Когда мы подошли обратно к вольеру, собаки никак не хотели в него возвращаться. Я поняла, что уже слишком поздно: оставить их здесь было бы чересчур жестоко. Повернувшись к Питеру, я сказала:
– Мы забираем обоих. Мы просто должны.
– Знаю, – кивнул он.
Хозяева были счастливы избавиться от собак. Они даже не спросили, куда мы их забираем. Мы повели собак к машине. Стоило нам открыть дверцу, как обе сразу же запрыгнули внутрь. Тут я вспомнила, что взяла с собой фотоальбом со снимками нашего дома, чтобы хозяева увидели, где будут жить их собаки. Я попыталась вывести наших новых питомцев из машины, чтобы вернуться и показать фотографии, но они категорически отказались выходить.
– Не самый лучший признак, верно? – сказала я Питеру, когда мы тронулись в путь.
Собаки ни разу не оглянулись на свой бывший дом.
По дороге мы заехали к ветеринару. Он сказал нам, что собакам нужно худеть. Кобель был настолько толстым, что сердце у него могло отказать в любой момент. Собакам несколько месяцев пришлось сидеть на диете. Они постоянно грызли ограду вольера, пытаясь выбраться, и от этого у них испортились зубы. У суки был большой черный шрам на шее – позже мы узнали, что хозяева привязывали ее во время течки, чтобы она не убегала. Шерсть под проволочным ошейником полностью исчезла. Ветеринар сказал, что больше она не отрастет.
В ответ на нашу просьбу чипировать собак доктор рассмеялся:
– Не думаю, что кто-нибудь захочет украсть эту парочку!
Домой мы возвращались со смешанными чувствами. Животных мы уже успели полюбить, но я все же тревожилась. Что мы будем делать с двумя недрессированными собаками, которым нужна диета? А тут еще моя особая кожа… Они, конечно, не были золотистыми ретриверами, но смотрели на нас с такой надеждой и любовью, что устоять было невозможно. Я уже влюбилась в них по уши.
***
Вернувшись домой, мы устроили собак в кухне. Когда с них сняли ошейники, они осмотрели комнату, потом посмотрели друг на друга и потом медленно завиляли хвостами. Я прямо слышала, как они говорят друг другу: «Мы сделали это – у нас есть дом!» Мне хотелось плакать. Хозяев они выбрали уже во время нашей первой прогулки: Пенни жалась к Питеру, а Монти держался ближе ко мне.
Мы вывели их во двор, чтобы они познакомились с нашей соседкой – пожилая дама очень любила собак.
– О Господи! – воскликнула она, увидев, в каком они состоянии.
И все же Пенни ее очаровала – она сразу назвала ее «маленькой коричневой собачкой».
– Что же вы собираетесь делать с ними? – спросила она.
– Ну для начала нужно привести их в порядок, – ответила я.
Сами мы никогда не справились бы с их чудовищной шерстью. И на следующий день в половине девятого мы повезли собак в специальный салон. Я не знала, что выйдет из этой затеи, и поэтому страшно нервничала. Дома я чуть не свела Питера с ума, постоянно спрашивая, который час. Наконец, в половине четвертого, через семь часов после того, как мы оставили их в салоне, нам позвонили и сказали, что собак можно забрать.
Мы приехали в салон, но не увидели ни Монти, ни Пенни. Перед дверью салона сидели и смотрели на нас два роскошных золотистых ретривера. Один был почти белым, другой – палево-золотистым. Они были так прекрасны, как могут быть только золотистые ретриверы. Не веря своим глазам, я просто стояла и смотрела на них.
Хозяйка салона была внутри, поэтому я крикнула с улицы:
– Это мы! Мы приехали за Монти и Пенни!
– Собаки там, – откликнулась хозяйка. – Я оставила их там минуту назад.
– Нет, их тут нет, – ответила я. – Тут только два золотистых ретривера. И хозяин наверняка не будет в восторге, если я их заберу!
Хозяйка вышла к нам с широкой улыбкой:
– Это ваши собаки!
– Хотела бы я, чтобы это было так!
– Это те самые собаки, которых вы привезли в половине девятого! Если бы они не вели себя так послушно, нам пришлось бы сбрить всю их шерсть – настолько она была спутанной и грязной. Мы мыли их пять раз, но сумели отмыть и расчесать. Вот они какие!
У меня пропал дар речи. Собак невозможно было узнать. Это походило на волшебство!
Мы привезли двух собак неизвестной породы – коричневую и серую, а перед нами стояли самые очаровательные и милые золотистые ретриверы, каких только можно себе представить, Собаки видели, как мы поражены – я буквально чувствовала, что они смеются над нами.
По дороге домой мы встретили нашу соседку.
– Какая жалость! – воскликнула она. – Что случилось с вашей маленькой коричневой собачкой?
– Это она! – сказала я, указывая на белоснежную Пенни.
– Это же не та собака, которую вы показывали мне вчера вечером! Где та маленькая коричневая собачка? Та, которую вы спасли?
Соседка никак не могла поверить, что перед ней те же собаки. И с того дня она при каждой встрече спрашивала, что случилось с нашей маленькой коричневой собачкой.
Глава 6
Идеальные щенки
На следующий день началось веселье. Мы надели Монти и Пенни ошейники и собрались к матери Питера – она жила рядом. Но очень скоро стало ясно, что это нам не удастся. Собаки оказались очень упрямыми и совершенно не собирались идти с нами. Они были такими толстыми, что бежать не могли, но все же шли довольно быстро. Стоило нам выйти из дома, как они тут же потянули нас в разные стороны. Мы с Питером семенили за ними. Собаки тянули так сильно, что даже Питеру пришлось прибавить шаг. Команд «стоять» или «к ноге» они не понимали и делали только то, что хотели.
– Все ясно, – вздохнула я. – Их нужно дрессировать.
Мы отправились к местному кинологу. На первом же занятии собаки бросились прямо в зал, где проходили занятия. Другим хозяевам пришлось посторониться. Наша парочка опрокидывала оборудование, осматривая помещение, натыкалась на людей и категорически отказывалась делать то, что им говорят.
Заводилой, конечно же, была Пенни. Она всегда хотела одновременно заниматься сотней разных дел: «Эй, Монти, пойдем поздороваемся с той собакой! А что это здесь? Пошли быстрее, посмотрим на вон ту собаку!» Мы уже поняли, что Монти гораздо спокойнее. Он следовал за подругой, но явно думал: «Пенни, ты уверена? Разве нам не нужно делать то, что нам говорят?»
Инструктор оказался бывшим военным, сторонником старых методов дрессировки, когда собаку таскают за собой, чтобы показать, как нужно себя вести.
– Скажите, чтобы она села! – сказал он мне, надавливая на спину Пенни рукой.
