Теперь я прохожу тот перекресток вообще МОЛЧА, даже по телефону не говорю, если звонят. И если рядом кто-то идет, то предупреждаю за сто метров: «Лучше молчи!»
Адрес точки: небольшая площадь перед домом Кудринская площадь 46/54.
18 июн. 2010 г
Вот, помню, случай был. Сто пятьдесят человек массовки, все они дети не старше десяти лет, поздняя осень, ночь, очень холодно, я в двух куртках и трех шапках стою вся в валенках и кричу синим детям в купальниках: «А теперь с криками „УРА! КУПАТЬСЯ!“ прыгаем с разбега в воду!!! ПРЫГАЕМ, Я СКАЗАЛА!!!»
Когда были досъемки кино (уже без меня), они спрашивали: «А что, Гитлер не приедет?»
* * *
Не могу запомнить даже имя нашего реквизитора. Помню, что у нее имя из трех букв: то ли Ася, то ли Ива, то ли Зоя. Мучаюсь каждый раз страшно. Она меня научила: «Я – Рая. Запомни, как жена Горбачева. Рая!» И это стало еще большим мучением, потому что каждый раз я вспоминаю: «Жена Ельцина? Путина? Медведева?»
5 июл. 2010 г
John Tucker must die
Девушка заходит в кафе. Официантка спрашивает ее: «Вы будете одна?» Девушка отвечает: «Нет».
Это хорошее начало для кино.
Вечер. Осень. Городская улица. Кафе. Она заходит, ищет его глазами. Договорились встретиться здесь, нужно передать документы и бежать дальше. Она раньше его не видела. Сегодня утром проснулась и еще не догадывалась, что вечером будет засыпать и знать, что этот человек есть на земле.
Чуть промокла одежда, немного неприятно от этого, но скоро домой, там чай, тепло и сон. Она ищет его глазами, спрашивает: «Вы Михаил?» – «Да, а вы Света?»
Наверное, потом, много-много лет подряд, они будут повторять эту историю: «Я зашла, подхожу и спрашиваю: „Вы Михаил?“ Он тогда внимательно посмотрел на меня, и спросил: „Да, а вы Света?“»
Или нет, не так все было!
«Она зашла, а я сразу ее увидел. Она искала кого-то и я думал: „Вот бы меня, вот бы меня“. А потом она подошла и спросила: „Вы Михаил?“»
Или нет! не так все было, не так!
Такая обычная история, которую общие друзья слушают много раз, и при этом нельзя зевать, а надо делать воодушевленное лицо.
Но это все будет потом, потом. Или не будет. А пока она заходит, садится. Они начинают разговаривать, он листает бумаги, ей хочется поскорее домой. Потому что осень, холодно, а дома чай. Можно поджать ноги и сесть на диван, включить хорошее старое кино, взять в руки кружку, накрыться пледом и греться, греться. Проснуться в четыре утра, выключить телевизор и подумать, что можно еще спать. Это очень хорошо просыпаться среди ночи, потому что понимаешь: можно еще поспать, а не собираться на работу. Нет, лучше пить дома вечером не чай, а какао. Какао – это более домашний и уютный вариант.
«Какао?»
Она спросит: «Что?»
Он скажет: «Какао. Хотите какао? Мы можем заказать. Я люблю какао».
Он начинает искать глазами официантку, вытягивать руку. И тогда она первый раз ему улыбнется. Не из вежливости, а потому что приятно.
Она будет держать кружку с какао двумя руками, греть об нее ладони. Он будет смеяться над ее шутками, и это будет еще приятнее. Найдутся общие знакомые по работе, разговор ни про что. А потом он скажет: «Подвезти вас?» И он подвезет ее. В витрине магазина, около которой они простоят в пробке, она увидит красивый стул. Она скажет: «Красивый стул». Дворники будут гонять по стеклу дождь. Он скажет: «Скоро зима». Последнее, о чем она подумает, когда выйдет из машины около своего подъезда: «Наверняка у него есть жена». Он уедет, не спросит номер телефона, они так и не перейдут на ты. Через три дня она про него забудет.
Через три дня она проснется утром, это будет выходной. Такой выходной, когда не хочется выходить из дома. Дома будет чисто и тихо. Захочется чего-нибудь вкусненького. Она сядет на диван, подожмет ноги. Будет примерно три часа дня, но уже такое ощущение, что шесть. Осенью рано темнеет, он был прав: скоро зима. Начнется хорошее старое кино и зазвонит телефон. Он скажет: «Света? Это Михаил. Помните меня?» Она как раз про него вспоминала, но сделает вид, что нет: «Кто? Михаил? А! Миша, здравствуйте!» Еще у нее будет вопрос: «Как он узнал мой телефон? Откуда? Зачем? Почему?» Но она сделает вид, что в этом нет ничего такого, мол, такие звонки случаются каждый день. Она спросит: «Как дела?» Он ответит: «Я стою около вашего подъезда». Она подумает: «Хорошо, что я сделала вчера эпиляцию, как чувствовала». Она скажет: «Откуда вы узнали мой адрес? А, ну да… да…» И рассмеется своей якобы забывчивости. Он скажет: «Я привез вам стул. Помните, вам понравился стул».
Прошло три дня. Они едут в машине, он подвозит ее до дома. О чем-то болтают, но она думает: «Секс или нет?» Он говорит: «Нужно заехать в аптеку». И говорит это так, что непонятно: это утверждение или вопрос. Она аккуратно спросит: «У тебя болит голова?» Он ответит: «Нет. Надеюсь, у тебя тоже». И будет как-то смешно и неловко.
А потом они приедут домой.
Они сидят на кухне. Он ест невероятную курицу в апельсинах. Он скажет: «Ты вкусно готовишь». Она отмахнется: «Да ладно, на скорую руку сделала». Все должно произойти сейчас.
Открывается входная дверь. Заходит мама. Мама с порога кричит: «Свет, ты дома, нет?» Света с перекошенным лицом выйдет в прихожую. Она ничего не успеет сказать, потому что мама скажет: «Ты курицу доела? Сколько она в холодильнике стояла, не пропала еще? К врачу сходила? Что сказал? Молочница была? Зудит, доча?»
Мама будет снимать обувь и говорить громко, очень громко. Потому что мама бывшая учительница, она привыкла перекрикивать. Она скажет: «А мы решили сегодня приехать, там дождь, холодно уже. Сейчас отец поднимется, мы кабачков привезли, на рынок заезжали, сметаны деревенской взяли, яичек три десятка, крупные, как яблоки. На-ка, возьми у меня сумки».
Мама неожиданно приехала с дачи. И папа приехал. И кабачки. И собака Альма приехала. Альма – здоровая овчарка. От нее в разные стороны клочками шерсть и запах псины. Все лето Альма прожила на даче. Она невероятно рада вернуться домой. Она забежит и застучит хвостом об стены, колени, дверные косяки. У нее в такие моменты открытая пасть и видно, что Альма улыбается. Ее дыхание похоже на смесь глубокого «Ах, Ах» и «Ха, Ха».
Света говорит: «Мама, я не одна». Мама говорит: «А кто у нас? Лидка, что ли? Лид, привет! А что вы в тишине-то сидите. Сейчас картошки начистим, кабачков нажарим». Света скажет: «Не Лида».
Мама заглянет в кухню. Альма тоже прибежит, начнет стучать хвостом, полезет лизаться. Собака засунет ему в рот свой огромный язык, который похож на мягкую лопату. Она будет лизать все лицо, чавкать и жарко дышать открытой пастью. Мама скажет: «Здравствуйте!»
У него зазвонит телефон, он скажет: «Извините, звонок». Будет придерживать Альму одной рукой, а Альма будет тянуть пасть и заглатывать воздух, шлепать себя по носу языком. Он ответит шепотом и чуть раздраженно: «Алло. Алло! Ну где, где… Да, в офисе. Слушай, ну чем я помогу? Ну, помассируй ему животик!»
