* * *
Сегодня мы с Машей (тоже двое детей) обсуждали, что в фейсбук зайти невозможно. У всех какие-то цитаты. Из философов, писателей, политиков. У кого-то не выходит акварель. Кто-то не может решить: все же пилатес или занятия танго. Кто-то публикует фото заката на крыше с запотевшим бокалом белого. Кто-то пошел на курсы по композиции. Какая композиция, ребята, вы о чем?
Я гуляю в парке с детьми и не понимаю, Я НЕ ПОНИМАЮ, я поражаюсь, когда вижу семьи с собаками. Как можно (имея детей) еще завести собаку??? Как люди делают это???
* * *
Такой был день.
15 июл. 2015 г
Помню, начались съемки второго «Дозора». Снимали сцену, когда мальчик Егор убегает в толпе. Режиссер Тимур Бекмамбетов придумал на площадке, что герой должен кого-нибудь так толкнуть, чтобы сумки разлетелись в разные стороны. Кого толкнуть? Ну, женщину. Какую? Ну, какую-то просто женщину. Где ее взять?
Снимали зимой, поэтому вся группа была экипирована как обычно: яркие горнолыжные штаны и куртки. А я тогда только начинала, не было такой красивой одежды. Я приехала из Барнаула. У меня была дубленка. Мама покупала на последние деньги. В Барнауле без дубленки никак. И вот я в дубленке, которая пахла овцой, если намокала, преданная до зубов процессу, готовая прыгнуть с моста вниз головой, если скажет режиссер. Работала с огромными глазами и пылающим сердцем, чувствуя себя причастной к Великому Происходящему. Так вот, я стою и думаю, что же делать, где взять какую-то женщину, которую можно толкнуть так, чтоб кошелки в разные стороны. Тимур говорит: «Ну женщину какую-то! Обывательница. Простушка. Главное, чтоб ее жалко было». В массовке все капризные, да и лица не те, не нравится никто. Ну нет, и все, не нравится. Короче, убогих не нашли. Я думаю: «Так! Срочно! Обывательницу! Время три часа ночи! Найти! И доставить сюда живой!» И тут режиссер смотрит на меня и говорит: «Да вот хоть ты. В дубленке, самое то! Как раз! Алеська, иди за кошелками!»
В фильм даже вошел этот кадр. Я там есть. И хоть это была ночная смена, утром заняла денег и побежала в спортивный магазин. И купила там самую разноцветную куртку. И горнолыжные штаны со светящимися вставками. И шапочку. И рыдала в примерочной жутко. Мне так хотелось стать, как все, как они! не быть инородной, чуждой, а такой. Своей. Чтобы цеплять рацию на хлястик от куртки и шуршать лыжными штанами, когда идешь по съемочной площадке. Никто этого преображения из мокрой овцы в кинодиву не заметил, конечно. Сколько я с тех пор штанов и курток этих переносила. В шкаф заглянешь – так я просто фанат спорта, действующая олимпийская чемпионка по всем зимним видам. Но до сих пор висит эта дубленка. Дико крутая вещь. Ее не может даже моль дожрать. Моль не берет барнаульский мех. Потому что барнаульская овца очень крепкая, ребята.
20 июл. 2016 г
Сегодня я договаривалась с актером Хабенским о встрече – должна ему передать сценарий.
Он говорит: «Давайте встретимся в кафе напротив театра».
Я отвечаю: «Давайте. Как я вас узнаю?»
И сразу так сжалась. Молчу. Думаю, стыд-то какой. Просто очень заработалась. И торопилась.
А он сказал: «Я буду в голубой рубашке».
Все-таки замечательный человек.
23 июл. 2015 г
Итак. Мы поехали гулять. Как и думали – в парк. Собрала сумку, детей. Сама оделась в белое. Это очень тревожный знак вообще, когда мать двух маленьких детей одевается на прогулку с ними в белое. Или она собралась умирать, или сошла с ума и ее надо усыпить, чтобы она уже не мучила никого.
Итак. Мы поехали гулять. Степан капризничал про обувь, он уже начал выбирать. Сошлись на «Кроксах». И ведь были мысли взять запасную, но весь мозг мой сейчас сполз в грудь вместе в молоком. И если только меня повесить вниз головой и долго трясти, то возможно проскочит обратно. И Дима уже даже делает так, но это не помогает. Наверное, надо начать меня бить по спине, как при кашле.
Итак. Мы поехали гулять и сели в машину. Дима спрашивает: «Куда?» Накануне мы обсудили с подругой, что не стоит ехать в Архангельское, потому что обратно в выходные оттуда пробки. Лучше в Ботанический сад. Красиво, близко и без пробок. Поэтому я сказала Диме: «В Архангельское!»
Не спрашивайте.
В машине вспомнила, как мы накануне с другой подругой обсуждали разницу развития мальчиков и девочек. Она сказала: мальчики – стайка олигофренов, а девочки – божественные ангелы! Да, это так! Еду и думаю, что это так. Потому что последние дни сын не слушается. И муж тоже. Еду и чувствую свое превосходство над этой стайкой.
Итак. Мы поехали гулять и приехали. А там – хорошо! Архангельское! Очень хорошо! И воздух. И деревья. И вообще всё!
Дима спрашивает: «А ты взяла Степе другую обувь?» – «Нет!» – отвечаю я. «Но ведь „Кроксы“ ему велики, как он будет ходить?» В подтверждение слов отца Степа делает два шага и падает на колени в камни. В груди булькнул мозг.
Отчаянию моему не было предела вообще. Мы в Архангельском. Обувных тут нет. Степа запинается и падает. Он хочет бежать, а не может. Но хочет и бежит. И падает. И орет. И я ору: «Всё!!! Поехали тогда домой!» И Ася орет. А Дима говорит: «Есть веревка?» Говорит: «Давайте искать веревку». А у меня желание порвать все в куски. И самой взорваться в клочья. Потому что надо же быть такой дурой, послушать трехлетнего мальчика и не взять нормальную обувь! Я столько времени мечтала об этой прогулке! Наконец-то поехать куда-то вместе!
Итак, мы приехали гулять и мы не можем гулять, потому что один из нас все время падает. И я сама – парад олигофренов. Я им дирижирую в одиночку и марширую себе в такт. А тут еще Дима в поисках веревки!!!
Дима говорит: «Ну хорошо. Веревки нет. А есть салфетки влажные?»
Берет орущего Степу. Берет «Кроксы». Берет влажные салфетки. Отжимает их. И привязывает салфетками обувь к ногам по системе пятка-дырки. А сверху бантик. Бегал Степан так, что не успевала за ним ни я, подпрыгивая мозгом, ни мой личный парад.
Забыла недавно паспорт, на киностудию не пускают. Стою такая, шучу с охранниками, чтобы сжалились. Они мне: «А вы артистка, что ли?» – «Да какая я артистка, на меня посмотрите…» – «Ну, роли же разные бывают. Стервы. Убийцы. Разведенки. Пьющие».
Как-то раз смотрела передачу, в которой показывают превращение женщин в красавиц. Стоит бабенка перед зеркалом, стандартная женщина. Все у нее написано на лице: и что муж бросил, и что детей двое, и квартира однокомнатная, и работа нелюбимая. И вся она светится несчастьем и бесперспективностью. Вокруг нее ходит ведущий – мужчина с прической, маникюром и макияжем. Он говорит: «Ну, на мой взгляд, тут все просто. Валентине нужно сменить стилиста».
