Фабиан проверил все ящики, какие только смог найти. Просмотрел весь старый архивный шкаф, набитый папками со старыми незаконченными делами. Он даже поискал в гардеробе с рабочей одеждой Муландера и в большом металлическом шкафу с техническим оборудованием. Но нигде не увидел ничего, что хотя бы отдаленно напоминало об отпечатках пальцев.
– Может быть, здесь их нет? Он мог забрать их домой, отдать кому-то или сделать с ними что угодно.
Зажужжал мобильный.
– Позвони ему. Скажи, что вам надо встретиться.
Фабиан лихорадочно искал в голове выход, но видел перед собой только массивные непроходимые отвесные стены. Надо встретиться с Муландером с глазу на глаз, другого пути нет. Он хотел было позвонить, как на дверную ручку нажали, и открылась дверь.
Он поискал глазами, куда бы ему спрятаться, но было поздно. Лилья уже вошла в комнату и заметила его.
– Фабиан? Какого черта ты тут делаешь?
Он не знал, что сказать, и промолчал.
– Мне показалось, что я видела твою машину на парковке. Разве ты не должен лежать дома и отдыхать?
– Я не смогу отдыхать, пока это расследование не закончится. Ты меня знаешь… Или нет, не знаешь. Но, во всяком случае, я такой.
Он засмеялся и попытался говорить расслабленным тоном. Но судя по выражению лица Лильи, она не купилась на его игру.
– Фабиан, расскажи. Что ты затеял?
Он почувствовал, как снова завибрировал мобильный.
– Муландер просил тебя внести отпечатки в реестр.
Он посмотрел Лилье в глаза и сделал несколько шагов в ее сторону.
– Звонил Муландер. Не спрашивай, почему он позвонил именно мне, понятия не имею. Может быть, подумал, что все остальные слишком заняты, и что я все равно не смогу просто так лежать и отдыхать. Не знаю, – он замолчал, поняв, что слишком много говорит.
Слова выскакивали в отчаянной попытке скрыть очевидное. Он ждал от Лильи какой-нибудь реакции, но ее не последовало. Она просто стояла и смотрела на него, а чтобы тишина не стала слишком давящей, ему ничего не оставалось, кроме как продолжить:
– Во всяком случае, он взял отпечатки пальцев в «Пежо», предположительно преступника, и хотел, чтобы я проверил их по реестру.
Она с подозрением посмотрела на него.
– Странно. Потому что он попросил меня сделать то же самое.
Фабиан пожал плечами.
– Он, наверное, хотел, чтобы это точно было сделано. Проблема только в том, что я не могу их найти.
– Они, конечно, в обычном месте, но ты ведь не знаешь, где.
– Нет, откуда мне знать? Я пока еще здесь не работаю.
– Именно.
У Фабиана завибрировал мобильный.
– Snar2sLut.
Он перевел взгляд на браузер мобильного, ввел новый пароль и опять увидел Теодора, лежащего в тесной комнате. На этот раз он не поднимал головы. Возможно, у него нет сил. Но, по крайней мере, он все еще жив. Фабиан заметил, как у него поднимается и опускается грудная клетка, причем интервалы между вдохами становятся все чаще.
– Фабиан, почему ты все время трогаешь свой мобильный? – спросила Лилья. Он поднял глаза. – Поезжай домой. Я сама все сделаю.
Он покачал головой.
– Нет, лучше я это сделаю, а ты продолжай заниматься своими делами. У тебя их наверняка по горло.
– В чем дело? Что-то случилось?
– Нет, просто Муландер попросил нас обоих об одном и том же, и самое лучшее, если ты позволишь мне выполнить его просьбу.
– Но ты прекрасно понимаешь, что я не позволю.
– Это почему?
Он встретился с ней глазами и попытался придать своему лицу как можно более удивленное выражение. Она ответила ему снисходительной, почти печальной улыбкой.
– Потому что он к тебе не обращался. Если бы обращался, ты бы знал, где лежат отпечатки. Так ведь?
Фабиану оставалось только кивнуть и признать свою ошибку. Тем временем он опустил правую руку в карман пиджака и достал пистолет. Лилья попыталась отойти назад, но было некуда. Она уперлась в стену. Тогда она подняла руки, закрывая голову. Он убрал ее руки и удивился ее силе, но тут почувствовал на ногах что-то тяжелое и потерял равновесие. Лилья набросилась на него и закричала, чтобы он успокоился.
Попытка отобрать пистолет увенчалась успехом, и Лилья рухнула на Фабиана. Из раны сочилась кровь и капала ему на рубашку. Он повалил ее на пол и встал. Теперь он знал, где искать. Она бросила взгляд на лампу под потолком и тем самым выдала себя. Он взял стул, взобрался на него и потянулся к лампе, за которой лежала папка с отпечатками пальцев.
Засунув папку за пояс, он слез со стула, посмотрел по сторонам, чтобы показать, что он ничего не упустил. Потом повернул голову к Лилье, думая, что это выглядит вполне естественно. Одновременно вытянул правую руку так, чтобы она не попала в объектив камеры, и нацарапал что-то на конверте. Завибрировал мобильный.
– Покажи, что ты делаешь правой рукой!
Фабиан подчинился приказанию и посмотрел на конверт, где корявыми буквами было написано: «Прости. Он взял моего сына. Его зовут Торгни Сёльмедаль».
Реакция не заставила себя ждать.
– Если тебя хоть сколько-то волнует твой сын, ты знаешь, что делать.
85
Он не понял, что проснулся. Казалось, что он все еще находится во сне. По-другому и быть не может. Только через несколько минут он начал подозревать, что бодрствует. Он видел и ощущал реальность в ее самом грубом обличье. Темно, жестко и тесно. Он встал, но так сильно ударился головой, что почувствовал, как в правый глаз стекает кровь. Он попытался ее вытереть, но руки у него были связаны. Та же веревка была привязана к ногам.
И тут его охватила паника. Она накатила на него, и за долю секунды температура тела упала на несколько градусов, и он весь взмок. Он закричал как можно громче, прямо в темноту, и только когда в его легких не осталось больше крика, замолчал и начал думать.
Он сидел дома за письменным столом и писал в своем дневнике. Извергал злобу, переполнявшую его, рвущую его на части. Он слушал Мэрилина Мэнсона и плевать хотел, что громкость включена на полную. Папаши все равно не было дома. И тут он что-то уловил краешком глаза, но не отреагировал. Едва заметное движение в оконном отражении, тень тени. Он поднял глаза, посмотрел прямо в окно и увидел, как кто-то входит в его комнату.
Сначала он подумал, что это явился папаша, – сделать музыку тише и еще раз затеять свой так называемый «разговор». Но его насторожила одежда вошедшего. Летом папа почти всегда ходил в светлом. Вошедший был одет во что-то темное, напоминающее военную форму. Тогда он обернулся, но человек уже подошел к нему и прижал к его лицу тряпку.
