Пока Питер возился с грилем, Шерил занялась бисквитами, с уморительной сосредоточенностью собирая ингредиенты по списку. Через ее плечо Уилла заглянула в рецепт и предложила влить чуть больше молока, что позволило бы ложкой выкладывать тесто на противень, вместо того чтобы раскатывать и нарезать.
– А я люблю раскатывать и нарезать, – сказала Шерил, достав из ящика профессиональную мраморную скалку.
Уилла решила ей не мешать и стала прибирать за Питером. Он, свято веривший в свой маринад, все оставил на столешнице: незакупоренную бутылку уксуса, открытую пачку желтого сахарного песка, солонку…
– Я и подумать не мог, что в доме нет соли, – кипятился Питер. – Нет, я знал, что надо прикупить можжевеловых ягод, но чтоб еще и соль!
Столовое серебро (то есть ложки-вилки из нержавеющей стали) хранилось в ячейках ящика, щедро замусоренного хлебными крошками, всякими крупинками и засохшими листьями петрушки. Уиллу подмывало вытряхнуть содержимое ящика и отдраить его, но она боялась обидеть Денизу. Однако потом решила, что хозяйка попросту ничего не заметит, и взялась за дело. Тем временем Шерил энергично смешивала масло с мукой. Передник она не надела, и майка на ее выпиравшем животе припудрилась белым.
– Почему в такую жару Эрланд ходит в вязаной шапке? – спросила Уилла.
– Наверное, потому, что козел.
– Кто его родители?
– У него нет родителей. Только Сэр Джо.
– А кто он такой, Сэр Джо? – Уилле уже давно хотелось это выяснить.
– Он Эрланду… полубрат? Как это сказать, если люди женятся, а у них уже есть дети от прежних браков?
– Сводный брат.
– Ну вот. Родители отчего-то умерли, и Сэр Джо досталась эта обуза. У него мотоцикл, – добавила Шерил, в голосе ее слышалось обожание. – А вся его одежда из черной кожи, даже штаны.
– Кожаные штаны летом? Да, видно, у них это семейное.
На шутку девочка никак не откликнулась и, вывалив приготовленную массу на столешницу, взялась за скалку. Сэр Джо явно вызывал в ней совсем иные чувства, нежели его сводный брат.
Со двора в кухню вошел Питер.
– У вас есть ершик для гриля? – спросил он, брезгливо отирая руки.
– Где-то был, только не помню, куда мама его положила, – сказала Шерил.
– Там все в нагаре и паутине. Наверное, грилем уж сто лет не пользовались.
– Им занимался Шон, – объяснила Шерил. – Мама боится газа.
Питер насмешливо хмыкнул, но девочка оставила это без внимания, поскольку приступила к нарезке кружочков. Инструкция рекомендовала воспользоваться стаканом, однако Шерил достала из ящика специальный нож с фигурным лезвием.
– Надо же, как хорошо ты оснащена, – уважительно сказала Уилла.
– У меня еще есть разные формы и формочки.
– Скажите на милость!
– Я всегда прошу, чтобы на Рождество и день рождения мне дарили что-нибудь для выпечки.
Все еще надеясь отыскать ершик, Питер рылся в хламе под раковиной, но теперь обернулся и посмотрел на Шерил:
– Слушай, а у тебя друзья-то есть?
– Полно, – невозмутимо ответила девочка. – В школе.
– Нет, среди соседей?
– На Доркас-роуд – никого. А мои подруги Пэтти и Лори Дюмон с Бриско-роуд сейчас гостят у родственников. – Шерил выкладывала кружочки на противень – идеальными рядами, точно в полудюйме друг от друга. – На нашей улице одни взрослые, из детей только я и Эрланд. Но я не такой уж ребенок. Я гораздо взрослее, чем выгляжу.
– Это сейчас так кажется, – сказал Питер. – Погоди, скоро будешь думать иначе.
Но Уилла ее поняла. В детстве она тоже ощущала себя недоверчивым взрослым, заточенным в теле ребенка.
А вот теперь, как ни странно, ей все чаще казалось, что за ее постаревшим лицом прячется одиннадцатилетняя девочка, внимательно взирающая на мир.
Сосед, живший по другую сторону от дома миссис Минтон, заглянул после ужина, когда Уилла, Шерил и Аэроплан смотрели «Космический мусор». Питер вроде бы тоже смотрел («Ну пожалуйста!» – упрашивала его Шерил, и Уилла ее поддержала: «Попытайся, дорогой»), но как-то без души, то и дело отвлекаясь на мобильник. И когда позвонили в дверь, он тотчас вскочил:
– Я открою!
Шерил включила паузу, на полуслове оборвав разговор двух пришельцев, Аэроплан сопроводил Питера в прихожую. Вернулись они вместе с долговязым, седым, краснолицым мужчиной лет шестидесяти в линялой ковбойке с подвернутыми рукавами и серых штанах, пузырившихся на коленях.
– Добрый вечер, – скрипуче поздоровался он. – Привет, Шерил.
– Привет, Бен!
Человек подошел к Уилле и протянул руку:
– Я Бен Голд. А вы, значит, та самая дама, что аж из Аризоны приехала позаботиться об этой юной леди.
Уилла представилась. Когда Бен Голд улыбался, его и без того узкие глаза под припухшими веками превращались в щелки. Залапанные стекла очков в прозрачной розоватой оправе напомнили Уилле о недотепах-ботаниках ее школьной поры.
– Нынче я проведал Денизу и обещал ей заглянуть к вам – узнать, как вы тут справляетесь, – сказал Бен.
– Спасибо, у нас все чудесно. Как там Дениза?
– Прекрасно, она в хороших руках. С ее хирургом я когда-то учился в мединституте. Он не особо тактичен с пациентами, но дело свое знает.
– Так вы медик? – Вот уж не скажешь, подумала Уилла, но вдруг поняла, что как раз он-то и похож на врача – в нем угадывалась этакая лукавая отрешенность.
– Скромный лекарь, – ответил Голд.
– Бен принимает на дому, – встряла Шерил. – У него там маленький кабинет в пристройке.
– Если что, Дениза обратится ко мне, – сказал Бен. – Но, думаю, обойдется без осложнений.
– Не желаете выпить? – вдруг спросил Питер.
Интересно, что он собирается предложить? – удивилась Уилла, поскольку запас спиртного Денизы ограничивался бутылкой шардоне в холодильнике.
– Нет, спасибо, – отказался Бен. – Пойду что-нибудь сготовлю на ужин. А то я, как всегда, припозднился.
– У нас были свиные отбивные! – сообщила Шерил.
– А я угощусь консервированным перцем. – Он повернулся к Уилле: – Я в триста шестом доме, обращайтесь в любое время.
– Спасибо, буду знать.
Питер и Аэроплан пошли проводить гостя, Уилла и Шерил, вернувшись на кушетку, продолжили киносеанс. Один пришелец поведал другому, что земляне проявляют странное равнодушие к противоположному полу: «На целую неделю мы оставили розовощекого мужчину в фартуке наедине с блондинкой на высоких каблуках, но они ни разу не совокупились». Шерил покатывалась со смеху, хотя, по ее собственному признанию, уже много раз видела эту серию.
