнату, словно думала обнаружить в ней еще кого-то, помимо нас.
– Вы знаете, в «Твиттере» я подписана на одну женщину, у которой сначала была опухоль мозга, а потом, кажется, еще какой-то рак. Так вот, она обратилась к средствам нетрадиционной медицины, не помню уже, каким именно, и сейчас от рака не осталось и следа. Я пришлю вам ссылку на ее блог, если хотите.
Слова Лолы повисали в воздухе, словно зонтики отцветающего одуванчика.
– Спасибо, Лола. Нам сейчас пригодится любая информация.
В этот момент Анна встала и вышла из гостиной. Я слышал, как она взбежала вверх по лестнице.
– Мне подняться к ней? – Лола была окончательно раздавлена.
– Нет, не стоит. Пусть побудет одна.
– Скотт, привет.
– Чего тебе?
Голос был холодным, даже безжалостным.
– Мы можем сегодня увидеться?
– Я думал, мы договорились встретиться еще неделю назад. Обсудить продажу компании, если помнишь.
– Прости. Кое-что случилось.
– Естественно. Как всегда. Слушай, ты мой лучший друг, но у меня сейчас есть дела поважнее, без обид.
Я молчал, не зная, что ему сказать, и чувствуя, что слезы вот-вот хлынут из глаз.
– Роб? Ты еще здесь?
– Мы можем встретиться прямо сейчас? – прохрипел я. – В «Корабле»?
– Ну ладно, ладно. – Его голос потеплел. – У тебя все нормально?
Я ничего не ответил. У меня просто не было на это сил.
– Буду минут через пятнадцать, – сказал Скотт.
Когда я пришел, Скотт уже сидел за стойкой, что-то листая в телефоне.
– Я взял тебе пива и кое-чего покрепче, – сказал он, кивая на стакан с виски. – По-моему, тебе не помешает.
– Спасибо.
Скотт сделал большой глоток из своего бокала и спросил:
– Так что стряслось, парень? С женушкой проблемы?
Я залпом прикончил виски. Кубики льда глухо зашуршали в стакане.
– С Джеком, – пробормотал я, глубоко вздохнув, и сам себя ущипнул. – У него в мозге обнаружили какое-то новообразование.
– Новообразование? Это что? Опухоль?
– Да.
– Вот черт. Сочувствую, приятель. Чудовищная новость.
Скотт подал знак бармену, чтобы тот налил нам еще виски.
– И что врач говорит?
– Что необходима операция. Потом станет ясно, что делать дальше, – ответил я, поднимая бокал. – Есть надежда, что одной операции будет достаточно.
Он открыл было рот, приготовившись что-то сказать, но тут у него зазвонил телефон. Скотт посмотрел на экран и отрицательно мотнул головой, словно не хотел брать трубку.
– Погоди минуту, ладно? Это Каролина, а я нынче не в фаворе, так что…
Он слез с табурета, и я только сейчас заметил на нем новые броги и джинсы в обтяжку.
– Как дела, пупсик? – услышал я его веселый голос.
Пока Скотт, стоя в стороне, смеялся и что-то шептал в трубку, я застывшим взглядом смотрел перед собой. Часы. Барометр. Корабль в бутылке.
– Извини, приятель, – сказал Скотт, снова садясь на свой табурет. – Она меня серьезно взяла в оборот. Короче, ты говорил про лечение. Значит, ее рано обнаружили, да?
– Да, – произнес я неуверенно. Слова доктора почему-то напрочь стерлись из моей памяти. – Потребуется операция. Врач считает, что удалить ее не составит большого труда.
– Так это же отлично, Роб. Чертовски рад это слышать.
– Спасибо. – Я снова ущипнул себя, на этот раз так сильно, что скривился от боли. – Просто у меня в голове не укладывается… у Джека ничего не болит, он носится как угорелый и выглядит совершенно… нормальным. Я никак…
– Вот черт, Роб, прости, – прервал меня Скотт, и я поначалу не понял, за что он извиняется, пока не увидел, как мобильник, который он перевел в беззвучный режим, с тихим жужжанием подрагивает на стойке.
– Извини ради бога.
Он отклонил звонок, но через секунду телефон снова задрожал, и мы оба уставились на мигающий экран.
– И что вы теперь планируете делать? Что дальше? – спросил Скотт, когда Каролина наконец отстала.
– В ближайшие недели Джека ждет операция – ему вырежут эту… удалят ее, в общем. Надеемся, все будет хорошо.
– Уверен, что так и будет, приятель. – Скотт чокнулся со мной стаканом с виски. – Держи меня в курсе, ладно? Если что-то понадобится – только свистни. Кстати, у меня есть несколько знакомцев с Харли-стрит – в гольф вместе играем. Могу поспрашивать, к кому лучше обратиться. – Он начал прокручивать список контактов в телефоне. – Вот, нашел. Доктор Хан. Он из Индии, очень толковый парень. Хочешь, я ему позвоню?
Я чувствовал, как по спине стекают струйки холодного пота. Меня вдруг охватила паника.
– Мне пора, – сказал я.
– Ладно, приятель. – Скотт спокойно отхлебнул из бокала с пивом. Когда я встал, чтобы уйти, он обхватил меня одной рукой, видимо, в попытке обнять, но я даже не пошевелился.
– Серьезно, если что-то понадобится – все, что угодно, – дай мне знать. Твой Джек – крепкий орешек, совсем как его старик.
«Все, что угодно», – думал я, шагая вверх по Парламентскому холму. Все, что угодно? Тогда как насчет того, чтобы не болтать по телефону с новой подружкой и не пялиться на грудь официантки, пока я рассказываю тебе о том, что у моего сына опухоль мозга?
Анна сидела в гостиной за кофейным столиком, на котором стоял ноутбук.
– Он еще не проснулся? – спросил я.
– Нет. Я только что поднималась к нему – спит без задних ног… Прости, что так грубо себя повела. Лола хотела помочь, знаю, но у меня просто не было сил…
Я присел на диван рядом с ней. Она накрасилась и сделала прическу.
