– Сержант, похоже, у моста немецкие диверсанты. Радар высвечивает металл на земле, мост я вижу, зенитку там, доты и всё остальное, а недавно, таясь по берегам, начали источники металла приближаться.
– Диверсанты, – кивнул тот, легко поверив в такие возможности «шилки», её вообще чудом называли. – Мост хотят захватить.
– Точно. Но не сразу, а перед появлением их войск, чтобы наши взорвать не успели. Немцев пока нет, небо чистое, до моста пять километров, я скатаюсь туда, дам залп по диверсантам. После работы четырёх стволов от них только фарш останется. И вернусь.
– Товарищ младший лейтенант, нельзя вам покидать город. Он же совсем без защиты останется. Я лучше остановлю какую-нибудь колонну, что к мосту идёт, и сообщу командиру, а они там сами справятся.
– Тоже вариант, – подумав, согласился я, и сержант побежал к дороге.
Идея сработала, тот сообщил командиру первой попавшейся колонны, это оказались танкисты, и я с помощью сканера пронаблюдал, как у моста колонна разделилась, часть танков переправилась на тот берег, часть осталась на этом, ну и поработали пулемётами и редко пушками. Из четырёх десятков немцев в живых осталось семеро. Надо сказать, диверсанты сдаваться не собирались и отбивались изо всех сил, даже подбили один танк, уничтожив два отделения наших бойцов, потому их в плен не брали.
Я продолжал поглядывать за показаниями радара и изредка передавал информацию летунам. Шесть раз наводил на немцев. В результате было сбито шесть бомбардировщиков, три мессера и один штурмовик. Немцы ещё повадились, облетая Кобрин стороной, штурмовать дороги за городом. На этих стервятников, гонявших беженцев и санитарные колонны, ничем не брезгуя, я также наводил истребители. Так что удалось перехватить ещё пять штурмовиков и сбить три из них. Также я не дал поработать «охотникам», предупреждая наших о подходе трёх пар таких «экспертов» люфтваффе, и наши успевали встретить их в лоб. Немцы боя предпочитали не принимать и стали уходить на скорости. Одна пара уходила в нашу, и я не сплоховал, дальности хватило, и сбил оба мессера. Наши тоже это прочухали и, ведя бой, начали уводить немцев к Кобрину, а я снимал с их хвостов вражеские истребители. Дважды такой способ сработал, но больше немцы не повелись.
Сейчас шла перезарядка. Машины разгрузили боеприпасы и ушли к складам за другой партией снарядов. Я выдал наряды, уже подписанные начальником местного управления НКВД, которого я так и не видел со вчерашнего дня. Да и приказы никакие не приходили. Защита города осуществляется, и это хорошо. Кстати, моя выдуманная колонна с боеприпасами, естественно, всё не появлялась, и я сержанту сказал, что, вероятно, её перехватили немцы. Вполне рабочая версия.
Помогая нашим летунам, я сшиб с их хвоста истребители противника, вон три дыма на земле, но, к сожалению, есть и четвёртый в стороне, наш, да ещё один И-16 был вынужден сесть в километре от нас на обочине дороги. Я указал на него сержанту и велел:
– Пошли к нему машину, пусть оттранспортируют лётчика и самолёт на аэродром. Может, успеют истребитель привести в порядок. У нас сейчас каждый истребитель и лётчик на счету.
– Сделаем, – кивнул сержант и отправил трёх бойцов на грузовике к подбитому ишачку, у мотора которого суетился лётчик.
Но свой грузовик бойцы не использовали, остановили попутный порожний, закинули хвост самолета в кузов, закрепили его и отправили в тыл. А я всё отслеживал показания радара, сообщив в штаб авиационной дивизии, теперь я с ним работал, о появлении очередной группы немецких самолётов, их курс, высоту и состав, после чего подозвал сержанта. Тот как раз выслушивал доклад от одного из бойцов о выполнении приказа об эвакуации подбитого истребителя. Когда он подбежал, сообщил ему:
– Похоже, немцы нами заинтересовались. Диверсантов отправили. Идут к нам, пока находятся в трёх километрах.
– А может, это наши?
– Я бы на такое не рассчитывал. Иначе почему они так тихарятся?
– Ничего, товарищ лейтенант, встретим.
Он стал распределять бойцов по позициям, укрывая их в складках местности, один поднялся на дерево, откуда был хороший обзор. Сержант частенько интересовался у меня, где немцы, и, когда до них осталось метров шестьсот, а они нас уже видели, я смог даже сказать, сколько их. Пятеро. А когда они замерли, я сообщил сержанту:
– Я к ним подъеду и расстреляю. Мало ли, у них рация и они артиллерию наведут. Видишь? Уже гул канонады хорошо слышно. Вполне могут навести.
– Товарищ лейтенант, установка может пострадать.
– Только от огня артиллерии, от стрелкового броня имеется. Людей не трогай, я сам скатаюсь к немцам, потом посмотрите, что от них останется.
– Есть, – козырнул сержант.
Запустив движок, я на максимальном ходу погнал к немцам. Машина у меня так замаскирована, что напоминала куст, но с земли понять, что это установка, было можно, и немцы, видимо, поняли, раз с места не двигаются, заняв удобную позицию для наблюдения. Они забеспокоились, а потом и запаниковали, но поздно, я спустился в низину, опустив стволы пушек, и ударил из двух стволов. После этого покрутил башней, выискивая выживших противников, их не было, и, развернувшись, я покатил обратно, но встал за километр от прежнего места. Часть бойцов проследовали ко мне, чтобы взять позицию под охрану, а сержант на грузовике покатил к уничтоженным немцам. Вернулись они с зелёными лицами, подтвердив: уничтоженные в немецкой форме, ошибки не было.
С пункта боепитания вернулась полуторка, одна, вторую «охотник» подловил, и она сгорела на обочине дороги. К вечеру нам привезли ещё горячие буханки хлеба и каши с тушёнкой в термосе, так что поужинали горячей пищей, воду для чая вскипятили на костре. А за час до заката я отметил, что в управлении НКВД Кобрина началась нездоровая суета. Подогнали машины, бойцы стали грузиться в кузов. Я стал отслеживать всё, что там происходит, как и в штабе 4-й армии. Причина же была в звонке, начальник управления говорил с кем-то по правительственному телефону, так называемому ВЧ. Похоже, ему удалось узнать, что никто ни о какой экспериментальной зенитной установке не слышал, и сообщить ему об этом мог только один человек, на которого я часто ссылался, – нарком Берия. В общем, валить нужно. Ехали явно ко мне, уже двигаясь по улочкам.
Я сидел на башне, спустив ноги, и тут сделал вид, что меня вызвали:
– Да, Ворон, Зяблик на связи, – оживившись, ответил я, якобы на пришедший вызов. Бойцы, сидевшие рядом с установкой, из тех, что не были на посту, насторожились, внимательно глядя на меня. – Я Зяблик, вас понял.
– Что-то случилось, товарищ лейтенант? – подойдя, поинтересовался командир отделения охраны.
Кстати, охрана нужна, многие из командиров колонн видели темп стрельбы по воздушным целям, как и то, что эти цели с частой периодичностью падают сбитые, и желали посмотреть на установку и пообщаться. Охрана их не подпускала, техника секретная.
– Да, начальство срочно отзывает. Поэтому будем прощаться. Возвращайтесь в управление, дальше я уже сам, в охране не нуждаюсь, да и двигаться буду больше по бездорожью.
