Техника их передвижения была проста до невозможности и существенно облегчалась тем, что пожарная лестница была единственным возможным средством подняться наверх. Лифты оставались мертвыми реликтами прошлого. Других лестниц в этом здании не наблюдалось. Если исключить экзотическое скалолазание и другие подобные способы перемещения по вертикали, то оставалась только одна лестница.
Лестница и пыль. Одна лестница и пыль, которую никто не тревожил десятилетиями. Пыль, грязь, кое-где скопившийся мусор, хотя он Дрею скорее мешал, чем помогал. Идеальными для него сейчас были аккуратные коридоры, в которых ничего не валялось, ни обломков мебели, ни мусора — только пыль, ровным слоем покрывающая когда-то блестящие полы.
И этот ровный слой позволял, лишь открыв дверь пожарного выхода, определить был ли кто-нибудь на этаже в последнее время.
Третий этаж. Здесь бывали, но не вчера и вообще не в последние дни. Видимо, когда банда, решившая занять это здание, обустраивалась в нем, они, хотя бы для приличия, пытались проверить этажи. Зашли, посмотрели, ушли. Но это было давно. Что, опять же, косвенно подтверждало слова наводчика — каким-то образом он знал, что в этом здании кто-то обосновался. А это повышало шансы на то, что и другие сведения окажутся верны.
Мусора на третьем этаже было немало. Кто-то что-то тащил, еще во времена заката, ломал, крушил, жег. Уборщица явно ушла с этого этажа не последней. Мусора было немало, но кроме мусора, найти бы здесь ничего не удалось, Дрей был в этом уверен. Слишком невысоко. Это на верхних этажах был хоть какой-нибудь шанс чем-нибудь поживиться, но не здесь. Сюда во времена заката забирались, и не раз. Мурашник агонизировал долго, очень долго, и все это время пожирал сам себя.
Четвертый этаж. Почти та же самая картина. Пыль, слегка тронутая несколькими цепочками следов. Несколько недель здесь никого не было точно. Темно, открытые кое-где двери в помещения с окнами дают возможность хоть немного осмотреться. Пусто. Грабить ювелирные магазины прекратили раньше всего. Долгое время особой популярностью, как рассказывают старики, пользовались оружейные лавки. А так как свободного ношения оружия в стране никто не разрешал, то, соответственно, и лавок таких было немного. Поэтому оружейные магазины делили призовое место с оружейными комнатами воинских частей, отделений сил правопорядка и прочих структур.
А вот когда людей осталось действительно мало, так мало, что и оружие оказалось не очень то и нужным, вот тогда на первое место вышло дерево. Любое дерево. В городе — мебель, стены, перекрытия, любая деревяшка, которая могла гореть и позволить пережить лишний час зимней ночи.
В конце отпала нужда и в дереве. В городе не осталось людей. Город превратился в мурашник. Людей не осталось, зато появились экзо, нано.
Пятый этаж. Без изменений. Только сюда заходил кто-то совсем уж ленивый. Или успевший до этого тщательно осмотреть предыдущие этажи. Следы уходили лишь на пару метров вглубь коридора за дверью, а затем поворачивали назад.
Единственная лестница, мимо которой было не пройти, обладала не только преимуществами, но и недостатками — для любой стороны потенциального конфликта. Дрей легко контролировал ситуацию — это было хорошо. Только единственный сторожевой мог контролировать ситуацию на много этажей вверх и вниз по лестнице. И пока было непонятно, как решить эту проблему. Раньше времени заявлять о своем присутствии доставщику совершенно не хотелось.
6
Караульный пост был на шестом. Все как полагается — часовой, задачей которого было бдительно нести вахту и немедленно сообщать о любом подозрительном шуме снизу. Для этого у часового была коротковолновая рация. А кроме рации — много оружия, чтобы геройски отстреливаться до прибытия подкрепления. Ну, или, по крайней мере, геройски отступать наверх, но при этом все равно отстреливаться.
Именно это оружие и эту рацию Дрей аккуратно отодвинул от тела. Тело тихонько посапывало и явно не собиралось немедленно занимать круговую оборону.
Сзади неслышно подошел Алексей. Посмотрел на спящего часового, на оружие и рацию. Автомат поднял и отдал Дрею, одновременно показав на ременную сумку на поясе спящего, в которой оттопыривались два запасных магазина. Рацию забрал себе, рассматривая, но ничего не трогая.
Можно было оставить спящего здесь. Без рации и оружия ждать от него особого вреда не приходилось. Но Дрею нужна была информация. Он жестом попросил Алексея слегка отодвинутся и осторожно, если не сказать нежно, пнул горе-караульного по бедро.
Проснулся тот сразу. Видимо, он все же боялся, скорее даже не незваных гостей, а проверки старших. Поэтому он даже еще не открыл глаза, а на его лице уже нарисовалось горестное, если не мученическое выражение. Которое должно было, наверное, снизить размер наказания.
Когда его глаза все же открылись, и до его разума наконец-то дошло, что на этот раз это не проверка, а кое-что похуже, выражение лица менялось уже медленно. Мученический лик постепенно спадал, уступая место ужасу. Ужасу, непониманию и явной тревоге за свою жизнь. Последняя часть эмоций порадовала Дрея особенно, и он начал импровизированный допрос.
— Звать как, нано обдолбанный? — вопрос был задан тоном как можно более развязным. То, что допрашивали «языка» двое экзо, уверенности в себе ему не добавляло.
— Хариус. — Парень попытался сесть, но Дрей вовремя наступил ему на плечо, заставив его остаться лежать. Нельзя было дать парню прийти в себя и начать играть в героя. Нельзя вообще дать ему прийти в себя и начать обдумывать ответы, выбирать, что сказать, а что постараться утаить.
— Наверху сколько, рыба Хариус? — прижав часового к полу, не останавливаясь задал второй вопрос Дрей.
— А вы… — Дрей не дослушал. Упал коленями на грудь нано, выбив весь воздух у него из легких. Приставил нож к его горлу:
— Либо ты говоришь, и быстро, либо захлебываешься кровью. Сколько наверху, Хариус?
— Двадцать четыре. Но пятеро сейчас в городе, не вернулись еще.
— Что они в мурашнике то забыли…, — пробормотал Дрей и тут же остановил пленного, начавшего было отвечать на очередной вопрос.
— Кто наверху? Есть экзо?
— Нет, мы чистая банда, — с некоторой гордостью ответил Хариус, — не то, что те кровосмесители в центре. У нас — только нано. Ну, я лично ничего против экзо не имею…
Попытки не-экзо загладить свою вину были встречены еще одним тычком. Дрея меньше всего интересовали политические взгляды и пристрастия "языка".
— Только нано, понял. Кто главный?
— Щука всем рулит у нас. На самом верху сидит и командует.
— Этаж?
— Я же сказал, на самом верху…
— А, ты про это, — непонятно заметил Дрей. — Кто на что способен? Какие боты? Оружие?
— Ну ты уж совсем, — обиженно заявил Хариус. Видимо, начал постепенно просыпаться. — Ты что хочешь, чтобы я тебе своих парней вот так вот сдал? Да можешь меня резать. Ничего от меня не услышишь.
