Как-то раз я стояла за абонементным столом и штамповала учетные карточки, поглядывая на котов. Бейкер лежал, развалившись на спине, у входной двери. Несмотря на то что он все еще был молодым и не слишком толстым, живот его внушал уважение своими размерами. При появлении каждого нового посетителя кот делал вдох, словно пытаясь продемонстрировать талию и как бы говоря: «Вот он, мой большой белый живот. Чешите его». Это был его способ общения.
В сравнении с Тейлором Бейкера отличал более приветливый и веселый нрав. Он любил потусоваться у абонементного стола, проверить, правильно ли проштампованы книги. Точнее, успеть проверить, пока не заснул (чтобы ему было удобно, мы положили коврик рядом со штемпельными подушечками и регистрационными бланками). Если Бейкер в основном стремился повеселить посетителей, то Тейлор больше тянулся к сотрудникам и гораздо лучше чувствовал настроение людей. Кроме того, он очень любил, сидя в позе лотоса, прислонившись спиной к копировальной машине, тщательно себя вылизывать, проходясь языком по шерсти так много раз, что я боялась, как бы он не сделал себе залысину.
Их отличия друг от друга заставили меня
вдруг вспомнить ситком «Странная парочка».
Ну конечно!
Бейкер был Оскаром Мэдисоном – такой добродушный, жизнелюбивый лентяй, а Тейлор – Феликсом Ангером – типичный нервный чистюля и закоренелый холостяк, стремящийся всегда вести себя благопристойно. Кроме того, если Бейкер мог быть совершенно равнодушным к тому, что происходит вокруг: будь то пожар или наводнение – он все равно продолжал бы принимать свои солнечные ванны; то Тейлор был весьма наблюдательным и постоянно контролировал все и вся в библиотеке, даже если его глаза были закрыты.
Бейкера нельзя было назвать нечистоплотным котом, но он явно не дотягивал до стандартов чистоты Тейлора. Если у Бейкера обнаруживался хоть малейший недочет во внешнем виде, Тейлор не мог этого вынести и тут же начинал умывать его. В то время как Бейкер был любителем поесть, Тейлор предпочитал быть чисто вымытым. И соответствуя типажу Феликса Ангера, он абсолютно игнорировал миску с водой: она же стояла на полу, и кто знает, что в ней могло быть. Вместо этого он предпочитал пить из чашек, которые большинство из нас держали на столах. В них почти всегда была вода, но иногда он, не слишком разбираясь, мог случайно угоститься чаем или кофе.
Однажды утром, когда я вычищала лоток, я услышала, что меня зовут.
– Джен!
– Да?
– Твой кот снова пьет из моей кружки.
Как похвастаться перед читателями, так он всегда наш кот, но как только речь заходит о плохом поведении, так сразу же твой кот!
Я отложила лоток и направилась к провинившемуся.
– Плохой мальчик, Тейлор, – сказала я без намека на злость. Я совершенно ничего не могла с собой поделать. Да и как можно на него злиться? Я сходила в кладовку и нашла там треснувшую чашку с надписью «С днем рождения!». Помахала ею перед всеми присутствующими:
– Эта чашка кому-то нужна?
Так как никто не признался, я наполнила ее водой и поставила рядом с платком Тейлора.
– Это твоя чашка, поэтому не надо трогать остальные, – сказала я ему и продолжила чистить лоток. Он понюхал ее, сделал несколько глотков и больше никогда не подходил к чужим чашкам (ну разве что если только его оказывалась пустой).
***
К осени посещаемость библиотеки выросла на семнадцать процентов по сравнению с предыдущим годом. Довольно забавно было слышать, как некоторые читатели, давно к нам не заходившие, говорили: «О, кошка в библиотеке!» А потом через пару мгновений слышалось: «О боже, еще одна!» Одной из причин роста посещаемости были, конечно, коты, а второй – увеличение численности населения в округе. Конечно, имела значение и планировка нового здания. В старой библиотеке было всего несколько кресел, где люди могли вытянуться, отдохнуть и почитать газету или журнал, в новой же имелось несколько просторных солнечных комнат. Читальный зал располагался отдельно, поэтому там было намного тише, чем в остальной части здания. В результате люди стали задерживаться у нас дольше, и при этом им совсем не мешало присутствие одного из котов, контролировавших процесс чтения. Было довольно забавно наблюдать за тем, как пара мужчин лет пятидесяти, иногда в деловых костюмах, сидит в читальном зале, штудируя «Уолл-Стрит Джорнал», а в кресле, находящемся между ними, лежит, развалившись, Бейкер.
Я видела, что для некоторых читателей посещение нашего заведения было явно в новинку. Так как в округе Дуглас первая библиотека открылась лишь в 1967 году, среди местного населения было очень много тех, кто прожил здесь всю жизнь и никогда не бывал в библиотеке, если, конечно, не считать школьной. А в большинстве случаев школьные библиотеки не могли похвастаться широким ассортиментом книг: в основном это буквари и старые учебники. Поэтому когда у нас появились Бейкер и Тейлор, эти старомодные фермеры и представители четвертого и пятого поколений коренных жителей, знакомые только с дикими амбарными кошками и не представлявшие, что кота можно держать дома, а уж тем более в библиотеке, приходили, чтобы воочию убедиться в том, что такое действительно бывает, ну а заодно и познакомиться с книгами. После того как им заводили первую в их жизни библиотечную карточку, они заходили в отдел новых книжных поступлений и подробно изучали стенд, а в это время Бейкер полировал им лодыжки своей фирменной восьмеркой. Обычно они выбирали книгу и несли ее домой, а когда возвращались, чтобы вернуть или взять новую, коты были тут как тут, приветствуя их как старых друзей.
В каком-то смысле наши коты выполняли роль рекламной приманки, такой, как, например, четырехлитровая канистра молока, продающаяся в круглосуточном магазине по сниженной цене: люди приходили за кошками, а оставались ради книг. И начинался новый цикл, и количество клиентов и посещений увеличивалось!
Где-то после полудня в библиотеке обычно наступало затишье. Уходили утренние посетители, и те, кто зашел вернуть несколько книг в обеденный перерыв. А позже приходили школьники, которые любили делать у нас уроки. Новую библиотеку посещало намного больше учеников, чем старую, так как здание располагалось теперь всего в нескольких кварталах от школы.
Бейкер любил детей.
Он не мог дождаться конца уроков,
когда в библиотеку наконец потоком хлынет детвора.
Во время затишья он старался расположиться у входной двери в ожидании группы ребят. И когда начинали появляться первые юные посетители, он обычно провожал их в читальный зал, чтобы там запрыгивать на их книги и рюкзаки и время от времени сидеть на тетрадях с домашним заданием.
Тейлор робел и немного пугался большого количества взрослых и подростков, но однозначно любил малышню. Меня всегда поражал тот факт, что он позволял им делать то, что никогда бы не позволил сделать взрослым: например, гладить его против шерсти или елозить по нему. Тейлору нравилось болтаться в отделе детской литературы каждый раз, когда там проводились специальные программы. Однажды в библиотеку пришел писатель, чтобы рассказать детям о динозаврах и дать потрогать какие-то окаменелости. Тейлор тут же влился в ряды слушателей, вызвав у ребятни гораздо больший интерес, чем сумка с камнями.
