Но оказалось, что у Сандры Рокуэлл на руках проблемы поважнее, чем беспокойство о том, как мы с Толливером спим.
Толливер поднялся и стал смотреть, как она проходит мимо меня в дом, а когда она вошла, взглянул мимо нее на дверь.
— Шериф, в чем дело? — спросила я.
Сандра заглянула под кровати, в ванную, а потом открыла люк и спустилась в гараж внизу. Когда она вернулась, вид у нее был не таким напряженным, как раньше, хотя отнюдь не радостным.
— Послушайте, я не в восторге от вашего поведения, — заявила я.
Толливер едва соизволил повернуться спиной, снимая тренировочные штаны и натягивая джинсы.
Шериф кинула на него оценивающий одобрительный взгляд, который, как я поняла, она могла бы повторить мгновение спустя, и мне захотелось ее стукнуть.
— Вы видели Чака Алманда? — поинтересовалась шериф.
Сказать, что я удивилась, значило ничего не сказать.
— Со вчерашнего дня — нет. А вчера мы его видели. С какой стати нам с ним встречаться? Что с ним случилось?
— Вы можете рассказать мне в точности, что произошло?
— Хорошо. Мне захотелось убедиться, что я ничего не пропустила в амбаре. Просто казалось: там есть что-то незавершенное, понимаете? Поэтому я вернулась. Я знала, что глупо так поступать, но надеялась, что смогу просто проскользнуть внутрь и уйти незамеченной. Чак вошел, пока я там была. Он разозлился и ударил меня.
— Ударил вас?
Но шериф не была удивлена, вовсе нет. Без сомнений, она уже слышала все от отца Чака.
— Да, он сильно ударил меня в живот.
— Как я представляю, вас это здорово рассердило.
— Скажу так: меня это не обрадовало.
— Держу пари, что вашего брата это не обрадовало тоже.
— Вообще-то я здесь, — заметил Толливер. — Да, я определенно не обрадовался. Но вошел его отец, и мальчик казался таким расстроенным, что мы просто ушли.
— И вы не сообщили нам об этом происшествии?
— Нет. Мы полагали, что у всех вас есть более важные дела.
Она знала, что мы не сообщили. Просто подчеркивала все совершенные нами ошибки.
Я чувствовала себя все хуже и хуже. Это была моя вина, что мы вернулись в амбар, мое неверное решение, и, если мальчик исчез, может быть, в этом виновата я.
— Итак, никто не знает, где он? — спросил Толливер. — С каких пор?
— Один из консультантов медицинского центра проезжал мимо, где-то через час после происшествия в амбаре — насколько точно я смогла вычислить время. Он близкий друг Тома и захотел увидеться с Чаком, чтобы посмотреть, не сможет ли он ему помочь.
Шериф скорчила гримасу. Она не верила, что консультации что-то изменят в случае Чака, это было ясно.
— Поэтому Том начал искать мальчика, чтобы привести его для разговора с консультантом, но Чака нигде не было. Тогда консультант настоял, чтобы Том позвонил в полицию. Он так и сделал, а потом начал обзванивать друзей Чака. Никто не видел мальчика.
— Вам удалось найти кого-нибудь, кто видел бы его в городе?
— Не удалось. Но мы подумали: возможно, он попытался отыскать вас, чтобы закончить то, что начал. Или извиниться. С таким испорченным мальчиком никогда не знаешь, что он собирается делать.
Вошел помощник шерифа Роб Тидмарш, топая ногами так же, как раньше шериф.
— Ничего не нашел, шериф, — сообщил он.
Значит, она отвлекала нас, пока ее подчиненный обыскивал участок. Что ж, он ничего не нашел, и не было смысла сердиться на обыск. Шериф делала то, что должна была делать.
— Возможно, нам надо позвонить нашему адвокату, — сказала я.
— Он у меня на быстром дозвоне, — отозвался Толливер.
— А может быть, — повысила голос Рокуэлл, перекрыв наши голоса, — вы нашли Чака и решили ударить его в ответ?
Произнося это, она смотрела на Толливера, как будто для меня было привычным делом посылать брата кого-то избивать.
— Мы были здесь всю ночь, — сказал Толливер. — Нам позвонили в… Харпер, когда именно звонил Манфред?
— Около трех часов.
— Какое это свидетельство — звонок на мобильнике? — бросила Рокуэлл. — И Манфред разговаривал с вами? — Она смотрела на Толливера с недружелюбным выражением лица.
— Он разговаривал со мной, — вставила я, — но Толливер был здесь.
— Значит, он не сможет подтвердить, что говорил и с Толливером тоже.
— Возможно, он слышал его голос на заднем плане. Но напрямую с ним не говорил, это верно.
Позвонить нашему юристу в Атланту начинало казаться вариантом, который следует принимать во внимание. Недавно Арт Барфилд получил от нас большой куш, и я была уверена, что он не возражает получить еще.
— У меня нет привычки похищать мальчиков, — заявил Толливер. — Но конечно, у кого-то в этом городе есть такая привычка. Почему вы смотрите на меня, вместо того чтобы выяснить, кто похитил всех остальных мальчиков? Куда более вероятно, что тот же самый человек забрал и Чака Алманда. И если так, время мальчика истекает.
Судя по напряженному взгляду шерифа Рокуэлл, она скрипнула зубами от огорчения.
— Думаете, мы не ищем? — вздохнула она, с трудом выдавливая слова. — Теперь, когда он не пользуется прежним местом для убийств, куда он забрал мальчика? Мы обыскали каждый сарай и амбар в округе, но нам следует проверить и другие возможные варианты. Вы один из таких вариантов, к тому же весьма вероятный.
Я не считала, что мы такой уж вероятный вариант, но, с другой стороны, у нас была стычка с Чаком и его отцом. И я могла рассказать представителям закона кое-что еще.
— Он извинился передо мной, — сказала я шерифу.
— Что?
— Мальчик извинился передо мной. За то, что меня ударил. Он велел найти его позже.
— Зачем? Зачем, как вы думаете? Какой в этом смысл?
Высокий помощник шерифа посмотрел на меня через плечо Рокуэлл так, словно я начала лаять.
— Тогда я просто подумала… Должна признаться, подумала, что он говорит так из-за умственного расстройства. Когда он это сказал, он выглядел так странно.
— А что вы думаете теперь?
— Думаю… Я не знаю, что думать.
— Нельзя сказать, что вы нам отлично помогаете.
— Я не психолог, не специалист-криминалист, занимающийся составлением портрета преступника, я не состою в правоохранительных органах, — ответила я. — Я просто нахожу мертвых.
Я просто нахожу мертвых…
Чак знал это.
И он сказал: «Найдите меня».
— Тогда нам нужно, чтобы вы тоже занялись поисками, — произнесла Сандра Рокуэлл.
