– Скоро, – усмехнулся Сталин. – Александр сегодня обрадовал меня новостью, что надеется закончить процесс с получением нами надёжных документов в течение ближайшего месяца. Тогда и развернёмся.
– Правда? – оживился Вавилов. – Отличная новость. Я уже списался с норвежцами и нашей Тимирязевкой, так что там меня ждут.
– Только не увлекайся одной биологией и генетикой, – усмехнулся Валерий Иванович. – Помни, на тебе ещё и физика, и химия, и геология.
– Слава богу, что хоть археологией с палеонтологией не нагрузили, – фыркнул Николай Иванович. И тут же вскинулся: – Кстати, кроме любителей орхидей в нашем «Freizeitzentrum», оказывается, арендуют помещение ещё и «Gesellschaft Hyperborei»
[94].
– А это ещё кто? – удивился Сталин.
– Наследники Рериха с фон Зеботендорфом, – усмехнулся Межлаук.
– Они ещё существуют? – изумился Сталин.
– Не только существуют, но и здравствуют. И продолжают утверждать, что всё, что накопали их отцы-основатели, – полная и абсолютная правда, а вот их «развенчание» – происки врагов и дело рук всяких масонов и «мирового правительства», скрывающих правду от людей, – захихикал Вавилов.
Алекс также усмехнулся. Это ещё Валерий и Николай Ивановичи не знают, чья это была инициатива изначально. А то бы вообще ржали как лошади.
Да уж – афера получилась знатная и, благодаря стечению множества неожиданных факторов, куда более громкая…
В конце лета тридцать пятого года Рерих с фон Зеботендорфом появились в Горной Шории во главе весьма небольшой экспедиции, которая была доставлена туда несколькими гидросамолётами. Именно этим, а также малым временем на подготовку и оказалась обусловлена немногочисленность экспедиции. Что, впрочем, никак не отразилось на громкости и сенсационности её результатов. Скорее даже наоборот, только этому поспособствовало. Ибо за столь короткое время удалось собрать только ярых энтузиастов, каковые, как известно, способны видеть предмет своего интереса (или поклонения) даже там, где его не то что нет, но и быть не может. Здесь же того, за что мог зацепиться взгляд подобного энтузиаста, было хоть объешься! Так что результат получился даже более громкий, нежели тот, на который рассчитывали, затевая эту аферу…
Подготовленный по итогам состоявшейся экспедиции доклад был озвучен Рерихом в США и Великобритании, а фон Зеботендорфом в Швейцарии и Австрии. Причём в США и Швейцарии это произошло одновременно, день в день, в самый канун Рождества. И взорвалась бомба… То есть нет, не так – поначалу газеты вследствие рождественских праздников отреагировали весьма лениво. Зато слухи среди «посвящённых» разнеслись мгновенно. А слухи – такое дело. В них и про то, что было, и про то, чего не было, говорится как о вполне достоверном… Так что недруги фон Зеботендорфа, которые в своё время выкинули его из общества «Туле» и не приняли в «Аненербе», собрав информацию, сильно напряглись и решили позаботиться о том, чтобы не дать распространиться «всяким бредням». Вследствие чего его следующее выступление в Вене, запланированное на самое начало января тридцать шестого, то есть время с точки зрения новостей весьма тухлое, едва не оказалось сорвано десятками штурмовиков. Как местных, так и прибывших поездом из соседнего Мюнхена
[95]. Но австрийские любители мистики и тайных знаний, как выяснилось, оказались тоже не лыком шиты. И, вступив в жаркую схватку, отстояли своё право прикоснуться к сенсационным тайнам. А подобный скандал мимо внимания прессы в столь тухлое время пройти никак не мог. Так что вся история сразу оказалась растиражирована сначала австрийскими, затем европейскими, а потом и американскими и английскими газетами, обрушив на фон Зеботендорфа и Рериха настоящую волну славы… Впрочем, шум в прессе продолжался не слишком долго – всего пару недель, после чего ситуация вроде как успокоилась. Где-то на месяц. Потому что сразу после зимней Олимпиады, на которой русские выступили просто блестяще для новичков, завоевав три золотых медали – две в конькобежном спорте и одну в лыжных гонках, две серебряных и одну бронзовую (вследствие чего Германия с огромным трудом «протиснулась» на второе место в общем зачёте, обойдя «Советы» буквально «на цыпочках»), а также блеснув в «гонках военных патрулей» (прообразе биатлона), которые на этой Олимпиаде были представлены в демонстрационной программе, не входящей в общий зачёт, на трибуну вновь вылез фон Зеботендорф, который заявил, что по имеющейся у него информации русские вступили в отношения с некими «древними учителями» с Востока, развалины цивилизации которых они с Рерихом и откопали. Мол, «этот русский» откуда-то же узнал, куда надо ехать и где что искать? Да и вообще, они прилетели на всё готовое. То есть к моменту их прибытия в Горную Шорию там уже был разбит лагерь и готовы проводники. Что, несомненно, было существенным проколом для готовившего экспедицию НКВД, но благодаря столь неожиданной трактовке сработавшим не в минус, а в плюс… И что именно благодаря этим контактам русские спортсмены на своей первой Олимпиаде и показали столь высокие результаты. Впрочем, вот именно этот этап они четверо ещё застали, поскольку разворачивался он как раз в момент их подготовки к переходу. Во всяком случае, его начало… А о том, как всё развивалось далее, они узнали уже здесь, в будущем.
Разразившийся скандал привёл к тому, что Рерих, напрочь отвергнувший все обвинения в подобных контактах, вдрызг разругался с фон Зеботендорфом, вследствие чего не взял его в следующую экспедицию, которая началась в мае тридцать шестого. Зато в эту экспедицию были приглашены несколько профессиональных геологов, палеонтологов, археологов и иных учёных из США и Великобритании, перед которыми Николай Константинович публично поставил задачу подтвердить свои выводы о том, что он действительно отыскал следы древнейшей цивилизации. Впрочем, кроме них там хватало и всяких мистиков, теософов, а также всяких высокопоставленных энтузиастов-дилетантов из весьма обеспеченных семей. Более того, её патронировал сам Генри Эдгар Уоллес, министр сельского хозяйства США и личный друг президента США Рузвельта, который даже ради этого прилетел в СССР. Советский Союз умело воспользовался возникшим ажиотажем и прилётом столь влиятельного и высокопоставленного члена администрации президента США в своих интересах, сумев договориться о крупном кредите и заказать в США и Великобритании кое-какое оборудование. И строительство двух мощных линейных ледоколов, несколько превосходящих по возможностям даже только ещё разрабатываемые суда пятьдесят первого проекта
[96]. Впрочем, после заказа этих ледоколов чертежи будущих судов пятьдесят первого проекта был переработаны с учётом проектных решений и технологий, использованных при строительстве американских судов…
