– По-моему, печенье удалось, – сказала Уилла.
– Нормальное, – ответила Шерил.
– Выглядит превосходно.
Шерил промолчала.
– Что бы такое сготовить на ужин? – спросила Уилла.
– Не знаю.
– Может, фаршированные яйца или салат из тунца? – предложила Уилла, поскольку их воскресный обед был плотным.
Шерил пожала плечами.
– А если сэндвичи с беконом, латуком и томатами?
– Я их терпеть не могу.
– Вот это да! Ты первый человек, от кого я такое слышу.
– Они царапают нёбо, – сказала Шерил и, помолчав, добавила: – Можно просто горячие сэндвичи с сыром.
– А вот их я терпеть не могу.
– Ну тогда разогреем пиццу.
– Отличная мысль! А у нас есть пицца?
Уилла надеялась, что пиццы нет – поход в магазин помог бы заполнить прорву времени. Но в морозилке лежала пицца «пепперони».
– Вдобавок можно приготовить салат. – Шерил как будто немного ожила – сползла со стула и заглянула в холодильник, проверяя содержимое овощного контейнера. – Я сделаю свою заправку, ладно?
– Кто бы спорил, – сказала Уилла.
Казалось, она участвует в спектакле школьного драмкружка, у которого всего одно достоинство: исполнители хоть как-то выучили свои роли.
Только за ужином Уилла известила о своем отъезде. Все заняли свои обычные места, но ели молча. Дениза сидела идеально прямо, в кои-то веки демонстрируя безупречные застольные манеры, Шерил лишь безмолвно переводила взгляд с нее на Уиллу.
– Ну вот, завтра утренним рейсом я улетаю в Тусон. – Уилла отложила корку пиццы на край тарелки и салфеткой отерла руки. – Я решила сказать сейчас, потому что утром вы еще будете спать.
Дениза перестала жевать.
– Вы уезжаете? – спросила Шерил.
– Рейс в 6.45. Я уйду тихонько, как мышка.
– Вас никто не гонит, – проговорила Дениза.
– Да, я это понимаю, но если еще задержусь, Питер решит, что я его бросила, – весело сказала Уилла.
– Не стоит так горячиться.
– Конечно, конечно, но… Можно воспользоваться вашим принтером, чтобы распечатать посадочный талон?
Дениза молчала так долго, словно вообще не собиралась отвечать.
– Разумеется, – наконец сказала она.
– Спасибо.
Ужин закончили в полной тишине. Дениза сама отнесла свои тарелки в мойку. Секунду постояла, глядя, как Уилла и Шерил убирают со стола, и вышла вон. В кухне как будто стало пасмурно.
Уилла наполнила раковину горячей водой, плеснула моющего средства. Шерил достала из ящика чистое посудное полотенце.
– Уилла, вы не можете побыть еще немного? – спросила она.
– Нет, к сожалению. – Уилла губкой драила вилки и ножи.
– А я размечталась, что вы построите гостевой домик в нашем дворе.
Уилла улыбнулась:
– А как же Питер?
– И он бы там жил, а вы бы стали школьным ресурсом. Миссис Андерсон обожает ресурсы!
Уилла подала ей ополоснутые вилки и наткнулась на выжидательный взгляд. Сейчас Шерил напоминала девочек со старых открыток: нежный румянец на щеках, губы сердечком, ярко-серые глаза в кайме длинных густых ресниц. Все-таки она необыкновенно красивый ребенок, подумала Уилла.
Она где-то читала, что у человеческих детенышей врожденная вера в их право на маму с папой, и потому для них развод родителей – катастрофа. После приезда в Балтимор Уилла начала задумываться, не распространяется ли эта убежденность и на бабушек с дедушками. И уж безусловно, существует обоюдная вера, ибо сейчас казалось немыслимым, что у нее нет внуков.
Даже если на их долю выпадет конец света.
После того как Уилла распечатала посадочный талон, Шерил предложила сыграть в «Верю – не верю».
– Может, в «Сумасшедшие восьмерки»? – спросила Уилла. В «Верю – не верю» вдвоем играть не интересно, а Дениза демонстративно уселась за компьютер. Пока шла игра, сопровождавшаяся вскриками и азартным шлепаньем карт, она сидела с каменным лицом, уставившись в монитор.
В половине девятого, когда даже для Шерил еще не настало время отбоя, Уилла сказала, что, пожалуй, пора на боковую, ибо завтра ей рано вставать.
– Аэроплана вывести? – спросила она, надеясь, что позже Дениза сама это сделает (всего-то и надо постоять на крыльце, пока пес отливает), но та, не отрываясь от монитора, буркнула:
– Как угодно.
– Да он, наверное, еще не хочет, – сказала Шерил.
Уилла посмотрела на Аэроплана, тот вскочил и завилял хвостом.
– Хочешь, значит? Ну пошли.
Задувал ветерок, рваные облака временами затушевывали лунный лик. Уилла и Аэроплан прошли на улицу, пес оросил фонарный столб и двинулся дальше, привлеченный каким-то запахом.
Стук каблуков по асфальту напомнил Уилле об ее детской мечте жить в большом городе с тротуарами, где каждый вечер она будет засыпать под звук чьих-то шагов за окном. И вот пожалуйста: она привычно вышагивает по тротуару.
Вся такая бодренькая, культурная, благовоспитанная и легковесная.
Вот если б ей пришлось сочинить клок-данс, ее танец отличался бы от того, что тогда исполняли девочки. Нет, у нее танцовщица бешеным вихрем пронеслась бы по сцене и скрылась в кулисах, представ перед публикой лишь размытым цветным пятном. Фьють – и все. Финита.
Аэроплан поднял голову и фыркнул, углядев кота, пробиравшегося вдоль живой изгороди перед домом миссис Минтон.
– Роберт! – позвала Уилла.
Кот остановился и посмотрел на нее. Уилла бочком двинулась к нему, притворяясь, будто заинтересована чем-то совсем другим. Чтобы хрустом камешков не спугнуть животное, она обошла разбитую дорожку и, приблизившись к коту, схватила его. К ее удивлению, кот не оказал абсолютно никакого сопротивления. Он застыл у нее в руках и, точно корабельный ростр, глядел вдаль, ожидая, куда его понесут.
– Давай-ка домой, – сказала Уилла.
В сопровождении Аэроплана она подошла к дому Бена. Теперь кот попытался вырваться, но Уилла крепче прижала его к себе и, взойдя на крыльцо, нажала кнопку звонка. Вспыхнул свет, за сетчатой дверью возник Бен.
– Роберт, чтоб тебя! – сказал он. – Спасибо, Уилла. Я даже не заметил, что он удрал.
Бен взял кота, Уилла смахнула серую шерсть с блузки.
– Он шлялся возле дома миссис Минтон.
– Зайдете? – спросил Бен.
– Нет, спасибо, нам пора возвращаться. Знаете, когда я была маленькой, у нас кошки свободно гуляли по улицам, а некоторые там и жили.
