Вот так все и начинается? С невинных снимков шутливых поцелуев?
Когда нам принесли заказ, на столе едва хватило места. Линдси произнесла тост за новый сезон, и мы принялись чокаться пластиковыми стаканчиками с газировкой, пока Дэвид Сисслер выгружал с подноса мясную пиццу и сэндвичи с беконом и томатами.
Дэвид – один из тех, кого я «знаю», в действительности не зная. Пару лет назад он был начинающим защитником – как и Бен. Получил приглашение в университет штата Флорида, но в первом же сезоне вывихнул колено и отправился на скамью запасных. На лето он остался в студенческом городке – якобы чтобы вернуть форму; однако вместо того, чтобы разрабатывать сустав и тягать штангу, при первой же возможности сбегал в соседнюю Тампу и там накачивался пивом. Осенью его исключили из спортивной программы. Лишившись гранта, Дэвид был вынужден вернуться в Корал-Сэндз и устроиться официантом в местную забегаловку – где принимался вспоминать о днях былой славы, стоило на горизонте появиться кому‐нибудь из флибустьеров.
– Ну что, готовы к турниру? – спросил он Бена.
Тот улыбнулся:
– Еще бы.
– Слышал, Дуни отпустили под залог. Он будет играть?
Мы все повернулись к Бену в ожидании ответа. По правилам, игрок выбывал из состава, если пропускал тренировку накануне матча. Ни Дуни, ни Дикона в школе сегодня не было. Бен уткнулся взглядом в тарелку, и я без слов поняла, что новость нам не понравится.
Когда он наконец ее озвучил, Кристи будто с цепи сорвалась.
– Дерьмо! Ты шутишь?!
Какая‐то женщина с ребенком неодобрительно покосилась на нее из‐за соседнего столика.
– Нельзя пропускать тренировку перед матчем, – пробурчала Линдси, вгрызаясь в кусок пиццы.
– И правда дерьмово. – Дэвид выглядел так, будто это ему в пятницу предстояло играть без двух из пяти ведущих членов команды.
Бен кивнул:
– Ну да, паршиво. Хотя сегодня мы здорово сыгрались. Просто как единый организм. Флибы – звери и все такое.
На нас снова покосилась соседка. Я не знала, услышала ли она последние слова Бена, – зато наверняка услышала Дэвида, который завопил «Флибы всех порвут!» и стукнулся с Беном кулаками.
– Поверить не могу, что Стейси Сталлард будет стоить нам турнира, – простонала Кристи.
– Да ну, – возразил Уилл. – У нас по‐прежнему есть Бен и Реджи. Плюс Лерон и Кайл. Шансы все равно неплохие, правда?
– Не буду врать, – ответил Бен. – С Дуни я чувствовал бы себя лучше.
– А Стейси чувствовала бы себя лучше, если бы не пошла на его вечеринку.
Линдси произнесла это вполголоса, но эффект был такой, словно в канистру бензина бросили зажженную спичку.
Кристи перегнулась через стол, чтобы заглянуть ей в глаза.
– Что бы, по словам Стейси, с ней ни случилось, это ее гребаная вина. Сама нарвалась.
– Как ты можешь такое говорить? – спросила я.
Кристи не успела мне ответить – Рэйчел ее опередила.
– Посмотри на нас, Кейт. Мы не такие, как она. Ты не такая, как она.
Линдси нахмурилась.
– И что?
– Угу, – кивнула я. – Ты постоянно это твердишь, но я до сих пор не поняла, к чему ты клонишь.
– К тому, что существуют правила. – Рэйчел сидела белая как мел. Голос слегка дрожал, будто она уже отчаялась убедить нас в своей правоте. При этом она не отрывала взгляда от тарелки, чтобы ненароком не встретиться со мной глазами. – Не напиваться до беспамятства. Не раздеваться. Не флиртовать с пьяными парнями.
Рэйчел стиснула пальцы на краю стола.
– Не одеваться как шлюха. Ты обязана играть по правилам. Иначе пеняй на себя.
Даже Кристи не нашлась с ответом. Рэйчел подняла голову и увидела, что мы все смотрим только на нее.
– Вы серьезно этого не понимаете?
Мы встретились глазами. Если бы мы сидели ближе, я бы ее обняла. Если бы были только вдвоем, пообещала бы, что все как‐нибудь наладится. Рэйчел перевела взгляд на Кристи, которая внезапно до смерти заинтересовалась кубиками льда на дне своего опустевшего стакана.
– Ну и?.. – спросила она. – Теперь вы считаете меня сумасшедшей?
После секундного молчания Линдси перегнулась через стол и взяла Рэйчел за руку.
– Нет, – ответила она. – Мы считаем, что тебе страшно.
Линдси была права – но не только насчет Рэйчел. Именно из‐за страха я не могла выкинуть все это из головы. Именно из‐за страха Рэйчел было так важно думать, будто Стейси «сама нарвалась». И поэтому же она так упирала на то, что мы ничем на нее не похожи. Потому что если это случилось со Стейси, то могло случиться и с любой из нас.
Когда мы расплатились и вышли из пиццерии, на улице уже стемнело. В воздухе висела морось; по парковке, скрадывая детали, стелился вечерний туман. Мы тоже блуждали в тумане, размышляя о вечеринке Дуни: кто там был, что там случилось, как это произошло. Прямо сейчас перед нами были две стороны. Стейси утверждала, что ее изнасиловали. Дуни заявлял, что она врет. Все сходились лишь в том, что правду узнать невозможно. Но способ на самом деле был. Было видео.
Я взглянула на Бена, гадая, думает ли он о том же, но он лишь поцеловал меня на парковке и помог забраться в машину. Затем попросил Уилла не доедать остатки пиццы по дороге и сказал, что двинется сразу следом – мы хотели вместе подготовиться к тесту по геологии.
Домой я ехала со всей возможной осторожностью. Видимость стремилась к нулю. Я так сжимала руль, что костяшки пальцев побелели – в точности как у Рэйчел, которая цеплялась в пиццерии за край стола. Уилл болтал про Тайлера и пятничный турнир, а у меня в голове крутился вопрос, что хуже: страх неизвестности – или твердое знание, что нечто ужасное произошло на самом деле?
Глава 32
– ОН БЫЛ НАСТОЛЬКО ОДЕРЖИМ желанием узнать правду, что пошел наперекор общепринятому мнению и стал в глазах окружающих изгоем.
Мистер Джонстон рассказывал про геофизика по имени Альфред Вегенер, но я весь урок клевала носом и слушала вполуха, пока он не произнес эти слова. Вчера вечерам, пока родители доедали пиццу, Уилл гонял нас с Беном по различиям магматических, метаморфических и осадочных пород. Потом я долго лежала в кровати с телефоном в руке, то набирая в поисковой строке «Корал-Сэндз изнасилование видео», то снова стирая. Я не была уверена, чего боюсь больше – все‐таки узнать, что случилось, или же не узнать этого никогда. Вчера я так ни на что и не решилась.
– Иногда для открытия требуется взглянуть на вопрос с другой точки зрения.
Голос мистера Джонстона вернул меня в реальность. На экране замерцала карта мира.
– Вегенер изучал те же карты, что были у его современников, однако заметил то, чего никто раньше не замечал. И построил на основе этого гипотезу.
