На восток Российская империя проникла далее, чем распространялся Джучиев улус (еще в XVII веке Русское государство перешло через Енисей и распространилось до Тихого океана; Джучиев улус не шел дальше Алтая; Монгольская же держава, в ее целом, охватывала эти места).
То же наблюдается и на юго-востоке: во второй половине XIX века Россия овладела предгорным и горным Туркестаном, в свое время остававшимся вне Джучиева улуса. Обширнейшие земли являются общими России и Джучиеву улусу. Мы подразумеваем основное протяжение евразийских низменностей – равнин (нынешней Доуральско-Русской, Западно-Сибирской и Туркестанской). (Сюда же относятся прилегающие части Кавказа).
Основная территория Джучиева улуса составляет основную часть территории новейшего Русского государства.
Подобно державе императоров всероссийских и власти правящих органов нынешнего СССР, власть золотоордынских ханов охватывала одновременно бассейны Дона и Волги (в их полном составе), Киев, Смоленск, Новгород и Устюг, побережья Аральского моря (тогдашний Узбекистан) и степи позднейших Тобольской и Томской губерний
[312].
С геополитической точки зрения является незыблемо обоснованным то введение истории Золотой Орды в рамки русской истории, которое производит Г. В. Вернадский
[313]. Даже элементарное изложение русской истории должно отныне знакомить с образами тех царей и тех темников, в деятельности которых выразились в свое время геополитические и хозяйственные тяготения, приведшие в новое время к созданию великого Русского государства и в настоящее время являющиеся основой существования СССР
[314]. Имена этих царей и темников должны явиться одним из символов трактовки евразийских низменностей-равнин и прилегающих к ним стран, как «связной площади», как геополитического единства. Не нужно забывать, что и в смысле экономическом золотоордынская власть имела дело с (применительным к условиям того времени) использованием хозяйственных ресурсов тех самых территорий, которые в настоящее время являются поприщем экономической деятельности народов России-Евразии. К настоящему моменту нет возможности сомневаться, что это использование было многосторонним. Как выражается В. В. Бартольд в терминах старой географии, «доказано, что, несмотря на произведенные монголами опустошения, первое время существования Монгольской империи было временем экономического и культурного расцвета для всех областей, которые могли воспользоваться последствиями широко развившейся при монголах караванной торговли и более тесного, чем когда-либо прежде и после, культурного общения между Западной и Восточной Азией» (1926)… Пришедшие к процветанию (а отчасти возникшие) в течение XVIII–XIX веков русские города Причерноморья, а также Среднего и Нижнего Поволжья представляются, в широкой исторической перспективе, воспроизведением и возрождением располагавшихся в тех же местах культурно-городских центров золотоордынской эпохи (Сарай, золотоордынские центры в Крыму). В Поволжье «остатки домов, с облицовкой мрамором и изразцами, водопроводы, надгробия, куски серебряной утвари, парча, венецианское стекло выступают свидетелями о жизни татарских культурных средоточий XIII–XIV веков и… их отношений с другими народами Востока и Запада»
[315].
