Руденко спускался по лестнице, напевая незамысловатую веселую песенку, половины слов которой он даже не знал. На самом деле, радостно Семену Семенычу, конечно, не было, но приободрить себя перед столь серьезным и требующим немалых усилий делом, действительно стоило.
Минут десять пришлось без толку просидеть на месте, прогревая движок машины. «Шестерка» старшего лейтенанта уже многое перевидела на своем веку, поскольку возраст имела довольно солидный. Именно поэтому она требовала к себе особого внимания и заботливого ухода. Семен Семеныч не раз проклинал ее, когда мотор вдруг неожиданно глох в самое неподходящее время, но гораздо чаще он все-таки радовался ее существованию, так как работа старшего лейтенанта требовала средства передвижения, находящегося под рукой.
Семен Семеныч протер тряпочкой запыленное лобовое стекло, навел порядок в бардачке, где за неделю накопилось много всякой ненужной ерунды, и отправился в путь. Во дворе было еще совсем пусто и поэтому тихо. Вороны, перепуганные внезапно раздавшимся тарахтеньем, стали возмущенно каркать, жалуясь друг другу и перемещаясь с насиженных мест на другие деревья.
Руденко прибыл в отдел, как и следовало ожидать, задолго до его открытия. Он намеревался сделать окончательные выводы по разработке плана предстоящего дела и сразу озадачить приказами и просьбами пришедших коллег.
Дверь была еще заперта, поэтому пришлось изрядно побарабанить по ней кулаком, так как дежурный охранник наверняка спал, хотя делать этого и не полагалось по инструкции. Предположения Семена Семеныча все-таки оправдались, и через пару минут ему удалось лицезреть заспанное лицо молодого сотрудника органов, который всеми силами старался выглядеть человеком, исправно выполняющим свои должностные обязанности. Три Семерки буркнул ему на ходу пару слов, объясняющих причину его столь раннего визита, хотя оба они понимали, что рабочий день у них ненормированный, и такое случается постоянно.
Оказавшись наедине с самим собой, Семен Семеныч первым делом достал старый, потрепанный телефонный справочник, которым пользовались исключительно редко, так как информация, содержащаяся в нем, давным-давно устарела. Руденко понимал, что главным достоинством этой книженции сейчас является то, что он может восстановить в своей памяти все, имеющиеся в городе и его окрестностях туристические базы, какие-либо организации и прочие учреждения, которые в данное время могли быть заброшенными или, по крайней мере, по внешнему виду соответствовать Яниному описанию. Надежда на положительные результаты общения со справочником была довольно обоснованной, поскольку городок не такой уж и большой, сопоставительно с Москвой — и вовсе провинция, глушь, и выстроить ряд возможно верных объектов, отбросив все лишнее, было вполне реально. В случае затруднений могли помочь указанные в книжке телефонные номера, после звонка по которым стало бы ясно — что из себя представляет данное учреждение в данный момент и, вообще, представляет ли оно теперь что-то.
Семен Семеныч долго старательно пыхтел над справочником. Он периодически вставал, закуривал, начинал бродить по кабинету, вслух бормотал одну и ту же фразу несколько раз подряд, пытаясь хорошенько вспомнить какую-нибудь деталь, затерявшуюся в сознании. В голове звучал рассказ Милославской, описавшей местность в мельчайших деталях, и Руденко сопоставлял рассказанное ею с тем, что существовало в реальности в том или ином месте. Он то вслух ругал самого себя не самыми ласковыми словами, то просто отрицательно качал головой, то, довольный, делал какие-то записи в рабочем блокноте.
В коридоре уже хлопали дверями пришедшие сослуживцы. И это говорило о том, что у Семена Семеныча вскоре появятся помощники, которых он намеревался привлечь в добровольно принудительном порядке. На самом деле, через несколько минут так и произошло. В поисках кого-то или чего-то в кабинет через некоторое время заглянул один из недавно поступивших на работу молодых сотрудников. Не успел он задать вопроса, как Руденко накинулся на него со своими. Ничего поначалу не понимая, тот глупо хлопал глазами и молчал. К счастью, Три Семерки не перешел на крик, поняв, что прежде он должен ввести коллегу в курс дела и обстоятельно объяснить причину и цель задания.
— Ну извини, извини, — опомнившись, Семен Семеныч похлопал товарища по плечу, — просто я весь в мыле, голова кругом идет, помощь, понимаешь ли требуется.
— Да я что? Я ничего. Рад помочь, только вот…
Однако, Руденко не дал начинающему милиционеру договорить, вновь осыпав его кучей вопросов. Сослуживцы стали сообща думать-гадать, как лучше действовать дальше: что брать во внимание, а от чего в виду бессмысленности отказаться. Через некоторое время вокруг них собралось еще несколько человек, случайно или по делу заглянувших в кабинет и привлеченных озадаченным старшим лейтенантом к деятельности.
Мужчины спорили, размахивали руками, громко ругались, используя порой нелитературную лексику, периодически вставали с места, закуривали. В кабинете стоял какой-то гул, производимый от этого энергичного, плодотворного общения. И только когда дверь кабинета приоткрылась, все разом, как заколдованные замолчали.
— Я сюда попала? — раздался нежный женский голос.
Ответом было упорное молчание. Просто-напросто загруженные информацией мужчины не сразу сообразили, что вообще следует отвечать, да и незванную гостью они не знали.
— Сюда-а… — послышался из глубины кабинета разочарованный голос Руденко.
Его самого не было видно, так как облака дыма непрозрачной пленкой затянули и без того прокуренное помещение. Еще бы — кабинет маленький, а народу в нем скопилось предостаточно (кто Семену Семенычу помогал, а кто свои дела решал), и все они позволяли себе курить прямо в помещении.
«Какого черта!» — озлобленно думал Три Семерки, продираясь к выходу. Больно ударившись об угол одного из столов, расставленных здесь неимоверно тесно, он и вовсе завопил нечеловеческим голосом.
Нежданным визитером была Милославская. Она так же, как и Семен Семеныч, провела почти бессонную ночь. Несколько раз поднималась, закуривала, даже выходила во двор, надеясь, что свежий воздух поможет впоследствии поскорее уснуть. Джемма, не в силах бороться со сном, задремала сразу же, как только Яна опустилась в постель. Но когда ее хозяйка делала малейшее движение, она сначала приоткрывала глаза, а потом и совсем вскакивала, готовая оказать помощь.
Гадалка почему-то совершенно не испытывала чувства страха, выходя во двор. Она спокойно присаживалась на ступеньку крыльца и, собираясь расслабиться, все-таки начинала сосредоточенно думать о проблемах, неусыпно тревожащих разум и сердце тоже. Да, расследование таинственного исчезновения пистолета Андрея Щербакова задело экстрасенса за живое.
Постепенно в сознании Яны выстроился план действий из нескольких пунктов. Она предполагала, что Семен Семеныч сразу же завалится спать, и поэтому намеревалась в случае чего поторопить его с осуществлением неотложных действий. Конечно, в плане Милославской не все было гладко. Неизвестных в этом уравнении оставалось больше чем достаточно. Но гадалка надеялась прояснить все темные моменты при непосредственном участии Семена Семеныча.
