– Конечно. Как раз Рихард должен подъехать…
До домика в лесу неподалёку от деревни Унтершехен они добрались три дня назад. Ещё на вокзале Марселя Алекс отпустил всех сопровождающих, так что в Швейцарию они отправились только своей семьёй. Зорге встретил их на вокзале в Цюрихе. Он сам это предложил, когда они созвонились с ним из марсельского отеля. Потому как выяснил, что расписание составлено так, что ждать поезда до Люцерна им нужно было ещё почти сутки. Так что, к удовольствию детей, до домика в лесу неподалёку от деревни Унтершехен они почти четыре часа добирались на автомобиле.
И уже тут до Алекса и донеслись отголоски той бури, которая в настоящий момент бушевала на страницах европейских газет… Вследствие чего у него появились мысли напоследок кое-что написать по этому поводу. Не то чтобы некие указание или анализ, а скорее так, отношение… Которое, возможно (всего лишь возможно!), окажется небезынтересно Сталину. Засвербило у него, понимаешь… Но, занявшись этим, он невольно принялся анализировать всё то, что успел «натворить» с момента его «провала» в прошлое. А затем плавно перешёл к итогам.
Самые главные изменения в, так сказать, общественном пространстве ещё предстояли. Потому что к ним планировалось перейти именно после победоносной войны. Власти, приведшей народ и армию на развалины чужой столицы, как правило, позволяется куда больше, чем допустившей развалины (ну, или революцию) своей… И самым важным среди этих изменений, на взгляд Алекса, было то, что планировалось объявить, что создана новая, до сей поры невиданная историческая общность людей – советский народ, в рамках которого вполне способна жить и процветать любая национальная культура. Вследствие чего всякие отдельные национальные образования, имеющие внутренние границы и право выхода из СССР, теперь не нужны и потому ликвидируются. То есть те границы, по которым СССР как раз и развалился в его изначальной реальности, должны были исчезнуть. Как и межнациональные конфликты. Ну, или очень заметно убавить в потенциальном уровне. Между русскими-то из разных областей ведь ничего такого не случалось. А ведь когда-то все они также разделялись на множество разных княжеств и народов, которые вовсю резались между собой – кривичи с вятичами, поляне с древлянами, рязанцы с брянцами и так далее. А как стали единым народом – так это и ушло. Хотя ещё даже в начале двадцатого века региональные говоры частенько отличались как от русского литературного, так и друг от друга, почти как украинский от белорусского. В каждом имелись сотни слов, присущих только этой местности и непонятных в других, да и произношение отличалось ой как солидно. На севере «цокали», в Поволжье «окали», в Рязани «якали» и так далее… Но при этом никаких конфликтов и неприятия это ни у кого не вызывало. Так что очень верное решение, на взгляд Алекса. Все другие варианты неизменно приводят к развалу. Вон, англичане вздумали было пойти по пути СССР и дать «больше автономии» тем же шотландцам. Отдельный парламент разрешили, деньги собственные печатать… И что? Два последних такта Англия и Шотландия – уже отдельные государства. Причём в последнем ещё и Корнуолл, также вытребовавший себе «региональный парламент», на выход собрался…
Средний уровень технологического развития, по оценкам Алекса, в настоящий момент приблизительно соответствовал концу сороковых – началу пятидесятых его изначальной реальности. А по валовому производству как бы даже и не середине пятидесятых. То есть его помощь позволила СССР обогнать время где-то лет на десять-пятнадцать. Причём не только из-за его прямого «прогрессорства», но и из-за косвенного. Например, сохранившиеся благодаря тому, что он не дал убить Воровского, отношения со Швейцарией позволили уже в середине двадцатых привлечь в экономику Советского Союза куда больше средств, чем в, так сказать, «эталонной истории». То есть даже к началу Великой депрессии в США СССР был уже несколько более развитым в экономическом отношении, чем в той реальности, о которой ныне помнил один только Алекс. И потому сумел снять с неё самые сливки. В первую очередь потому, что вполне успел к ней подготовиться. И информационно, и даже финансово. Ну да недаром Алекс в одном из первых тактов так активно занимался поиском координат морских сокровищ. Это, конечно, в масштабах задач, стоящих перед страной, были не слишком-то большие деньги, но они смогли послужить «детонатором» Большой игры. А вот она позволила не только увеличить в несколько раз объём валюты, которую СССР мог использовать для закупки технологий, промышленного оборудования и даже товаров народного потребления, но ещё и получить огромный объём самого необходимого ему оборудования, почитай, бесплатно. Пусть оно было и б/у, но по большей части ещё в очень неплохом состоянии… Причём он получил не только промышленное оборудование, но и, например, корабли, буровые установки, автомобили (часть из которых на тот момент в СССР не производилась от слова «совсем» – например, те же балластные тягачи и карьерные самосвалы), труб, высокосортного проката и даже причалов и складов в крупнейших портах США. Что позволило в следующие пятнадцать лет (ну, до момента обострения отношений) не только серьёзно сэкономить на обслуживании своих судов и перевалке закупленных в США и поставляемых в него грузов, но и заработать на обслуживании и перевалке чужих. Особенно когда экономика США снова пошла в рост… Знание же о том, что Соединенные Штаты в начале тридцать четвёртого резко, на семьдесят процентов, девальвируют доллар по отношению к золоту, позволило СССР практически одним махом закрыть почти половину кредитов, взятых в США под закупку оборудования для первенцев первой и второй пятилетки, сведя кредитную нагрузку на Советский Союз к почти тем же значениям, которые были в изначальной реальности Алекса. При том, что СССР новой реальности к тому моменту экономически был заметно сильнее. Если считать через ВВП, так где-то процентов на двадцать-тридцать, а технологически как бы не на целое поколение…
И это средний. Потому что, хотя кое-где всё так и осталось на уровне конца тридцатых, а то и начала двадцатых, кое-что всё-таки сумело скакнуть заметно дальше. Та же химия, например. Или металлообработка. Или оптика. Или радиоэлектроника… Вот в каком году СССР в его изначальной истории начал производить силиконовые смазки? А здесь – вот они. Да их ещё даже в США промышленно не производят! И пусть пока это всего лишь небольшое экспериментальное производство, но разворачивание их промышленного производства запланировано на конец текущей пятилетки. Да и то только лишь потому, что столь высокотехнологическая смазка для техники нынешнего уровня избыточна, да и силиконовые лаки тоже пока не очень-то востребованы. А также потому, что, согласно расчётам Межлаука, для СССР гораздо дешевле и разумнее будет заказать оборудование для цехов по производству силиконов в США. По ленд-лизу. Как промышленное оборудование двойного назначения. Ибо своё пока что выйдет и дороже, и, скорее всего, хуже по качеству. Увы, слишком уж быстро и много нового приходится осваивать промышленности СССР. Это в США и Великобритании уже сменилось не одно поколение не только промышленных архитекторов, конструкторов, инженеров и разработчиков, но и даже промышленных рабочих. Уже целые династии образовались! Так что система освоения нужных квалификаций и компетенций не только успела пройти проверку временем и избавиться от неизбежных «детских болезней», но ещё и получила, так сказать, «семейную поддержку». А у СССР подавляющее большинство таковых – это рабочие в первом поколении. То есть выращенные крестьянами или в лучшем случае кустарями. И трудятся они на только что построенных заводах, на которых ещё не исправлены многие косяки разработчиков, – в расположении цехов, во внутренней логистике, в распределении рабочей силы и промышленного оборудования. То есть все те ошибки, выявить и устранить которые можно только не за одно десятилетие производственной деятельности. Потому как пословица «гладко было на бумаге, да забыли про овраги» применима не только в военной области. И на новеньких советских заводах до сих пор нередки случаи, когда многотонную раскалённую отливку с матами волокут через весь завод в какой-нибудь «второй кузнечно-прессовый цех», откуда уже через полчаса обработки её с большими матами приходится волочь ещё через ползавода в промежуточный горячий цех для дополнительного подогрева, а потом опять в тот же «второй кузнечно-прессовой». И так семь раз… Потому что и проект завода рисовался «по максимальному минимуму». То есть «главное» (ну, то, что считали таковым) по максимуму, а остальное – насколько денег хватит. Да и сам завод, из-за непременного дурацкого желания «досрочно дать стране первый металл/грузовик/бензин/станок», с которым начали хоть как-то бороться только во второй пятилетке, строили по-ублюдочному – сначала наскоро сляпав в чистом поле основные цеха, а потом уже к ним, как получилось, прилепляли всякие вагранки, инструментальные и заготовительные цеха и всё такое прочее. Поэтому и внутризаводские железнодорожные пути оказались проложены, чтобы быстрей-быстрей запустить главный сборочный цех, а не так, как это было изначально по проекту. Ибо надо ж досрочно!.. Нет, скорее всего, на этот раз всё было чуть лучше, чем в изначальной истории Алекса, но первая пятилетка, снова выполненная, как и тогда, «за четыре года и три месяца», и, несмотря на все усилия, с не столь уж кардинально отличающимися реальными результатами, показывала, что не слишком…
