Есть один способ помочь Европе и всему миру объединиться и держать границы открытыми. Нужно приглушить истерию по поводу терроризма. Будет очень печально, если европейский эксперимент свободы и толерантности окончится неудачей из-за преувеличенного страха перед террористами. В этом случае террористы достигнут своих целей, а горстка фанатиков получит решающий голос при определении будущего всех людей. Терроризм – это орудие маргинального и слабого сегмента человечества. Как случилось, что он стал доминировать в мировой политике?
Часть III
Отчаяние и надежда
Несмотря на беспрецедентные вызовы и серьезные разногласия, человечество сможет показать себя с наилучшей стороны, если обуздает страхи и будет сдержаннее в высказывании своих взглядов
10
Терроризм без паники
Террористы – мастера манипулировать сознанием. Количество их жертв не так велико, но они умудряются запугивать миллиарды людей и сотрясать такие громадные политические конструкции, как Евросоюз и США. После 11 сентября 2001 года террористы ежегодно убивают приблизительно 50 человек в Евросоюзе, 10 человек в США, 7 человек в Китае и до 25 тысяч человек во всем остальном мире (преимущественно в Ираке, Афганистане, Пакистане, Нигерии и Сирии)
[129]. Для сравнения: в автомобильных авариях каждый год гибнет приблизительно 80 тысяч европейцев, 40 тысяч американцев, 270 тысяч китайцев и еще 1,25 миллиона человек в других странах
[130]. От диабета в мире ежегодно умирают до 3,5 миллиона человек, а от последствий загрязнения воздуха – 7 миллионов человек
[131]. Почему же мы боимся терроризма больше, чем сахара, и почему правительства теряют голоса избирателей из-за спорадических атак террористов, а не из-за постоянного загрязнения воздуха?
Как указывают словари, терроризм – это военная стратегия, нацеленная на изменение политической ситуации путем распространения страха, а не нанесения материального ущерба. Эту стратегию почти всегда берет на вооружение самая слабая сторона конфликта, неспособная нанести врагу серьезный материальный ущерб. Конечно, любые военные действия вызывают страх. Но в обычной войне страх – побочный продукт материальных потерь, и он, как правило, пропорционален силе, вызвавшей эти потери. Для терроризма страх – главное оружие, и мы наблюдаем поразительное несоответствие между реальной силой террористов и страхом, который они ухитряются вызывать.
Насилием не всегда легко изменить политическую ситуацию. В первый день битвы на Сомме, 1 июля 1916 года, погибли 19 тысяч британских солдат и еще 40 тысяч получили ранения. Битва закончилась в ноябре, и к этому времени потери обеих сторон превысили миллион человек, в том числе около 300 тысяч убитыми
[132]. Но эта ужасная бойня никак не изменила политического соотношения сил в Европе. Потребовалось еще два года и миллионы жертв, чтобы ситуация сдвинулась с мертвой точки.
По сравнению с наступлением на Сомме терроризм выглядит жалко. Во время теракта в Париже в ноябре 2015 года погибло 130 человек; бомба, взорвавшаяся в Брюсселе в марте 2016-го, убила 32 человека, а взрыв в Манчестере в мае 2017-го унес жизни 22 человек. В 2002 году, в самый разгар палестинского террора против Израиля, когда взрывались автобусы и рестораны, погиб 451 израильтянин
[133]. В том же году в автомобильных авариях погибли 542 жителя страны
[134]. Лишь немногие теракты, такие как взрыв рейса 103 компании Pan American над Локерби, уносят жизни сотен людей
[135]. Террористическая атака 11 сентября установила печальный рекорд – в ней погибли почти 3000 человек
[136]. Но даже эти цифры меркнут перед ценой, которую платит человечество за обычные войны. Если вы сложите число всех убитых и раненых в Европе в результате терактов после 1945 года, – включая жертв националистических, религиозных, леворадикальных и крайне правых группировок, – суммарный итог будет гораздо меньше, чем число жертв малоизвестных сражений Первой мировой войны, таких как третья битва на Эне (250 тысяч жертв) или десятая битва при Изонцо (225 тысяч)
[137].
