Я уже чувствовал жжение в перетруженных каналах, но всё же поднапрягся и нагнал судно, однако, к сожалению, ничего с борта не свисало, но мне удалось выпрыгнуть из воды у правого борта и ухватиться за края фальшборта. С трудом подтягиваясь, ноги лишь скользили по мокрым доскам борта, я перегнулся животом через леера и рухнул на палубу, тяжело дыша. Уф-ф, спасся. И тут же сел, крутя головой: где я? То, что на борту находится сорок три человека, мне известно. Тут люди, я проверил, причём большинство спят, бодрствовало всего шестеро: трое внизу у котлов, двое на мостике и один возится на корме.
С некоторым трудом встав, ноги плохо держали, используя сканер, я добрался до камбуза, где стал шарить по полкам и кладовке. Увидел бак с водой, черпак и с жадностью напился. Нашёл и остатки ужина команды и пассажиров, поэтому и наелся, хватит мне морской водички глотать. После этого стал изучать судно. Впрочем, я уже понял, где оказался, услышав речь в рубке на японском языке. Земля, без сомнения. И что ж мне так на Землю везёт?
Показывать, что я на борту, не хочу, значит, будем таиться и объедать команду. Я и на камбузе орудовал так, чтобы не оставлять следов своего присутствия. Подумав, я вот что решил: как поднялся на борт незаметно, так и покину его. Только нужно быть осторожным, обычно коки у себя каждое зёрнышко подсчитывают и пропажу провизии быстро заметят, да ещё вычислят, что питается один человек. Только и я тут по-умному поступил. Приметил матросскую бескозырку, на палубе у шлюпки лежала, видимо, ветром откуда сдуло, и отнёс на камбуз, оставив на видном месте. Ну и набрал провизии – три лепёшки, кусок варёного мяса, риса варёного, сушёной рыбы и кастрюлю с пресной водой. Всё это отнёс в укрытие на носу, а подумают на того, кому эта бескозырка принадлежит. Пусть теперь доказывает свою невиновность.
А укрылся я в боцманской коморке, где лежали тюки брезента и разные канаты. Я вскрыл запертую дверь, отжав пряжкой ремня язычок встроенного замка, и в дальнем углу за двумя бочками с дёгтем бросил на пол брезент, устроившись на нём. Замок закрыл изнутри. Сканер настроил на границы комнаты. Как кто сюда войдёт, я сразу узнаю. И вскоре уснул. Насчёт провизии два дня можно не волноваться, а вот воды у меня на сутки. Надо будет потом наполнить кастрюлю, но осторожно. А ждать осталось одного – когда кольцо выйдет естественным способом. На эта одна надежда. На это и уповаю. Хм, а рассказывать, куда я поместил наложниц и что потом произошло с кольцом, я им не буду. Не нужно им об этом знать.
Проснулся я сам, никто в коморку не заходил. Причём проснулся от скрипа корпуса и сильной качки, похоже, шторм начался. Делать-то мне всё равно нечего, так что, попив воды, я просмотрел показания сканера – пассажиры дрожат по каютам, команда борется со стихией – ну и позавтракал. И, что плохо, очень захотелось в туалет, по-маленькому, мочевой пузырь вот-вот лопнет, а, извините, писать в комнате я не приучен. Особенно там, где живу. Проблема была в двух матросах, работавших рядом, которые могут меня увидеть. А не обратить на меня внимания невозможно. Мало того что европеец, с красной от солнечных ожогов кожей, так ещё обнажённый, только ремень на поясе. Пришлось ждать, к сожалению, амулет-помощник не пережил бой, был уничтожен, хорошо, в запасе у меня ещё шесть таких амулетов имеется. А пригодился бы он мне сейчас, незаметно помог бы его «руками» этим морякам, и те ушли бы, так нет, сиди и жди.
В конце концов матросы справились с работой и перебрались на корму. Я же, покинув помещение, сделал свои дела и быстро вернулся обратно незамеченным. Снаружи хоть и был день, но сильно штормило, хлестал ливень, из-за грозовых туч было темно, так что видно плохо, не дальше двадцати метров. Шторм явно усиливался, но судно, как я смотрю, крепкое, пусть и с деревянным корпусом, мачты две, но ход паровой. Так что двигалось оно уверенно, должно непогоду пережить.
У меня же была другая проблема: как достать кольцо? Будем пытаться. Как говорится, поднатужимся и сделаем.
И тут что-то мне действия команды не понравились: шлюпки готовят, провизию туда сносят. Подозрительно это. Проверим-ка сканером. Ах вот в чём дело! Теперь понятно, отчего они так встревожились. Течь в трюме. Не такая и сильная, но, видимо, решили, что в такой шторм это опасно, вот и готовились заранее. Ну, может быть. Кстати, груз в трюме – это мешки с зерном и мукой. Из Австралии идут, что ли?
Через сутки шторм стал стихать, и дальше уже судно шло спокойно, лишь равномерно стучала помпа, у неё время от времени сменялись по двое матросов. А у меня было отличное настроение: час назад я наконец смог кольцо получить на руки. Отмыл его остатками воды и надел на палец. Самое интересное, на пальце оно работало, а в желудке – нет, я сколько раз пробовал вызвать хоть что-нибудь – глухо. Сейчас же всё в порядке, я в шоколаде, поэтому, достав амулет отвода глаз, зарядил его, надел и прибрался в помещении. Почти двое суток живу здесь, и за это время раз десять сюда заходили моряки по разным надобностям, один даже бутылку прятал, но меня не заметили. Хорошо спрятался.
Я прошёл к правому борту и, оттолкнувшись, ушёл в воду. Ох и хороша водичка, тёплая, только волны высокие, последствия шторма. Судно, приютившее меня, уходило, пассажиры и моряки так ничего и не заметили. Я остался покачиваться на волнах, ожидая, когда корабль скроется с глаз. Можно было и ночью его покинуть, но я ждать не хотел, это ещё десять часов сидеть в тесной коморке в полусогнутом состоянии. Да и что мне опасаться их? Я, конечно, всё сделал, чтобы моё присутствие не обнаружили, но всё равно считал это перестраховкой. Я не знаю, есть ли здесь инквизиция, боевая, или нет. Вон до чего дошло, в одном мире столкнулся с этими чёртовыми фанатиками, а напугали меня на все миры. Напугали – сильно сказано, но опаска присутствует. Потому, пока не смогу убедиться, что их здесь нет, постараюсь не показываться и не показывать свои возможности. Так живётся проще и легче.
Когда судно удалилось, я достал шлюпку и устроился в ней. Достал одежду – лёгкие шорты, рубаху, панаму и сандалии, потом горячей ухи, хлеб и приступил к обеду. Насытившись, достал лекарский амулет и убрал последствия действий солнечных лучей, я же обгорел. Хотя самые острые симптомы, жар и озноб, прошли ещё на борту японца, перетерпеть пришлось. А потом достал яхту. Достаточно крупную, американский трофей, но ранее я её ещё не использовал, хотя и привёл в порядок, отмыв от прежних хозяев и подготовив к проживанию. В сорок втором такие яхты считались крупными, в то время ещё не строили целые лайнеры для одного. Когда я был в своём теле, они уже не котировались, слывя небольшими, но для меня и моих наложниц судно вполне комфортное и вместительное. Дистанционно спустив трап, я поднялся на борт, потом на мостик, запустил движки и отправил яхту по прошлому курсу, так как я снова в том же море Сулавеси – это я посмотрел по картам в рубке ушедшего японского грузопассажирского судна, на котором отсиживался. Судя по курсу, оно шло в Японию.
Пока яхта шла на среднем ходу – на рифы не наткнётся, я сканером смотрел дно вокруг, – я подготовил для каждой наложницы каюты, закрепил на дверях таблички с именами, протянул провода и установил розетки – извечная проблема для адаптеров к ноутам или музыкальным центрам. Поставил нужное напряжение, а то здесь другое было, но я установил необходимое оборудование, и теперь скачков напряжения не будет. Разложил вещи девушек, для детей поставил кроватки, выложил припасы на камбуз. О своей каюте не забыл. Уже начало темнеть, когда я открыл хранилище и начал по одной извлекать наложниц, укладывая их на шезлонги. Когда девушки встали передо мной, вопросительно глядя на меня, я вздохнул и пояснил: