По спине у меня пополз холодок.
– Хорошенькое наедине! – как можно небрежнее возразил я. – Да с нами еще десяток слуг и Харджис в придачу!
– Не будь она такой тусклой, я бы ревновала! – хохотнула Вестал.
У меня сложилось впечатление, что говорит она серьезнее, чем показывает.
– Ерунду несешь! – резко оборвал я. – Захотелось бы изменить тебе, так нашел бы кого-то на стороне, не дома.
Она быстро взглянула на меня, на худющем лице проступила тревога.
– Но ты… ты не поступишь так, Чад?
– Да что с тобой? Нет, разумеется! Ну хватит, забудь. Даже не смешно.
– Ты никогда не поступишь со мной так, правда, Чад? – Ее клешня вцепилась мне в запястье. – Я не вынесу! Для меня это унизительно. Мне так хочется, чтобы у нас получился наш брак.
– Перестань наконец! – притворно рассердился я. – Пустые тревоги! Успеха тебе – и скорее возвращайся!
– Ты будешь по мне скучать?
– Конечно. И буду думать о тебе. – Меня едва хватало смотреть в ее уродливое лицо и нести эту дичь.
– Так жалко, что надо уезжать.
– Ну, тебе пора. Тебя уже ждут.
Она обвила костлявыми руками меня за шею и поцеловала сухими губами. Достаточно противно целоваться с ней наедине, но когда на нас смотрят десяток людей, видят ее некрасивость и понимают, что жениться на ней я мог только из-за денег, – вообще чистый кошмар!
Наконец-то она вошла в самолет и стала махать мне оттуда, пока он катился. Величайшим счастьем для меня было бы, если б вдруг самолет этот споткнулся и взорвался синим пламенем. Вот до чего я дошел в своей ненависти к ней.
Когда я вернулся в Клиффсайд, Евы нигде не было видно. Я небрежно осведомился у Харджиса, где она.
– В постели, скорее всего, сэр, – ответил тот, вздергивая седые кустистые брови. – Она же нездорова.
Меня как стукнуло. Я-то напрочь забыл, что ей надо оставаться в постели хотя бы сегодня. Харджис ведь мог донести Вестал, что, как только она уехала, Ева моментально выздоровела. Я представления не имел, где находится в этом огромном дворце комната Евы. Пройдя к себе в кабинет, я просмотрел телефонный справочник, нашел ее номер и позвонил. Она ответила тут же.
– Сегодня вечером, – тихо произнес я, – в двенадцать. Ты придешь ко мне или я к тебе?
– Я, – ответила Ева и положила трубку.
Я вытер вспотевшие ладони. Меня била дрожь.
Глава десятая
Светящиеся стрелки настольных часов показывали десять минут третьего. Мы были в моей комнате вместе с полуночи.
– Даже не верится, что всего два часа назад я чуть на стенку не лез, – заметил я. – Последние две недели, думал, не вынесу. Мы должны придумать какой-то выход. Так больше нельзя.
– Будь счастлив тем, что имеешь, – отозвалась Ева. – Никакого способа нет. Даже и сейчас мы в опасности. Она может вернуться. Войти в любую минуту.
– Не войдет. Я дверь запер.
– Нет, это небезопасно, – повторила Ева.
– Не нервничай ты. Послушай, я мозги себе сломал над нашей проблемой. И у меня возникла идея. У тебя же есть один выходной день в неделю? Что, если я сниму квартирку в Иден-Энд? Это недалеко, и нас там никто не знает. Сможем встречаться. Я будто бы в конторе, а ты – выходная.
Я почувствовал, как напряглась Ева.
– Нет, Чад, это невозможно. По выходным я навещаю мать.
– Ну ради бога! Что для тебя главнее – мать или я?
– Чад, ну какой ты! Она знает Вестал. Если я вдруг перестану заходить, мать позвонит ей, станет расспрашивать, что да как! Мы с ней не очень-то ладим. Она совсем не доверяет мне.
– Ну найди какой-нибудь предлог, Ева! Ты должна проводить этот день со мной! Ну, Ева!
– Не могу! – резко бросила она. – Да и опасно. Нас могут увидеть. Мало ли на кого можно наткнуться в Иден-Энде. Нет-нет, опасно!
– Так что же делать? Опять целый месяц ждать?
– Я же, Чад, тебя предупреждала.
– Нет, это не ответ. Если я нужен тебе, как ты мне…
– Да, Чад.
Взгляд, каким она на меня посмотрела, снова зажег меня. Я придвинулся к ней, взял за руку.
– Мне больше не вынести такой пытки. Ад! Я уже и сам делаю деньги. Отложил на свой счет больше тридцати тысяч долларов. Могу купить партнерство у своего приятеля, маклера. Послушай, Ева, давай откроем все? Я разведусь с Вестал, и мы поженимся.
– Поженимся? – Ева недоверчиво уставилась на меня. – Мы? Ты что, в уме? Что такое тридцать тысяч? Надолго ли их хватит? Сколько, по-твоему, ты заработаешь маклером? К тому же я тебе говорила: я не хочу терять эту работу.
– Но почему? Что в ней такого уж увлекательного?
– При чем тут увлекательность? Я живу в чудесном доме. Получаю хорошие деньги. У меня есть машина. Есть все, что я хочу, и работа не такая уж трудная. Дурой надо быть, чтобы бросить все это.
– Скажи, Ева, а зачем ты уродуешь себя? Тебе же не нужны очки. А такая жуткая прическа?
– Ты воображаешь, – улыбнулась она, – Вестал хоть минуту потерпела бы меня рядом, будь я красивее ее? Из-за этого она и увольняла всех прежних секретарш. Она завидует красоте. В агентстве, откуда меня сюда направили, предупреждали меня. Может, хоть это убедит тебя, что я не собираюсь терять тут службу. У меня была трудная жизнь, Чад. Мы с матерью жили очень бедно. Сколько лет мне пришлось бороться с нуждой. Нет-нет, я не брошу роскошь.
– Ты все врешь! – вдруг вспылил я. – За работу ты цепляешься, потому что воображаешь, будто Вестал оставит тебе кучу денег в наследство. Так, а?
– Это уж мое дело. – Ева отвела глаза. – Я не виновата, что влюбилась в тебя. Но как бы я тебя ни любила, от своей удачи я не откажусь.
– Да она же дурачит тебя! Бросит тебе сотняжку-другую, и все! Сама мне так говорила!
– Чад, дурачит она тебя. – Ева ласково тронула меня за рукав. – Я знаю, сколько она мне оставляет. Я видела завещание.
– Когда это?
– Несколько дней назад. Она только что составила новое. Адвокат прислал черновик, а она забыла на столе. Я и прочитала.
Теперь напрягся я.
– И сколько же она тебе оставляет?
– Пятьдесят тысяч.
– А мне сказала – сотню-другую. – Я смотрел на нее во все глаза.
– Может, боялась, ты ревновать будешь. Я собственными глазами видела.
Сердце у меня забилось сильнее.
– А что она оставляет мне?
– Все: дом, всю собственность и шестьдесят миллионов. Остальные деньги отходят другим и на благотворительность.
