– Но, Ева, ты же обещала!
– Мало ли что! А теперь – боюсь. Малейшее подозрение – и все раскроется. Нет, нет! Я уеду при первой же возможности. Я не хочу тебя больше видеть!
– Ну нет! Так не пойдет! – Я разозлился. – Помнишь мои слова? Не выйдешь за меня – я признаюсь и выдам и тебя!
– Давай, беги, признавайся! Не надо блефовать со мной, Чад! Я, может, и замешана в деле, но убил ее все-таки ты! Беги же, признавайся! Если посмеешь! Но ко мне не подходи! – Ева развернулась и вылетела из кабинета.
Я стоял, уставясь на дверь, не в силах поверить. Сердце у меня колотилось, ноги тряслись так, что пришлось сесть.
Почему она вдруг переменилась? Вправду испугалась? Или тут кроется нечто, мне неизвестное? Ларри? Не он ли причина внезапной перемены?
Через некоторое время я решил, что она просто испугалась, но пройдет несколько дней, и она опомнится. А тогда я улучу момент и поговорю с ней. Терять Еву я не собирался.
Я медленно прошел к себе и заперся там. В ту ночь я не спал. Лежа без сна, слушая дождь и ветер, я вспоминал, как ужасно погибала Вестал. Вдобавок от меня ускользает Ева. Этих мыслей и то хватило бы, чтобы лишиться сна. Но как ни странно, не только это мучило меня. Мной овладевал страх. Того и гляди в дом явится полиция, арестует меня и будет держать в тюрьме, а потом поджарят заживо на стуле. Такое вполне вероятно, если я допустил хоть мельчайший промах, а мне никак не узнать, допустил или нет. Меня так терзал страх, что я даже забыл о Еве.
Утро тянулось бесконечно. Я сидел в кабинете, ожидая событий. Леггит сказал, что заедет, но что-то не спешит. После одиннадцати я решил, что он не приедет вовсе и можно ехать в контору.
В доме стояла неестественная тишина. Спускаясь к завтраку, я мельком видел Харджиса. Бледный, постаревший лет на десять. На меня он не смотрел, и я не стал заговаривать с ним.
У обеих горничных, подававших завтрак, глаза были красные от слез. Это удивило меня. Я и не думал, что кто-то из прислуги питает к Вестал теплые чувства и огорчится из-за ее смерти.
Я уже вставал, когда зазвонил телефон. Я взял трубку:
– Алло, слушаю.
– Чад? – Это был Блекстон. – Решил, надо тебе позвонить. У меня побывал лейтенант Леггит. Засыпал меня вопросами. Ты с ним уже виделся?
– Нет пока. – Опять по спине у меня прокатился холодок. – А что за вопросы, Райан?
– Ужасно странные. Точно подозревает, будто ты имеешь отношение к гибели Вестал.
Я открывал и закрывал рот, но слов не получалось.
– Ты слушаешь, Чад?
Я совладал с собой. Костяшки пальцев, сжимавшие трубку, побелели.
– Что ты сказал, Райан?
– Говорю, он точно подозревает, что с гибелью Вестал связан ты. Я сказал ему, что он с ума сошел.
– А что именно он спрашивал?
– Допытывался, не выходил ли ты из дому между девятью и десятью вечера. Я объяснил, что в это время мы вместе работали. Он все давил, давил, пока я не поинтересовался, к чему, собственно, он клонит. Он растолковал, что когда таинственно погибает жена, то автоматически подозреваемый номер один – муж.
– Ну, ерунда! – бросил я, стараясь говорить спокойно. Еще спасибо, что Райан не видел моего лица. Я знал: оно выдает меня с головой. – К тому же какая тут таинственность? Она упала в машине в пропасть!
– Так ему и сказал. Сказал также, что ты диктовал письма в момент гибели Вестал. Не верит мне – пусть спросит мисс Долан и Харджиса. Решил, Чад, ввести тебя в курс дела. У меня сложилось впечатление, что парень этот недолюбливает тебя.
– Он же был приятелем Вестал. Понятно, расстраивается, что она погибла.
– Ну, в общем, решил рассказать тебе. Как мне показалось, он сам себе ищет работенку. Я же сказал ему, что миссис Вестал слишком быстро гнала машину. Авария, наверное, произошла через несколько секунд после нашей встречи. Мне даже не по себе. Кто знает, может, я мог бы…
– Ничего ты не мог. Что ж, спасибо, Райан, что позвонил. Беспокоиться не из-за чего. Мы с тобой знаем, что к смерти Вестал я непричастен. Может, после разговора с тобой и Леггит отказался от этого бреда.
– Надеюсь. Можешь положиться на меня, я тебя всегда поддержу.
Я поблагодарил и повесил трубку. Подойдя к окну, я задумчиво стал смотреть на сад. Я ждал событий, и они наступили, да еще какие! Итак, Леггит уже прикидывает, не я ли виновник гибели Вестал. Умный, дьявол! А что, если я недооценил его? – зашевелилась у меня беспокойная мыслишка. Да пусть его подозревает сколько хочет, скоро ткнется лбом в стенку. После разговора с Харджисом и Евой поймет: меня ему не зацепить.
Уже без двадцати двенадцать. Выглянув из окна, я увидел, что на подъездной дорожке стоит машина, а за рулем – коп. Сердце у меня ухнуло. Приехал Леггит. Пока ползли минуты, я обрел второе дыхание. На кону моя жизнь. Не совладаю с нервами – песенка моя спета. Я подошел к бару, плеснул виски и выпил. Потом сел к столу и придвинул к себе бумаги. Я пытался сосредоточиться на работе, но, хотя глаза мои скользили по напечатанному тексту, слова не обретали смысла. Вперив взор в листок бумаги, я ждал. Ждать пришлось целых три четверти часа; наконец в дверь раздался стук. Вошел Леггит.
– Доброе утро, лейтенант, – поздоровался я, поднимаясь. – Входите. Виски желаете? – И сам удивился, как ровно звучит мой голос.
Леггит тяжело посмотрел на меня, придвигая кресло и усаживаясь. Под его тяжестью кресло скрипнуло.
– Нет, спасибо.
Я подтолкнул ему через стол пачку сигарет, чувствуя на себе его испытующий взгляд. От пристальности его я вдруг разозлился. Чего мне бояться этого громилу? Этого копа-тугодума? Я стою сейчас шестьдесят миллионов долларов. Мне принадлежит этот дом-дворец. У меня собственность по всей стране. А всего месяц назад я зарабатывал меньше его. Разве это не доказательство, что я умнее? Я смотрел, как он закуривает, закурил и сам.
– Удалось выяснить причины аварии, лейтенант? – наконец спросил я, так как он не выказывал никаких намерений говорить.
– Лопнула передняя шина.
– А, вот как! – Я опустил взгляд себе на руки, пряча выражение торжества, которое, я знал, мелькнуло у меня в глазах.
– Как я понял, мистер Винтерс, вы вчера вечером находились в этом кабинете с девяти до десяти?
Я напрягся и посмотрел на него.
– Да. Диктовал письма, а потом мы с моим маклером работали, пока не позвонила миссис Хеннесси.
– На магнитофон диктовали?
– Да, но какое это имеет отношение к несчастному случаю? Непонятно.
Он не отрывал от меня глаз:
– Это не был несчастный случай.
Сердце у меня подпрыгнуло и пустилось вскачь.
– Не… Но ведь…
