Из-под майки Шерил выудила повешенный на шею ключ, отперла дверь и зажгла верхний свет в прихожей. Справа глазам предстала лестница на второй этаж, слева – арочный вход в гостиную. Жилье умудрялось выглядеть захламленным и пустым одновременно. На полу под дверью кучка корреспонденции, единственный предмет мебели в прихожей – раскладной столик со старомодным черным телефоном, рядом коробка с крекерами.
– Куда девать собачьи пожитки? – спросил Питер, скинув сумку с плеча.
– Сюда. – Шерил провела гостей в кухню.
Линолеум с абстрактным узором в духе пятидесятых годов прошлого века, устарелая громоздкая утварь. Точно такая кухня была в родительском доме, с теплым чувством подумала Уилла. Она огляделась и подошла к настенному телефону, над которым скотчем был приклеен бумажный листок. В отпечатанной колонке имен никакой «мамы Шона» не значилось. Она обнаружилась на краю листа, где была от руки коряво записана рядом с номером «Королевской пиццы».
Пакет с кормом и собачьи миски Питер поставил на стол. Аэроплан улегся на клетчатую фланелевую подстилку возле черного хода и звучно зевнул.
– Шерил, ты ужинала? – спросила Уилла.
– Ну вроде как.
– То есть?
– Съела китайскую еду на вынос, что нашлась в холодильнике Кэлли.
– Хочешь, я что-нибудь приготовлю?
– Я сыта.
– А ты, Питер?
– После столь обильной самолетной кормежки глаза на еду не смотрят.
Незадолго до посадки им подали кусочек сыра и крекеры.
– Очень смешно, – сказала Уилла. – Шерил, в доме есть гостевая комната?
– Конечно. Я покажу.
В прихожей взяв свой багаж, Уилла и Питер следом за девочкой поднялись на второй этаж. Гостевая комната была в конце коридора, рядом с ванной. Две односпальные кровати, между ними комод, для иной мебели места уже не осталось. Розовые обои с узором в виде белых маргариток.
– Надо же, раздельные кровати, – притворно опечалился Питер.
Уилла утешительно похлопала его по руке.
– Где взять белье? – спросила она.
– Кровати уже застелены. – Шерил приподняла покрывало. – Мама говорит, если вдруг ночью у соседей сгорит дом, мы должны быть готовы их приютить.
– И часто это бывает? – поинтересовался Питер.
– Пока что ни разу.
Уилле понравилось, что девочка все время ссылается на мать. Похоже, Дениза не равнодушная мамаша, она занимается дочерью.
Шерил открыла дверь крохотного чуланчика:
– Вешалки. – Величественный жест. – Мешок для обуви.
– Прелестно. – На кровати Уилла раскрыла свой чемодан.
– А телевизор у вас есть? – спросил Питер.
– Внизу, в гостиной.
– Си-эн-эн принимает?
– Не знаю.
– Пойду проверю. – Питер вышел из комнаты.
При ближайшем рассмотрении выяснилось, что у Шерил лицо слегка одутловато, но кожа нежного золотистого оттенка, а глаза перламутрово-серые. Видимо, девочка проводила собственный осмотр, потому что вдруг спросила:
– Вы пользуетесь карандашом для губ?
– Э-э… да.
– Так я и думала.
Уилла подавила желание справиться, хорошо ли это.
Девочкой в возрасте Шерил она боялась пожилых женщин. Просто до ужаса. Встретив какую-нибудь старуху, Уилла внутренне вздрагивала и отводила взгляд. Хотя однажды в супермаркете смело взглянула в лицо пожилой продавщице, отругавшей ее за то, что она «лапает груши», но только благодаря большим солнечным очкам, скрывавшим ее глаза. Теперь, постарев, Уилла опасалась, что сама превратилась в пугало, которого боятся дети. Но у нее отлегло от сердца, когда Шерил, не скрывая любопытства, заглянула в ее чемодан.
– Почему у вас вся одежда завернута в гигиенические салфетки? – спросила девочка.
Видимо, она имела в виду папиросную бумагу.
– Так поступают женщины, которым некуда девать время.
– Хм.
Уилла рассмеялась. Приезд ее не был ошибкой. Она бы не смогла объяснить, откуда взялось это ощущение, но оно возникло.
– «На северо-востоке Балтимора неизвестный преступник ранил женщину», – прочла Уилла заголовок газетной вырезки, которую подобрала с пола вместе с рекламными листовками и счетом за электричество. Вообще-то в кипе корреспонденции было три таких одинаковых вырезки. Видимо, соседи накидали в почтовую щель.
Полиция сообщает об очередном случае стрельбы в Балтиморе. Во вторник около 5.45 пополудни тридцатиоднолетняя женщина вышла во двор своего дома № 300 по Доркас-роуд и получила огнестрельное ранение в ногу.
Женщина госпитализирована, жизни ее ничто не угрожает. Подозреваемых нет.
«Скоро уж на улицу не выйти, чтоб глянуть мойку высокого давления, – высказался один местный житель. – Доколе?»
Всех, кто располагает сведениями о данном инциденте, просят обратиться в полицию.
Уилла положила газетные вырезки к вещам, которые завтра они отнесут в больницу. На столике в прихожей уже лежали махровые тапочки, сборник словесных головоломок и список звонков, печатными буквами старательно составленный Шерил: «Миссис Минтон звонила узнать, как ты», «Дантист напомнил, что нам пора на осмотр», «Звонил Хаул».
Что за Хаул?
По лестнице кубарем скатилась Шерил:
– Давайте посмотрим «Космический мусор»?
– А что это?
– Вы не знаете?!
– Да как-то пропустила.
– Ой, вам понравится! Лучший на свете сериал. Посмотрим вместе? Ну пожалуйста!
– Во сколько начинается?
– Да в записи, глупышка!
Уилла хотела обидеться, но потом решила, что столь быстрый переход к панибратству – добрый знак.
– Давай проверим, не смотрит ли Питер новости.
Они прошли в гостиную. Телевизор был включен на канал Си-эн-эн, но Питер, закинув ноги на журнальный столик, разглядывал свой смартфон.
– У вас случайно нет вай-фая? – спросил он.
– Конечно, есть.
– Но пароля ты, наверное, не знаешь?
– «Шерил 2008». Не хотите с нами посмотреть «Космический мусор»?
– Нет, спасибо. – Колдуя над смартфоном, Питер пересел в кресло в углу комнаты.
Шерил плюхнулась на его место и похлопала по кушетке, приглашая Уиллу:
– Садитесь, садитесь!
Кушетка, обитая коричневым вельветом, на котором были хорошо заметны крошки и жирные пятна, кое-как сочеталась с креслом в коричневых цветах, где устроился Питер. Из обстановки в комнате еще были качалка и овальный зеленовато-коричневый плетеный коврик. Все обшарпанное и явно из комиссионки. А вот телевизор с плоским экраном, располагавшийся на тумбочке с колесиками, выглядел относительно новым; на полке под ним кучей громоздились всякие электронные приспособления. С журнального столика Шерил взяла дистанционный пульт, лежавший рядом с пожелтевшим филодендроном в горшке, и уверенно потыкала кнопки. На темно-синем фоне возникла серебристая летающая тарелка, зазвучала зловещая космическая музыка. Точно по команде, в комнату притрусил Аэроплан и, забравшись на кушетку, уселся между Шерил и Уиллой.
