– Тогда на следующей неделе?
– Да, договорились.
– Я тебе напишу, – обещает он.
Дальше неловко, мы оба начинаем говорить одновременно, потом я говорю, а потом мы прощаемся. Щеки горят, такое ощущение, что я выпила тройной эспрессо. Если Джонатан может спать с другими, то и я смогу.
Глава 13
Ни один из вариантов поведения после разрыва меня не привлекал. Не хотелось отрезать волосы (мне не слишком идет), или бесконечно рыдать (слишком депрессивно), или похудеть из мести (слишком много усилий). Так что вместо этого я с головой окунулась в работу.
Матчмейкеры в «Блаженстве» получают проценты: клиент платит 700 долларов за два свидания в месяц, а я получаю 35 процентов от этой суммы или чуть больше 120 долларов за каждое свидание. Когда Пенелопа объясняла это в первый раз, казалось, что это бешеные деньги, но теперь, когда я вижу, сколько труда уходит на подбор каждой пары, я понимаю, сколько надо работать, чтобы остаться на плаву. У Патти Стенджер в «Матчмейкере для миллионеров» все получалось легко и прибыльно, но меня одурачили по обоим пунктам.
Поэтому в первое утро в качестве одинокой девушки я глажу самую деловую с виду рубашку, вбиваю консилер в мешки под глазами и иду в особняк «Блаженства» поговорить с Пенелопой. Я застаю ее в столовой, она стреножена всегдашним набором: лэптоп, айфон, супербольшой кофе со льдом. Ногти с пулеметной скоростью стрекочут по клавиатуре, а в телефоне у нее, как я вижу, идет разговор через Bumble.
– Привет, – говорит она, в конце концов отрываясь от чата на середине слова, чтобы проверить сотовый.
Если она и замечает припухлость вокруг моих глаз, которую не смогло скрыть даже лучшее средство «Мейбеллин», то ничего не говорит.
– Привет. Я подумала – хотелось бы взять еще клиентов. Если это возможно. Я просто чувствую, что, кажется, наконец поняла, как это работает.
– С Минди все идет хорошо?
– Ну, она говорит, что замечательно провела время на первом свидании. Я не думаю, что они захотят повторить, но ищу для нее другие пары.
– Она встречалась с Адамом, редактором Esquire, так? Высокий, еврей, тридцать три года?
В базе «Блаженства» больше пяти тысяч человек. Пенелопа пугает. Почти так же, как маленькие молнии в животе, когда она произносит его имя.
– Да, это Адам.
– Неплохо для начала. Я могу дать тебе еще клиентов. Но ты готова к серьезной задаче?
Мне нужны деньги.
– Конечно.
Я сажусь.
Пенелопа открывает базу и выводит на экран профиль клиента.
– Он не такой крутой, как Минди, – медленно начинает Пенелопа, ставя пальцами в воздухе острые кавычки вокруг слова «крутой». – Но пусть тебя это не пугает.
Тут я и понимаю, что на экране. Зовут его Эдди Хаймен. В нем метр шестьдесят, и живет он в часе езды, в Бронксе. Фотография в профиле – селфи, снятое на фоне замызганного дивана. Сверкающая лысина, неровная улыбка и массивное пузо не выглядят многообещающе. Он пишет, что работает бухгалтером и у него «минимальный опыт отношений».
– Не пугает, – вру я.
– Тогда напугаем тебя вот чем, – ее голос лишается выражения. – Ему сорок, он только в прошлом году съехал от мамы, и у него никогда не было секса.
О боже. И фамилия у него – Хаймен?
– Эдди милейший, ты в жизни таких не встречала, честное слово. Он работал с Беллой, одной из наших матчмейкеров, но у них не случилось химии. Он попросил, чтобы его перевели к кому-нибудь более сочувствующему.
Она делает паузу.
– И конечно, Белла здесь больше не работает.
Мне не хватает духу спросить почему.
Пенелопа пересылает мне контактные данные, потом выходит из столовой, обсуждая встречу с инвестором. Я стекаю на прохладную поверхность стола, прижимаясь лбом к лакированному дереву. Я смогу найти Эдди девушку. Конечно, без проблем. Куча женщин хочет встречаться с милыми, умными, чувствительными мужчинами. Сексуальная неопытность не обязательно все портит. Рост тоже. Ведь правда? Эх. Я даже себя убедить не могу.
Я беру на вооружение псевдофлиртующий тон Джорджи и пишу имейл Эдди, рассказываю, как меня воодушевляет совместная работа, и сообщаю, что «была бы рада устроить встречу за коктейлем или кофе», как только ему будет удобно.
Как выясняется, Эдди удобно сегодня днем. Он решает встретиться за кофе, а не в баре; я решаю приехать в его район, Ривердейл в Бронксе. Это так далеко от моей квартиры, с тем же успехом я могла оказаться где-то в Атлантическом океане. Я просто хочу быть вежливой. Дорога к удивительному сорокалетнему девственнику занимает час.
Я прибываю в назначенное место и сразу вижу Эдди – его трудно не заметить. Я надела туфли совсем без каблука, чтобы не возвышаться над ним, как башня, но ни одна пара обуви в мире не сделает менее неловкой нашу десятисантиметровую разницу в росте. Кофейня милая, на окнах полосатые красно-белые занавески, под стеклянными крышками стоят аппетитные чизкейки.
Прошло пятнадцать минут, как мы представились друг другу, и, несмотря на то, что я выставила обаяние на максимум, растопить лед трудно. Эдди волнуется. Он поправляет очки и воротник рубашки, прочищает горло. Тонкая струйка пота стекает из-под жидких русых волос по виску, и он промокает ее мятым носовым платком. Я делаю вид, что вожусь с замочком браслета, чтобы не пялиться и не ввергать его в еще большую неловкость.
– Давайте поговорим о ваших прошлых свиданиях, устроенных «Блаженством», – предлагаю я. – Расскажите, что не сработало с Беллой, это очень пригодится, чтобы мы не столкнулись с теми же проблемами.
– Я счел Беллу недостаточно профессиональной, – голос Эдди сдавленный, говорит он слегка в нос.
Я киваю, чтобы он продолжал. Господи, мой кот и то общительнее.
– Она устроила мне свидание с прогулкой по Челси, а это очень далеко от моего дома, – медленно начинает Эдди. – Я был не против. Но когда я туда добрался и встретил свою пару, мы оказались посреди гей-парада. Не то чтобы я против, но там было… немножко громковато. Белла забыла, что парад был назначен на те выходные.
Я обожаю парады, но это последнее, куда бы я отправила клиента. Представьте себе два миллиона человек, буквально затапливающих город, половина из них в радужных стрингах танцуют на платформах. И все происходит в адское летнее пекло, под грохот Мэрайи Кэри и Бритни Спирс, среди уличных торговцев, продающих флаги и блестки, – это слишком. Дико смешно представлять, как Эдди пытается провести там настоящее свидание, но вместе с тем как-то грустно.
– А потом Белла исчезла. Не устроила больше ни одного свидания, хотя я уже заплатил за второе. То есть я понимаю, найти мне пару не так-то легко. Но должен же в мире быть кто-то и для меня. Я просто немножко неловок в общении. Я нервничаю, когда знакомлюсь с людьми.
