Через несколько месяцев после возвращения я начала с ужасом ждать следующей весны. Ноги словно наливались свинцом. Мне сказали, что в следующий раз раны в моем горле будут еще более серьезными. Мысль о том, что решение этой проблемы неизбежно, терзала нас.
Питер предложил поговорить с моей медсестрой и спросить ее мнение. Специальная организация DEBRA обеспечивает инвалидов медсестрами – и это бесценная помощь. Мы стараемся как можно больше делать сами, но когда возникают серьезные проблемы, появляется медсестра как посредник между нами и врачами. Медсестры всегда готовы помочь в случае необходимости. Они появились у нас, когда мне было около тридцати лет. До сих пор помню, насколько труднее была моя жизнь до этого.
С сестрами нам всегда везло. Каждая была милой и заботливой женщиной. В тот момент мне помогала очаровательная женщина по имени Дженни. Я все ей рассказала. Она не удивилась тому, что нам хочется осесть на одном месте, где не будет этого ужасного растения. Дженни предложила поговорить с кем-нибудь из «Собак-партнеров», чтобы решить этот вопрос. Она сказала, что тоже напишет им письмо и объяснит наше положение.
Нам и в голову не приходило, что можно попросить разрешения забрать Тедди навсегда. На следующий же день я написала Энди Куку, и мы поехали в Сассекс, чтобы встретиться лично. Энди всегда был очень добр к нам. Он решал все наши проблемы, и я была уверена, что он постарается сделать все, что будет в его силах.
И действительно, он хотел сделать для нас с Тедди все. Он получил письмо Дженни и обдумал его. Она писала, что, по ее мнению, я просто не выживу без Тедди, а он не сможет жить без меня. Дженни не имела никакого отношения к миру собак-партнеров, но даже она видела, что мы с Тедди значим друг для друга.
Мы стали обсуждать, как организовать переезд Тедди. В организации были строгие правила относительно того, где мы могли жить. Дважды в год нас должны были проверять. Мы готовы были оплатить все расходы по приезде инструктора два раза в год, а могли и сами приезжать один раз и один раз приглашать инструктора. Это не представляло проблем – все наши родные оставались в Англии, и мы спокойно могли бы посещать офис во время приезда в гости. Кроме того, мы хотели найти во Франции достаточно просторный дом, чтобы к нам могли приезжать друзья и родственники. Там было так хорошо, что нам хотелось разделить эту радость со всеми. Энди сказал, что поговорит с организаторами в ближайшее время.
На следующий день он нам перезвонил.
– Венди, – сказал он, – вы были первой, кто держал дома двух собак, первой, кто сам воспитал для себя собаку, а теперь вы станете первой, кто будет жить с собакой-партнером за границей.
Мечта становилась реальностью! Мы тут же выставили свой дом на продажу – купили у нас его очень быстро, продали все свое имущество и стали готовиться к переезду. Все было так здорово! Нам предстоял новый старт.
***
Уезжать мы собирались в феврале 2014 года. В январе нас с Тедом пригласили в школу Грейт-Торрингтона, чтобы я рассказала о ДБЭ. Нам пришлось ездить туда четыре раза, поскольку желающих оказалось очень много. В первый день я очень нервничала. Я часто рассказывала о Тедди, но о своей болезни – никогда. Трудно говорить о ДБЭ, не шокируя людей. Эта болезнь влияет на каждое мгновение моей жизни, не оставляя меня даже во сне. Если я забуду нанести мазь на глаза, то веки могут прилипнуть к глазным яблокам. Это невероятная, мучительная боль.
Соринка в глазу превращается в катастрофу. Повреждения слизистой очень болезненны. Приходится несколько дней проводить в темной комнате с повязкой на глазах, чтобы веки не двигались и не повреждались еще сильнее. Надевая одежду или обувь, можно повредить кожу. Чистя зубы, я повреждаю десны. Еда – это кошмар. Я просто не знала, что из этого можно рассказывать в школе.
Я поднялась еще затемно, чтобы прогуляться с Тедди до начала занятий в школе. Мы позавтракали в шесть, подышали воздухом до половины восьмого и отправились в школу. Оказалось, что волновалась я зря. Сотрудники школы были очень добрыми и дружелюбными людьми. Я успокоилась и показала собравшимся диск с записью программы Spotlight. Все были в восторге. Я рассказала, что Тедди понимает разницу между помощью и отдыхом. Когда он в жилете, он помогает. Достаточно снять жилет – и наступает время игр. Все беседы прошли очень хорошо.
В последний день мы принесли игрушку для Тедди. Когда беседа закончилась, учитель спросил, не хочет ли кто из детей остаться и поиграть с Тедом. Остались несколько детей и учителей. Мы сняли с Теда жилет и дали ему игрушку. Он весело бегал по комнате и с удовольствием играл с детьми.
Учителя спросили меня, не могли бы мы выступить перед другими группами. Это была большая честь, и я с удовольствием согласилась сделать все, что смогу, до отъезда во Францию.
Мы побывали в «Ротари-Клубе» Торрингтона. После замечательного обеда я рассказала о ДБЭ.
Беседы со взрослыми были совсем другими. Члены клуба были потрясены тяжестью заболевания. Еще больше потрясло их то, что большинство детей-бабочек живет недолго и в настоящих мучениях.
Вся их кожа покрыта сплошными язвами. Не имея возможности получать достаточное питание, многие умирают очень юными. Те же, кто выживает, живут с постоянной болью. Смена одежды мучительна и для ребенка, и для родителей, которые страдают от того, что причиняют боль своему чаду. Язвы от ДБЭ могут покрыть все тело, если не предпринять мер. Я была счастливым исключением.
Тедди предстояло появиться в программе ВВС «Святые и грешники в мире животных». Это был фильм о животных, которые делают нечто невероятное. Я была рада тому, что Тедди отвели роль святого! Фильм снимали накануне нашего отъезда во Францию. Столько всего случилось за такое короткое время. Я с радостью ожидала новой жизни, но все же меня что-то пугало.
***
Мне стало все труднее и труднее глотать и говорить. Выступления не прошли для меня даром – мне не хотелось никого обижать, и я старалась не обращать внимания на собственное состояние и не думать о нем. Но с горлом у меня стало совсем плохо.
Фильм снимали накануне нашего отъезда. Мы прекрасно провели время со съемочной группой. Я очень гордилась Тедди. Он делал все так стремительно, что оператору было трудно снимать, и мне приходилось уговаривать его работать помедленнее. У меня взяли интервью, и тут я впервые почувствовала, что глотать и говорить стало чрезвычайно тяжело. Мои медицинские документы перевели на французский язык, и я надеялась попасть к врачу сразу же, как только окажусь во Франции. Мы очень надеялись на французских врачей.
Но после переезда состояние мое ухудшилось. Я не смогла попасть на прием и очень не хотела, чтобы наше первое знакомство произошло в «Скорой помощи». В конце концов, мы решили поехать в Лондон к моим врачам.
Мы вернулись из Франции. Мне было так плохо, что на пароме меня сопровождала моя подруга Джейн. Пришлось остаться в Англии, пока не станет ясно, что с моим горлом. Джейн сняла нам коттедж в Северном Девоне, и мы стали ждать приема у специалиста. Он сообщил нам печальные новости – те, которых я всегда боялась.
