– А вы с Шоном… не думали пожениться? – Уилла постаралась спросить как можно мягче.
Вопрос этот занимал ее с тех пор, как она увидела Денизу, очень отличавшуюся от обычных подружек сына – школьных чирлидеров и университетских активисток, бойких задавак, чьих истинных чувств никогда не угадаешь.
– Я-то думала, – ответила Дениза. – А вот за Шона не скажу.
– Понятно, – опечалилась Уилла.
Что ж, может, оно и к лучшему.
Днем зашла Кэлли, принесла консервированную ветчину.
– Уж извините, готовка – это не мое, – сказала она, передавая банку Уилле.
Вся в украшениях и нарядном платье, с порога гостиной она объявила, что нынче была в церкви и записала Денизу в молебен о здравии.
– Соседку мою, говорю, подстрелили, а у нее ребенок на шее.
Кэлли вошла в комнату и звучно шлепнулась в кресло.
– Вообще-то я ближе к подростку, чем к ребенку. – Шерил по-турецки сидела на коврике и гладила Аэроплана.
– На подростка ты не тянешь, – возразила Кэлли.
– В следующем январе мне перевалит на второй десяток. И потом, я вовсе не на шее.
– Ладно, считай как хочешь, – отмахнулась Кэлли. При дневном свете казалось, что вытравленные волосы сильно старят ее. Она то и дело поправляла выбившиеся кудряшки, словно чувствуя, что с прической что-то неладно. – Ну как ты, Дениза?
– Скоро спячу.
– Так включи телик. Чего не смотришь?
– От телевизора я уж окосела.
– Кэлли, не хотите чаю со льдом? – Уилла искала повод уйти из комнаты, но гостья отказалась:
– Нет, спасибо. А где ваш красавец-муж?
– Где-то здесь. – Уилла не хотела говорить, что Питер укрылся в спальне с включенным кондиционером. – Я сейчас, вот только… – Она показала банку с ветчиной и сбежала в кухню.
Поставив банку на столешницу, она подошла к окну и проверила, влажная ли земля у маленькой карнегии. В соседнем дворе Эрланд бесцельно подкидывал волан на ракетке. В другом дворе миссис Минтон, одной рукой держась за ходунки, неловко пыталась перебросить комбинацию через бельевую веревку.
В кухню вошла Шерил:
– Вы вправду завтра уезжаете?
Уилла отвернулась от окна и посмотрела на девочку:
– Да, собираемся.
– Пожалуй, я недостаточно сильная, чтоб отводить маму в туалет.
– Вот и я об этом думаю.
– И еще мне придется одной ходить за продуктами и самой готовить.
– Ладно, я спрошу Питера, нельзя ли поменять билеты на другое число.
Однако Шерил обещанием не удовольствовалась и по-прежнему смотрела выжидающе.
– А вот прямо сейчас пойду и спрошу, – сказала Уилла. Без энтузиазма.
Минуя гостиную, она услышала голос Кэлли:
– По мне, так без них даже лучше. Как избавилась я от Дарвина, будто камень с души свалился. Свобода! Дышишь полной грудью! Я считаю, мужиков переоценивают.
Уилла притормозила, интересуясь ответом Денизы, но вместо него услыхала шумный выдох – видимо, Кэлли курила. Точно, пахнуло табачным дымом. Уилла заглянула в комнату и увидела, как Кэлли стряхивает пепел в горшок с филодендроном.
Подъем по лестнице казался перемещением в иной климат – с каждым шагом становилось все жарче. Но когда Уилла открыла дверь гостевой комнаты, ее обдало потоком холодного воздуха, а рев кондиционера резанул слух. Разутый Питер с ногами сидел на кровати и, привалившись к спинке, читал воскресный номер «Таймс мэгэзин».
– Как там дела? – спросил он, выглянув из-за журнала.
– Кэлли пришла.
– Отлично. – Питер вернулся к чтению.
– Милый, по-моему, нам не надо уезжать.
Казалось, Питер не собирается отвечать. Но потом сказал, не отрывая глаз от страницы:
– С данным утверждением я не согласен.
– Я не представляю, как они управятся одни.
– Они не одни. Есть соседи. Есть коллеги Денизы.
– Этого мало, – возразила Уилла.
Питер поднял взгляд от журнала:
– У меня идея.
Уилла приободрилась, но услышала совсем не то, что ожидала:
– Дениза может обратиться в соответствующее агентство и нанять помощницу.
– Ты же знаешь, ей это не по карману.
– Да? Наверное, ты могла бы подкинуть ей деньжат, если речь о недельной услуге.
– Конечно, только…
Идея не понравилась. Уилла понимала, это разумное решение проблемы, но почему-то оно ее огорчило.
– Маленькая, послушай меня, – сказал Питер.
Через силу она посмотрела ему в глаза и стала крутить ремешок часов на запястье.
– Ты прекрасно понимаешь, что происходит. Сыновья твои выросли и разлетелись, и они вроде как разочаровали тебя…
– Что? – Уилла оставила ремешок в покое. – Никто никого не разочаровал!
– Хорошо, скажем так: они не очень-то с тобой общаются.
– Нет, общаются! На завтрашний вечер намечен ужин с Шоном!
– Разве ты его не отменила?
Уилла молчала.
– И ужин этот предложила ты, не он. Что до Иэна, с ним, согласись, просто невозможно связаться.
– Да мобильная связь там не работает, вот почему! Но он звонит всякий раз, как доберется до цивилизации. Ты так говоришь, потому что у тебя нет детей. Ребята выросли… Но ведь это естественно! И потом, они же мальчики. Не жди, что мальчишки будут с тобой сплетничать и поверять свои тайны.
– Может, все проще – ты тоскуешь по материнству? Я это могу понять. Но ты вот подумай: у тебя есть я. И ничто не мешает нам насладиться нашей золотой порой.
Питер шутил, однако Уилла не улыбнулась.
– К примеру, я неоднократно предлагал тебе заняться гольфом.
– Я пробовала, – сказала Уилла. Она взяла пару уроков и даже купила комплект спортивных юбочек из быстросохнущей ткани и белых носков с помпончиками.
– Но бросила.
– Потому что не получилось! Я не виновата, что я не спортивная! Ладно… – Уилла чувствовала, что разговор уходит в сторону. – Если так хочешь уехать завтра, езжай один, а я останусь.
Она ждала ответа, но Питер молчал.
– Я тебя отпускаю, сама же останусь, пока Дениза не оправится. Бен говорит, скоро она перейдет на гипсовую лонгету и тогда сможет…
– Какой еще Бен? – не понял Питер.
– Ну сосед ее, врач, не помнишь? В лонгете она сможет ходить по лестнице, и тогда со спокойной душой я уеду.
Совсем некстати Уилла сообразила, что на лонгету, как сказал Бен, можно будет перейти недели через две. Питер, похоже, это запамятовал, вот и хорошо.
