— Что же ты можешь мне предложить, быдло? — Разговор был бесполезен с самого начала, но Дрей все же старался выкачать хоть что-то применимое к делу. Несколько минут у него на это еще было, так что почему бы и нет?
— Не груби, планерист. Иначе когда мы встретимся, я выдеру твои кишки и заставлю тебя их жевать. Я могу предложить что угодно. Хочешь геммы? Любые? Хочешь такие, о каких ты даже не слышал? "Красное солнце" заставит тебя наслаждаться, всегда. Ты будешь жить, и наслаждаться. Хочешь? Зачем тебе зарабатывать на наслаждения, искать их, — когда ты можешь просто их получить? И без малейшего вреда для здоровья, заметь. Это качественный гемм.
— Или ты хочешь быть бойцом? Тогда стань настоящим воином, не разменивайся по мелочам! "Шаровая молния". Слышал хоть о такой? Эта штука превратит тебя в источник электричества, под полным твоим контролем, — и ты сумеешь метать молнии в своих врагом. Одного твоего удара будет достаточно, чтобы твой недруг уже бился в конвульсиях. Только скажи, и все это будет твоим.
Дрей постарался придать своему голосу максимальную наивность, когда задал следующий вопрос:
— И это все мне? Задарма?
Казалось, теперь в голосе из рации не осталось ничего человеческого:
— Ты вздумал со мной шутить, мутант? Лучше тебе этого не делать, иначе твоя смерть тоже будет очень, очень небыстрой. Я еще готов услышать твои условия, хотя мне очень хочется тебя убить.
— А условия простые, быдло. Хочешь прожить подольше — отвянь. Слезь с моей спины, иначе на ней скоро вырастет горб. А когда это произойдет, рассержусь уже я, и сделаю это всерьез. И ты сдохнешь. Это — мое обещание.
— Ты будешь мучаться долго. Очень и очень долго. Настолько долго, что из природной жалости я советую тебе себя убить. И так, чтобы я не сумел тебя воскресить обратно. А я очень постараюсь это…
— Слова сказаны, — коротко бросил Дрей в эфир. — Обещания даны.
И бросил рацию на землю, после чего с такой силой наступил на нее, что пластмасса затрещала. Один осколок отлетел в сторону и впился Болтливому в щеку.
Это заставило бывшего дозорного зашевелиться. Казалось, что в течение всего разговора он вообще не дышал, с такой силой он втянул в себя воздух.
— Вот, твою мать, попали, ага? — выдохнул он.
— Хочешь, я тебе ногу сломаю? Будет оправдание. — Что-то Дрею не казалось, что тому голосу в эфире нужны оправдания. Но предложить было нужно.
— Какие тут оправдания, мутант? Ты же все слышал. Оправдания у них не в моде. Теперь либо бежать на другой край земли, либо самому зарываться в могилу и захлопывать крышку. И для того, и для другого нужны целые ноги.
Дрей кивнул.
— Оружие возьми. Магазины заберешь через сто метров. И не попадайся мне больше, в следующий раз мне может не хватить времени, чтобы сохранить тебе жизнь.
— Хоть кто-то о ней думает, — хмыкнул Болтливый. — Так что? Просто разойдемся?
— А ты чего хочешь? Подраться напоследок?
— Нет, экзо, драться я с тобой не хочу. Ты, в общем, знаешь что… Ты если когда южнее будешь, ты поищи меня. Поселок там у нас есть, "Шестой участок" называют. Километров сто будет отсюда. Может, что нужно будет. Может, и я на что сгожусь. Если придется, свидимся.
Если придется, свидимся, — кивнул Дрей. — Договорились.
Странные были дни. Наполненные встречами и расставаниями. Столько новых людей Дрей не видел целыми десятилетиями. Столько новых знакомств у него не было никогда.
Вряд ли они еще встретятся с этим нано. Но все же Дрей кивнул еще раз перед тем, как побежать дальше уже без него. Кивнуть было несложно. Сложнее будет действительно встретиться.
По расчетам экзо, вокруг них не было ни одного преследователя в радиусе более чем двадцати минут бега. А, учитывая площадь на которой их с девчонкой нужно было искать, Дрей посчитал, что достаточно усложнил задачу преследователям. На какое-то время.
Нет, теперь у него не оставалось ни малейшей надежды, что их потеряют. Или устанут за ними гоняться.
Но сейчас можно было хоть немного расслабиться.
Поэтому, еще через десять минут бега между домами, он перешел на шаг.
Илона тут же поравнялась, выйдя из-за его плеча, и пошла почти шаг в шаг, отставая лишь на пару ступней.
Эта часть мурашника несколько отличалась и от востока, и от центра. Отличий было много, но главное, наверное, заключалось в том, что отсюда люди ушли позже. Похоже, что целое поколение еще пыталось выжить в этих районах, тогда, когда остальной город уже давно опустел.
Дома были разграблены намного тщательнее, чем те, что он видел на восточных окраинах. Все многоэтажки зияли пустыми окнами не только без стекол, но даже без рам на много этажей вверх.
Зато иногда встречающиеся двух-трех этажные здания выглядели диаметрально противоположно.
Дрей уперся взглядом в одно из них. Кто-то, когда-то устроил из этого здания настоящий дом-крепость. А потом оставил, причем тогда, когда в мурашнике уже не осталось достаточно людей, чтобы найти и разграбить это жилище.
Два этажа. Окна первого заложены — где кирпичной кладкой, где камнями, где-то — были прибиты металлические щиты. Из нескольких окон второго этажа торчали железные трубы печей. И на втором этаже были целы почти все стекла. То ли уберегли, то ли вставили заново, но стекла были.
А там, где нет — проемы были либо затянуты пленкой, либо тоже заложены кирпичом.
Но даже на втором этаже, даже там, где все было цело, с внутренней стороны подоконники были подняты на полметра добротно уложенной кирпичной кладкой.
Те, кто жил в этом доме, использовали время с пользой. И времени на превращение обычного дома в убежище было потрачено немало.
Дрей подумал, какого это было — жить в таком доме. Следить за периметром, с опаской выходить наружу. Выжигать все, что казалось подозрительным. И еще раз понял, насколько не любит мурашник.
Но теперь дом стоял пустой. Тщательностью его жильцов можно было восхищаться, — но и они умерли. А их потомки, если они вообще были, предпочли найти другое место для выживания.
Дрей знал, что выжить в изолированных лесных поселках значительно легче. Даже сейчас, когда все относительно успокоилось. Если подумать, то даже лесные хутора в этом плане были значительно лучше. По земле ходит не так много людей, чтобы сильно опасаться грабителей. А в лесном хуторе, достаточно глухом, чтобы чужие не появлялись в нем годами, шансов схватить новую заразу было на порядки меньше.
Только нынешнее, третье-четвертое поколение после Заката могло сказать, что не существует эпидемий, значимых для популяции.
А от ударных доз чумы-74 кирпичная кладка и пулеметные гнезда еще никого не спасали.
Оставив дом позади, Дрей остановился.
