– А если Блекстон опоздает и лента кончится?
– Да, замечание верное, – покивал я. – На пленке будет наговорено на час. Как только Харджис принесет кофе и уйдет, выключишь магнитофон и будешь ждать, пока подъедет Блекстон. Как услышишь, что входит, включишь снова. Пленки хватит. Тут лишь один скользкий момент. Нужно натренироваться и подогнать по времени до секунды. Когда выйдешь и скажешь Блекстону, что я скоро, то я тоже что-нибудь добавлю. Типа: «Извини, Райан, я скоро!» В этом роде. И буду продолжать диктовку. Это убедит его на все сто, что я в кабинете. Здесь самое коварное – подгонка по времени. Реплику я запишу, а твоя забота – рассчитать, чтобы прозвучала она вовремя.
– Слишком уж запутанно.
– Надо суметь.
– Сначала надо попробовать. Ты еще про одно не подумал. В доме слышно, когда машины выезжают из гаража. Если она выйдет из дому в девять, а Блекстон придет только в девять тридцать, Харджис может удивиться, почему это она не уезжает? Вдруг ему вздумается взглянуть – все ли у Вестал в порядке?
– Голова у тебя работает, – похвалил я. – Вот про такие изъяны я и говорил. На этом можно поскользнуться. – Я раздавил сигарету и закурил другую. – Когда я оглушу ее, то посажу в машину и отвезу к началу дороги. Машину я поставлю среди деревьев и буду ждать, пока приедет Блекстон. Как только он проедет, я поеду на первый же опасный поворот…
– Нет-нет, Чад, погоди! Не так! Он ведь может и заметить, что бровка цела. Ты же стараешься убедить его, что произошла катастрофа.
– Да… – Я потер затылок и задумался. – Черт возьми! Это я упустил. Нам надо укоротить срок, Ева. Надо, чтобы Блекстон приехал раньше. А, слушай! Вот как. Когда я увижу огни его машины, я усажу Вестал к себе на колени, руки ее положу на руль и поеду ему навстречу, прячась за нее. Разгонюсь побыстрее, а он – я его знаю – тоже всегда ездит быстро. Что он разглядит? «Роллс» и мельком Вестал. Но меня – ни за что. Когда услышит новость, решит, что авария произошла через несколько минут после их встречи.
– По времени, Чад, организовать сложно. Если он раньше…
– Ни за что… Он, наоборот, вечно опаздывает, я попрошу его специально не опаздывать.
– А потом, Чад? Разве ты успеешь вернуться? Три мили пешком. Тебе не успеть. Слишком далеко.
– Опять верно. Спрячешь днем свою машину в лесу. На ней и вернусь.
– Ладно.
Я взглянул на часы. Уже почти четыре.
– Думай, думай, Ева! У нас еще есть время. Нет ли еще каких крючков? Нам нельзя ошибиться.
– Хорошо.
– Дай мне знать, когда она соберется уехать куда-то вечером. Чтобы попозже. Но сообщи заранее, надо приготовиться.
– Я предупрежу.
– Так договорились? – Я встал.
– Да.
– Боишься?
– Капельку.
– Не теряй головы, я все продумал. На тебе, правда, хитрые детали.
– Тебе тоже достанется.
– За меня не переживай. Я справлюсь. – Я наклонился и поцеловал ее. – Мы, Ева, вместе в деле. Это начало нашего партнерства.
– Да, Чад. – Она обвила мою шею.
– Выйдешь за меня?
– Я же сказала – да.
– Чертовски забавно, но тебя я хочу больше денег.
– Получишь и то и другое.
Вот так мы все спланировали. В тот момент это не казалось нам жестоким. Мы просто-напросто не думали о Вестал. Она была так, препятствие на пути. Ставка такая колоссальная, что не до угрызений совести. Угрызения пришли потом.
Спал я допоздна и без сновидений. Пока я принимал душ, у меня мелькнуло, что надо бы помириться с Вестал. Если она укрепится в подозрениях, что я изменял ей, то, пожалуй, в припадке злости изменит завещание. Мысль эта посеяла панику. Накануне Вестал ушла к себе, явно убежденная в моей измене. Теперь задача – разубедить ее. Иного способа, как предъявить вымышленного сержанта Лашера, я не видел.
Но пока я одевался, я изобрел другой. Я позвонил Вестал.
– Что такое? – отозвалась она резко, нервно.
– Это Чад, Вестал. Можно поговорить с тобой?
– Нет! Не желаю тебя больше никогда видеть!
– Мне очень стыдно, я хочу тебе кое в чем признаться. – Я надеялся, что слова эти разбудят ее любопытство, и угадал.
– В чем же? – настороженно поинтересовалась она.
– Не по телефону же. Можно зайти?
Говорить я старался самым смиренным тоном и был рад, что она не видит выражения моего лица. Я едва удерживался от хохота.
– Ну хорошо, – ответила она. – Так и быть, через полчаса.
«Вот дура набитая!» – подумал я, кладя трубку. Ну пусть еще немножко поважничает, часы ее истекают.
Ровно в 11:30 я постучался к ней. Она сидела за туалетным столиком в желтом халате, притворяясь, будто причесывается. Я подошел и покаянно встал рядом.
– Прости, Вестал. Пожалуйста, постарайся простить, – приступил я к речи, которую репетировал после завтрака. – Хочу сделать тебе признание. Да, я был с женщиной прошлой ночью и стыжусь самого себя.
Я знал, что меньше всего она ожидает такого. Она побледнела, удар для нее был сокрушительный. Она подозревала, что я был с женщиной, но открытое признание ударило по живому.
– Ох, Чад…
Она даже про злость забыла, забыла ревность. Думала она только об одном – вдруг меня потеряет.
– Прости, Вестал. Обещаю, что больше никогда, никогда… Выпили с Джимом. Ему захотелось в бордель сходить, вот он и меня уговорил, затащил.
– В бордель?
На лице у нее отразилось облегчение; я предугадывал, что так будет.
– Да. Не знаю, простишь ли ты меня, но я упился…
– Ох, Чад! – Она расплакалась. – Как ты напугал меня! Я боялась, вдруг ты влюбился в другую! – Я обнял ее. Вестал рыдала у меня на плече, прижимаясь худющим лицом ко мне, ероша мне волосы своими клешнями. – О Чад, милый! Ну конечно, конечно, я тебя прощаю! Прости, что подозревала тебя. Ты тоже должен простить меня…
Вот так все уладилось – легко и просто.
Глава тринадцатая
Через четыре дня я сидел у себя в кабинете, просматривая утренние газеты, когда вошла Ева с почтой. С бесстрастным лицом она положила на стол письма, постучала по стопке стройным пальчиком, кинула мне многозначительный взгляд и вышла.
Я кинулся к письмам и наткнулся на листок бумаги, на котором было напечатано:
«Ее только что пригласила миссис Хеннесси. В пятницу, в 9:30 вечера, на встречу со скрипачом Стовенским. Она обещала».
Сердце у меня екнуло. Миссис Хеннесси была лучшей приятельницей Вестал. Толстая курица, болтушка, ни разу еще не сказавшая ни единого умного слова. Даже Вестал критиковала ее за спиной, но все равно цеплялась за нее, потому что миссис Хеннесси были известны все местные сплетни: против этого Вестал устоять не могла. Последнюю неделю Вестал взахлеб говорила о Стовенском. По-моему, это был всего лишь очередной длинноволосый мошенник, но светское общество в Литтл-Идене он своими концертами на уши поставил и вот теперь объезжал всех с визитами. Миссис Хеннесси повезло заграбастать его до того, как Вестал успела вонзить в него свои клешни.
