Поднятый ночью из своей постели сотрудник консульства
проехал сто километров, не совсем понимая, что именно произошло. Только после
короткой беседы с комиссаром он уяснил суть проблемы, устало пожаловался на
свою занятость и, просмотрев необходимые документы, отбыл обратно в Стамбул,
пообещав утром приехать снова.
— Уже второй час ночи, — напомнил комиссару его помощник. —
Может быть, мы уедем, а утром продолжим расследование?
— Допросим еще одного, — предложил комиссар, — а потом уедем
в город. И продолжим завтра.
Дронго согласно кивнул, и в этот момент за дверью
послышались громкие крики. Вызванный для допроса Рауф встретился в коридоре с
Юрой, который схватил его за горло.
— Это ты его убил, ты убил, — кричал Юрий. Рауф, не
ожидавший подобного нападения, ошеломленно отбивался от брата покойного.
Полицейские с трудом оттащили Юрия от ничего не понимавшего компаньона.
Комиссар и Дронго вышли в коридор.
— Прекратите, — строго приказал комиссар. — Уведите этого
крикуна отсюда, чтобы он успокоился.
— Он живет на этом этаже, вон в тех апартаментах, — показал
один из полицейских.
Из номера показались одетые в банные халаты Юлия и Кира. У
обеих были измученные лица. Они увели Юрия в номер, забрав его у полицейских.
Несколько озадаченный и испуганный, Рауф вошел в апартаменты
убитого, оглядываясь по сторонам, словно ожидая увидеть ожившего покойника. Они
прошли в спальню, и Рауф, обходя кровавое пятно на полу, едва не споткнулся.
— Садитесь, — предложил ему комиссар, — и не нужно так
волноваться.
Дронго исправно перевел.
— Вы понимаете турецкий? — спросил комиссар.
— Немного, но не могу говорить.
— Почему брат покойного напал на вас? — спросил комиссар.
— Он считает, это я убил Виктора, — признался Рауф. — Мы
сегодня с ним поспорили за ужином. Я, кажется, видел вас там, рядом с нами, —
сказал он Дронго, — вы ведь должны были все слышать. Мы просто поспорили, и я
ушел. У Виктора был очень трудный характер, он был очень вспыльчив. Не могу
поверить, что его нет в живых.
Дронго все перевел.
— Он признался, что спорил с убитым незадолго до его смерти,
— закончил Дронго.
— Но он мог это сказать из-за того, что узнал вас, — резонно
возразил комиссар, — отпираться было бесполезно. Вы ведь сидели рядом и слышали
весь их спор. Поэтому он все и рассказал. Мне нужно знать, есть ли у него
алиби?
— Где вы были после ужина? — спросил Дронго.
— Я ходил к морю, — вспомнил Рауф, — мы поругались, и я
решил немного пройтись. А потом я зашел во французский ресторан и просидел там
все время.
Дронго все перевел.
— Вы видели, когда он проходил мимо вас? — спросил комиссар.
— Да.
— А когда возвращался?
— Нет. Когда раздался крик горничной, я сразу побежал к
отелю и уже не смотрел, кто именно выбегает из французского ресторана, —
признался Дронго. — Кроме того, с моего балкона невозможно увидеть вход в
ресторан.
— Значит, он мог незаметно выйти из ресторана и пройти по
задней дорожке к отелю, — предположил комиссар, — а потом вернуться в ресторан.
— Мог, — сказал Дронго, — но зачем ему было это делать? Ведь
он не знал, что я сижу на балконе и наблюдаю за всеми проходящими мимо меня
людьми. Зачем ему было скрываться именно от меня?
— Логично, — согласился комиссар, — но у него нет алиби в
любом варианте. Кажется, мне придется выписать ордер на его арест. Или
временное задержание.
— Ссора — это еще не основание для ареста, — тактично
напомнил Дронго.
— У вас есть другой подозреваемый? — впервые неприязненно
взглянул на него комиссар. — Они были компаньонами. Все слышали, как они
поругались за ужином, в том числе и вы. У него нет алиби. И самое главное, его
компаньон был убит ударом ножа. Причем убийца знал, что в номере он найдет этот
нож. То есть кто-то из близких знакомых. Все эти факты позволяют мне арестовать
его, пока мы не найдем другие факты, либо подтверждающие, либо опровергающие
его вину.
— Но вы не допросили остальных женщин, — напомнил Дронго. —
Среди подозреваемых был не только Рауф, но и другие члены группы.
— У вас просто мания расследования, мой дорогой друг, —
улыбнулся комиссар. — Спасибо вам за перевод, но это не то преступление, где
убийца выясняется в самом конце. Это заурядная ссора двух зарвавшихся
бизнесменов, которые, прибыв на курорт, от нечего делать бьют друг другу морду
и напиваются до полусмерти. Такие проблемы есть у всех. И у немцев, и у наших.
Если это не сделала его подружка, алиби которой вы сами подтвердили, то сделал
его компаньон. Обычная ссора, мой дорогой друг. Не нужно видеть здесь
запутанное убийство по типу Агаты Кристи.
— Просто я считаю, что нужно все проверить, — упрямо сказал
Дронго.
— У меня есть аргумент, который подействует на вас
абсолютно, — усмехнулся комиссар. — Дело в том, что это убийство было
спонтанным, внезапным, на что указывает орудие убийства. Такие преступления не
бывают продуманными, мой дорогой коллега. Иначе орудие убийства было бы другим.
Именно поэтому я настаиваю на том, что мне нужно задержать сидящего перед нами
человека.
— Мне кажется, вы совершаете ошибку, — не сдавался Дронго. —
Если убийца не он, то мы делаем двойную ошибку, позволяя убийце предполагать,
что мы ищем не там, где надо. Отсюда трудно сбежать, и поэтому я предлагаю вам
все-таки не торопиться до утра.
— Ладно, — махнул рукой комиссар, — может, вы и правы. Но у
ворот я все равно поставлю своих людей. И около лодочной станции тоже. А вы
проводите этого типа до его номера.
— Конечно, комиссар, — кивнул Дронго, — вы мудрый человек.
Комиссар поднялся и вышел из комнаты. За ним поспешил его
помощник, на бегу собирая бумаги. В другой комнате суетились полицейские. Все
очень устали и хотели спать.
Оставшийся в комнате Рауф посмотрел на Дронго.
— Он хотел меня арестовать? — тихо спросил Рауф.
— С чего вы взяли? — повернулся к нему Дронго.
— Я ведь сказал, что немного знаю турецкий язык.
— Кажется, вы знаете его гораздо лучше, чем сказали, —
заметил Дронго.
— Да, — замялся Рауф, — я понимаю больше, чем говорю.
— Тогда вы должны понимать, что вам лучше идти спать, — сухо
заметил Дронго. — И желательно сегодня не выходить из номера. Где ваши
апартаменты?
