Арьергард полковника Молодцова также имел в своих рядах артиллерийских наблюдателей, которые сумели даже увидеть вражеские орудия, начавшие стрельбу прямо с хорошо видимого участка дороги, за неимением времени по оборудованию хорошо скрытых огневых позиций вдалеке от неё и на их топогеодезическую привязку. Ровно десять минут потребовалось на разворот оставшихся пушек полка в сторону батареи противника и на расчёт установок прицела для них со всеми поправками. Своими последними снарядами третий дивизион поставил жирную точку в попытке гитлеровцев помешать прорыву, разбив одну гаубицу и сильно повредив остальные, попутно уложив рядом с ними около половины их обслуги. Как только в штабе немецкой танковой дивизии узнали о таких потерях, так сразу же отстранили майора от командования мобильной группой. Это вызвало в ней определённое недовольство, и пока назначенный на его должность другой офицер прибыл на место, налаживал отношения со своими будущими подчинёнными, несколько часов было потеряно впустую.
Но пушкам столь грамотно выполнявшего боевые задачи третьего дивизиона была уготована та же печальная участь, что и другим орудиям полка. Как только были выпущены последние снаряды, расчёты принялись безжалостно ломать свою материальную часть. За какие-то полчаса вся она, хотя внешне вроде бы выглядела целой, стала пригодной только для сдачи в металлолом. Покончив с этой печальной работой, личный состав подразделения отошёл к коридору прорыва в полном порядке. Как и предсказывали синоптики, рассвет выдался холодным, ветреным, а потом из низко нависших тёмных облаков пошёл снег. Советские солдаты, почти все в летней форме, зябко кутались в свои шинели, но радовались тому, что гитлеровская авиация не сможет работать по такой погоде. Выход из окружения прошёл без сучка и задоринки, вместе с военнослужащими его покинули и те гражданские, которые не захотели оставаться под немецкой оккупацией. Стрелковые батальоны вернулись в распоряжение своих дивизий, а полковник Молодцов сразу же направился в штаб Ленфронта. Спустя четыре часа майору Медведеву пришло распоряжение привести личный состав части в село неподалёку от станции Октябрьской железной дороги, где расположиться на постой в ожидании дальнейших приказаний.
На указанное место дислокации прибыли пешим строем, с развёрнутым знаменем в голове походной колонны. Майор Медведев, начштаба Сабурин, заместитель по тылу, и старшины, ответственные за хозяйственные дела, осмотрев село, пришли к выводу, что в домах всем разместиться не получится, поэтому незамедлительно началось строительство землянок. Однако по ходу этой работы откуда-то стали появляться нехорошие слухи, что полк будет расформирован, его личный состав передан в другие формирования, а полковник Молодцов улетит в Москву для работы в Генштабе, где якобы уже подписали приказ о присвоении ему генеральского звания. Саша с Катей, услышав это, ощутимо занервничали, так как часть уже стала для них чем-то родным и надёжным. Впрочем, похожие мысли были у многих бойцов и командиров, все их взгляды обращались к товарищам Медведеву и Сабурину, но те лишь разводили руками. Поэтому, когда спустя сутки у штабного дома остановилась эмка, около неё собралась целая толпа незанятых какой-либо работой или службой людей. Комполка, выйдя из машины, во весь голос произнёс:
— Товарищи! Нашему полку быть и дальше! Командирам взводов и выше в двенадцать обязательно быть у меня на совещании, а пока всем вернуться к своим обязанностям!
В ответ раздалось громогласное «Ура!», но когда старший лейтенант Фоминых вернулся с совещания, Саша понял, что так кричать было всё-таки неуместно. В свете общей ситуации то, чего удалось добиться полковнику Молодцову в штабе Ленфронта, было не победой, а всего лишь успешным отступлением. Действительно, полк сохранялся как формирование, но из него ряд подразделений целиком передавался в другие части и соединения. Его командир через сутки уже не будет командиром: очень успешные действия по прорыву окружения привели к тому, что Григорий Фёдорович делал умопомрачительный прыжок вверх по карьерной лестнице. Минуя сразу две ступеньки — начштаба артиллерии дивизии и корпуса, — полковник Молодцов назначался на две должности разом: начштаба артиллерии и начальника артиллерии целой армии! После такого продвижения по службе присвоение ему воинского звания «генерал-майор артиллерии» было только вопросом времени.
Как рассказал дальше старший лейтенант Фоминых, теперь полком будет командовать майор Медведев. Увы, по сравнению с предшественником его способности как военачальника на пару с влиянием среди высшего руководства являлись более скромными. Утешало, что начштаба Сабурин сохранял свой пост, но с этим тоже было не всё так гладко: он имел склонность к суворовскому принципу «Нечего басурманов жалеть, пиши больше!» Не будь полковника Молодцова, в своих реляциях часть давно бы «урыла и цветочек поставила» целой армии, если не группе армий вермахта. Комполка постоянно одёргивал начальника своего штаба: вуспехах особенно важно сохранять критическую самооценку, иначе беды от самоослепления победой не избежать. А вот его будущий сменщик такого взгляда не разделял: ведь чем больше заявляется нанесённого урона противнику, тем лучше в плане наград и повышения по службе. Только вот реальность войны несколько отличается от покорения карьерного Олимпа в мирной жизни, и такие методы в этом деле иной раз способны дать очень болезненную отдачу тому, кто ими не брезгует. Что же касается самого полка, то он становился однородным по материальной части. Вместо самых разнообразных систем, которые находились ранее в его составе, ему выделялись орудия трёх уцелевших тяжёлых гаубичных дивизионов из состава беспощадно битых врагом танковых и стрелковых дивизий Красной армии, причём без расчётов. Поэтому отныне часть будет официально называться «отдельный учебный гаубичный артиллерийский полк».
В этом именовании старшего лейтенанта Фоминых особенно раздражало прилагательное «учебный», которое он предлагал заменить словом «учащийся». Вместо ушедших в другие формирования многих знающих и умелых людей в ближайшие дни придёт ничего не понимающее в артиллерийском деле пополнение из выживших солдат нескольких разгромленных противником стрелковых батальонов народного ополчения. Новичков придётся учить всему чуть ли не с нуля, чем и предстоит заниматься оставшимся в полку «академикам» всамой ближайшей перспективе. Взвод управления не понёс потерь в боях, но, тем не менее, лишился целых двух отделений. Точнее, в организационно-штатной структуре эти подразделения остались, только их личный состав перевели в иные части, во многих случаях с повышением, а четырёх самых лучших сержантов и вовсе отправили на ускоренные командирские курсы в Ленинград. Зато от следующей новости Саша прямо подпрыгнул от радости: вкачестве подкрепления к ним переводили красноармейца Чистякову ибо сам комполка не раз ловил кое-кого из своих подчинённых на том, что девушка лучше знает математику, чем они, прошедшие училища и академии. Что же говорить о простых красноармейцах? И доходчиво объяснить трудный вопрос Катя могла, поскольку хотела стать учительницей и не раз помогала педагогам в своей школе, в порядке подготовки к поступлению в профильный институт. Такой талант было грех не использовать по прямому назначению — учебной работы предстояло «выше крыши».
Старший лейтенант подвёл для себя неутешительный итог: скоро закончится октябрь, и восстановления боеспособности части следует ожидать не ранее нового года, а то и позже. Где-то наверху высокопоставленные командующие решили, что лучше добавить в уже имеющиеся формирования хотя бы по отделению или взводу очень опытных военнослужащих, нежели оставить их в одном элитном полку. Определённый смысл в этом был, поскольку единичная такая часть погоды в войне не сделает, а её бывший личный состав способен своим примером подтянуть уровень подготовки в других, не столь успешных. Только вот легче от осознания подобной фронтовой правды не становилось. Командир взвода управления с горечью констатировал, что после всех организационных передряг с прежней эффективностью могла работать всего одна батарея, если бы каким-то чудом в полку здесь и сейчас появились орудия, тягачи и прочее утраченное оборудование. Личному составу остальных подразделений для этого требовалось непреклонно следовать завету Ленина: «учиться военному делу настоящим образом». И ответственным за это будет именно он, «ходячая библиотека» старший лейтенант Фоминых, а не кто-нибудь другой.
