Я вылезла из пикапа, заперла дверь и на мгновение остановилась, переводя дух. Дворик Стейси был окружен низким белым штакетником. Стоило мне взяться за щеколду калитки, как в окне соседнего трейлера возник доберман. Он захлебывался рычанием и лаем, клацал челюстями и скреб когтями стекло. Я подпрыгнула едва ли не на полметра. Пришлось еще немного постоять, восстанавливая дыхание.
Успокойся. Ты просто зайдешь поздороваться. Проверить, как там Стейси. Повидать ее. Я повторяла это, словно мой поступок вовсе не был безумием. Словно я делала так каждый день. Словно я вообще делала так хоть раз после седьмого класса.
К фасаду дома была пристроена крытая веранда; на одном из шестов, вертикально подпиравших крышу, колыхался флаг. Не американский, а сезонный – с вышитыми на нем цветами и кроликом. Знак надежды. До Пасхи оставался еще месяц, но последнюю неделю в воздухе и правда чувствовалась весна. За занавесками мелькали огни, слышался чей‐то голос. Подойдя ближе, я разобрала звуки ТВ-шоу.
Плашка рядом с подсвеченным звонком гласила: «Господи, благослови этот дом!» Я невольно улыбнулась. Была ли это заслуга Господа или мамы Стейси, но молитва сработала. Их трейлер выглядел самым опрятным и уютным в ряду. Я вдавила оранжевую кнопку и тут же услышала за дверью классическое «динь-дон». Какая‐то поп-звезда заявила волнующейся конкурсантке, что та «всех порвет!», после чего воцарилась тишина. Внутренняя дверь приоткрылась сантиметров на десять. Лиэнн Сталлард осторожно выглянула через ширму. У нее были мокрые после душа волосы, а глаза при виде меня тут же превратились в две щелки.
– Да?
– Здравствуйте! – чересчур бодро поприветствовала я ее – вылитый скаут, продающий по домам печенье. – Я Кейт. Кейт Уэстон.
Лиэнн медленно кивнула.
– Я знаю, кто ты, Кейт.
Я заморгала, чувствуя в ее словах насмешку. Лиэнн смотрела на меня молча, как бы предлагая попробовать еще раз. Я с трудом сглотнула.
– А… Стейси… дома?
За ширмой раздался короткий саркастичный смешок.
– Где ей еще быть?
Ребята на велосипедах, которых я уже видела раньше, пронеслись у меня за спиной, смеясь и сигналя. Соседский доберман снова зашелся лаем. Лиэнн не двигалась. Она так и не открыла внешнюю дверь.
– Я просто хотела… ее проведать, – наконец выдавила я.
– Серьезно? – Короткое слово прозвучало почти издевкой.
Пока я пыталась собрать остатки самообладания, у меня в желудке все переворачивалось от холодного взгляда Лиэнн. Неужели она получает удовольствие от этой сцены?
– Я могу ее увидеть?
– По правде говоря, Стейси сейчас не принимает гостей, – ответила Лиэнн.
Я закивала – слишком быстро, слишком покладисто. Ах да! Конечно, понимаю. Простите, что побеспокоила.
– Что ж, если она захочет… – У меня задрожал голос, и фраза повисла в воздухе.
– Захочет что? – Похоже, Лиэнн решила меня добить.
– Если она захочет поговорить… или что угодно еще… Пусть знает, что я… здесь.
Лиэнн покачала головой и подняла взгляд к потолку трейлера. Пресвятые угодники, избавьте нас от этих идиотов. Затем она захлопнула дверь. Я услышала щелчок щеколды, за ним – бряцанье цепи.
Я замерла на крыльце, боясь пошевелиться и мечтая каким‐нибудь чудесным образом перенестись сразу в свою спальню. Как будто, если я сделаю хоть шаг со ступенек, под Корал-Крик разверзнется бездна и поглотит нас всех, вдавит в окаменелости, замурует глубоко под землей на радость будущим поколениям айовских геологов. Затем я услышала голос Стейси: стены у трейлера были буквально картонные.
– Зачем ты вообще открыла?
– Я ее выпроводила.
– Она одна из этих, мам.
Голос Стейси дрожал, точно грозовое небо перед тем, как взорваться ливнем. Ноги сами тронулись с места – словно против моей воли решив опередить бурю. Я спустилась во двор как раз в тот момент, когда Стейси принялась рыдать.
– Она одна из этих!
Открыть калитку получилось не сразу: теперь у меня в глазах тоже стояли слезы. На дороге вспыхнул резкий свет, я на мгновение разглядела щеколду четче и наконец выбралась на улицу. В следующую секунду до меня донесся знакомый голос:
– Ты подруга жертвы? Можешь ответить на пару вопросов?
Перед домом стояла Слоан Китинг. То, что я сперва приняла за светодиоды соседей, оказалось прожектором, прикрученным к верху камеры. Его лучи совершенно скрывали лицо оператора, который стремительно приближался ко мне – как и его спутница.
Я примерзла к месту. По телевизору или в переполненном спортзале Слоан Китинг выглядела как‐то меньше – сплошные волосы и подплечники, этакое невесомое видение. В жизни впечатление было совсем другое. Слоан оказалась выше, чем я думала. И увереннее. Она впечатывала шпильки в гравий, ни разу даже не покачнувшись. За спиной трепетали распущенные светлые волосы. Она словно летела мне навстречу, окруженная жестким белым светом – вылитая Галадриэль трейлерного Лориэна. Пронзительные глаза вглядывались в меня в поисках правды. Во всем ее облике чувствовалась почти осязаемая сила, и я вдруг вспомнила выражение, которое часто встречала в медиаблогах с розовыми логотипами.
Звездный блеск.
Я испугалась, что, если немедленно не сбегу, она попросту пригвоздит меня к белому штакетнику миссис Сталлард. Однако стоило мне бочком протиснуться к папиному пикапу, как Слоан рыкнула оператору «три часа», и он каким‐то чудом оказался впереди. Журналистка не отставала ни на шаг, бомбардируя меня вопросами: «Ты подруга жертвы? Ты была на вечеринке в ту субботу?»
Я уже прокляла себя, что надела синюю «флибустьерскую» куртку на молнии. Что я могла теперь поделать? Только сгорбиться, сунуть руки в карманы и прижать их к животу. Теплая шерсть под пальцами слегка усмиряла панику, мечущуюся в груди, но никак не защищала от яростного допроса Слоан Китинг. Фирменный логотип «Пиратка», вышитый на спине поверх желтого футбольного мяча, смотрелся теперь клеймом. Может, сумерки и играли мне на руку, да только я и в темноте представляла собой отличную мишень.
«Ты знаешь, кто там был?» Я уставилась под ноги, стараясь даже мельком не встречаться взглядом с камерой. «Ты видела, что там случилось?» Мне пришлось один раз поднять глаза, чтобы проверить, в ту ли сторону я вообще иду. Я сложила ладонь щитком, прикрываясь от прожектора, но камера маячила в каком‐то полуметре от моего носа. Нечего и сомневаться: меня узнает даже слепой. Если Слоан с такой легкостью запустила в эфир запись с мобильного, одному богу известно, что она сделает с этой пленкой. Все в Корал-Сэндзе поймут, что я здесь была. Как я это объясню?
Я наконец добралась до пикапа и принялась рыться в карманах в поисках ключей. Оператор продолжал целиться в меня объективом. Брелок выскользнул из пальцев и шлепнулся на землю. Стоило мне за ним нагнуться, как теплая твердая рука Слоан опустилась мне на плечо. Я отшатнулась, схватила ключи и резко выпрямилась.
