Дисар-ри удивленно приподнял брови, крылья на спине слегка шевельнулись, и он отодвинулся, давая возможность спуститься с капитанского мостика.
Я замялась.
— Хотите еще что-то мне сказать?
— Да. Каюта…
— Вам не понравилась? — спокойно уточнил он, и я заметила, что к нашему разговору прислушивается часть команды, которая не спеша прогуливалась по пульт-гостиной.
— Она точно предназначена мне?
— Да. Адиса, что не так?
Я подавила вздох и покачала головой.
— Все хорошо. Спасибо.
Дисар-ри уставился на меня, явно ожидая объяснений. Мои жалкие попытки отделаться от него не имели успеха.
Но как объяснить ему, что у меня никогда не было такой роскоши?
— Адиса Рина, говорите.
— Она очень красивая и большая. Я не ожидала… Спасибо, — неловко переминаясь с ноги на ногу, закончила я. А потом неуклюже обошла его и спустилась с лесенки.
Тейринцы сделали вид, что ничего не слышали, хотя у некоторых из них в глазах мелькали смешинки.
— Атрахас берта, — совсем тихо сказал Дисар-ри, но я услышала.
Кажется, пойду сейчас искать, что значат эти слова. Только я покинула пульт-гостиную и вышла в коридор, сразу же активировала лаурт. Но, как назло, перевода с явно древнего языка тейринцев в Сети не имелось. Гадай теперь, что к чему!
На мое счастье, рядом появился Джан.
— Что такое атрахас берта? — с ходу поинтересовалась я.
— Птенец неразумный, — машинально ответил тейринец и тут же спросил: — А тебе зачем?
Прелестно! Значит, капитан отвесил мне такой комплимент!
— Да так…
— Рина, не переживай, здесь никто тебя не обидит. Капитан не позволит.
А кто не позволит меня обидеть самому Дисар-ри? Но я не стала спрашивать, решив оставить эти мысли при себе.
— Ты о чем с ним сейчас говорила?
— А ты не слушал?
— Я с Трасирием обсуждал завтрак.
— А его готовит он?
— Ну да. Так о чем, если не секрет?
— О моей каюте.
— Что, и тебе она не понравилась? — расстроился Джан.
— Да почему не понравилась! Очень даже наоборот! Просто я не привыкла к такому… и подумала, может, он напутал чего.
Джан озадаченно захлопал глазами и тихонько рассмеялся.
— Дисар-ри и напутал? Представляю, как он удивился, когда ты ему об этом сказала.
— А кому из ваших не понравилась каюта? — уточнила я, решив перевести тему.
— Лар-ине, — осторожно заметил тейринец. — Она такая же, как и твоя, но для инарки оказалась слишком маленькой.
Я закатила глаза и хихикнула. Представляю, как непросто придется с нами капитану. Все-таки мы хоть и женского пола, но совсем разные.
— Не обращай внимания. У вас чудесный капитан, — заявила я. — Добрый, справедливый, внимательный.
— Приглянулся? — усмехнулся Джан.
— Никогда таких не встречала. — Я улыбнулась в ответ, а про себя решила, что надо доставлять ему поменьше проблем.
Я здесь оказалась, чтобы пройти практику и защитить выпускную работу, а не покинуть корабль с разбитым сердцем. Ведь если в Дисар-ри влюбишься, уже не сможешь забыть. И всех мужчин в жизни станешь сравнивать с ним.
— Покажешь мне столовую? — спросила, не давая Джану снова начать обсуждение капитана.
— Конечно! — отозвался он. — На завтрак сегодня вкуснючие лилаби!
Еще бы знать, что это такое и едят ли его земляне.
Дисар-ри
Я вижу ее одну. Это осознание было таким сильным, что, похоже, вся вчерашняя четырехчасовая тренировка на износ прошла зря. Команда после поединков три банки мази использовала, а Лео пришел побеседовать и принес успокоительной настойки.
А потом увидел, как серебрятся кончики моих крыльев, вышел и вернулся уже с тейринским вином. Ни о чем не спрашивал, просто наливал и пил вместе со мной да травил истории, пытаясь дать возможность прийти в себя. Знал, как тяжело приходится тейринцу, который встретил женщину, способную стать его парой.
Таких подходящих бывает несколько. Дайдре — та, на кого откликается сущность, вспыхивает вполне объяснимое желание обладания. Физическое влечение, и не больше. Другое дело — рихани. К ней не только телом тянешься, но и откликаешься сердцем, согреваешься от одного ее взгляда. И с того момента, как признал и принял, а серебрение крыльев отсчитывает витки до окончательного слияния, когда выбора уже не будет, ты сходишь с ума.
Я еще смел надеяться, что все сложится иначе. Крылья серебрятся в обоих случаях, а этапы слияния знает каждый тейринец. Не было их. Ни одного. Тот необъяснимый шквал эмоций — всего лишь реакция на несправедливость. Не больше.
Только почему же мне так плохо?
И легче, пока Рина не появилась на корабле, не стало. Да и сейчас… Смотрю на нее, готовый прижать к стене, закрыть крыльями от своей команды, и… что?
Что я хочу от нее, девчонки, с любопытством смотрящей по сторонам, а потом опутывающей меня взглядом, будто сетями?
Проклятые инстинкты!
С трудом отвел глаза, справляясь с непонятными эмоциями, и принялся за представление и объяснение правил. Жаль, в сводке, которую я получил по запросу из Межгалактического центра Риндара, было так мало информации о землянке.
Да я даже по этим крупицам, к шарху, не понимаю, почему тезаринка оказалась на планете, где выживают сильнейшие?
Временами я ловлю ее испуганный взгляд, осторожный, изучающий. Что же ты скрываешь, тезаринка моя недоступная и светлая, словно опутанная лучами Сиринды — звезды, которая согревает мою планету? Неужели я хочу, чтобы ты согрела и мое сердце?
Губительные пески Зарисы! Я ведь не готов к проснувшемуся во мне чувству. Но она смотрит так, что все звездное небо готов под ноги постелить. Неужели я все же встретил свою рихани?
Иначе как еще объяснить, что я нарушил правило и пустил ее на капитанский мостик? Пусть экипаж смотрит как на сумасшедшего. Высказываться все равно не решатся. Слишком о многом говорит мой взгляд. А тезаринка насладится тем моментом, когда взлетает «Звездный странник». Я не сводил с нее глаз, лишь изредка отвлекаясь на показания приборов. При едва заметном освещении Рина, как она просила себя называть, кажется еще привлекательнее и желаннее.
Как-то дядя сказал, будто однажды я найду свой цветок. Видящие из долины Инарула к тому же пообещали, что мне за ним еще придется лезть по скалам, раздирая руки в кровь. Я не понял их иносказаний, но теперь, наблюдая, как Рина распахнутыми от восхищения глазами смотрит в звездное небо, находясь мыслями там, расправляя невидимые крылья, чувствую, что эти слова были о ней.
