– Опечалюсь, когда осознаю, – признался он. – Просто надеюсь, это того стоило.
– А уж я-то как надеюсь. Звони в колокольчик, мальчик. Звони почаще, пойми своего нового светящегося друга, и, если будешь добр к нему, он станет добр к тебе и, вполне возможно, пригласит своих друзей.
Вир нахмурился, не понимая этих слов, но от дополнительных вопросов воздержался. Слишком устал. Он приготовил ей еду, дал вина, сильно разбавленного водой, а затем отвел к ее комнатам.
– Спи, Бычья голова, – сказала она ему, прежде чем закрыть дверь. – Завтра будет сложный день.
Он, мрачно жуя холодное мясо, спустился на самый первый уровень покоев, присел на диван, да и заснул прямо сидя. Провалился в темное ничто и до самого утра не видел никаких снов.
С рассветом Вир уже был занят делами. Вычистил клетки с птицами и насыпал корма. Сходил вниз, принес свежей воды, купил старухе, как та любила, обсыпанных кунжутом булочек. Убрался в лаборатории, вымыл обезьянью кровь, раздумывая – может ли он выбросить останки или наставнице они еще нужны? Решил не торопиться, взялся за книгу, расположившись на балкончике, пока не проснулась Нэ.
Вниз она пришла сама, без его помощи, от завтрака отказалась, рылась по шкафам, что-то разыскивая и негромко ворча. Он видел, что женщина раздражена, лишь молча наблюдал.
– Ну? – мрачно спросила Нэ, угадав по лицу Вира, что он хочет что-то сказать, но не решается. – Найди в себе силы наконец-то.
– Ты сказала, что у меня есть дар…
– Сказала.
– И теперь я, получается, сойка? Ай!
Удар палки по плечу был неожиданно быстрым, сильным и болезненным. Она занесла ее еще раз, чтобы повторить урок, но передумала:
– Проваливай.
Вир потер место удара, но не отступил.
– Ты всегда говорила, что у меня дар. Такой же как у них. Ты работаешь на Ночной Клан, рисуешь на спинах тех, кто прошел обучение.
– «Прошел обучение», бычья ты голова! Поищи ответ в этих словах. Клан находит детей с нужными способностями, отдает учителям, и те делают из них убийц. Тебя не нашли, не учили, и ты теперь слишком взрослый, чтобы начинать. Больше скажу, шанс, что тебя убьют, если только прознают про тебя, довольно высок.
– Рано или поздно прознают. Находят же они таких, как я.
– Находят, – кивнула старуха, немного успокаиваясь. – Но я нашла тебя первой и позаботилась, чтобы никто другой не увидел, что ты из себя представляешь. И не узнают, если ты не будешь орать об этом на каждом углу и щеголять картинкой. Повзрослей уже, и повзрослей поскорее, если хочешь выжить в мире. Держи язык за зубами. Ты мой ученик, Борг это знает. Я учу тебя искусству, как учила ранее некоторых соек, что теперь уже на той стороне.
– Ты же понимаешь, что, если с тобой что-то случится, моих знаний не хватит даже для того, чтобы подготовить правильную краску. Я и рисовать-то толком не умею.
– Так звони в колокольчик. Сегодня ты ни разу к нему не прикоснулся.
– Что толку мне в него звонить, он, что ли, научит меня твоему искусству? Ау!
Он вновь пропустил удар, не понимая, как она может быть такой быстрой.
– Хватит меня злить. Звони в колокольчик, и, может быть, светлячок тебя всему научит. Учат же соек их картинки. Лечить или убивать. Видеть болезни. Дарить и забирать жизнь. Ты не хуже. А может, и не научит. Просто помни, что ни одно обучение, ни один навык не передается легко. Это годы работы над собой. Череда ошибок, практики, усидчивости. Только так можно стать мастером.
– Не понимаю. Твои слова всего лишь слова.
– Поймешь потом. Косточка к косточке не сразу складывается.
– Но если я не сойка… – Он увидел, как узловатые пальцы сжались на палке, и, ожидая наказания, не отводя глаз, все же закончил. – То кто?
Молчание растянулось на целую вечность, и он уже не надеялся, что она что-нибудь скажет, когда услышал:
– Надеюсь, кто-то лучший, чем обычный мясник на службе Золотых и Борга. Я показала тебе дверь в новый мир, теперь тебе предстоит открыть ее. Или… не открыть. Это уж как решат Шестеро. Больше я ничего не смогу тебе дать, во всяком случае пока.
Вир застыл.
– Ты выгоняешь меня, Нэ?
– Напротив. Я дарю тебе свободу выбора и выбрасываю в мир, как птица, выкидывающая из гнезда птенца, которому давным-давно пора научиться летать. Лети, Бычья голова. Или разбейся в лепешку.
– И куда мне «лететь»?
– Как можно дальше от Пубира. Где тебя не найдут, пока ты не сможешь себя защитить. Ты прав. Рано или поздно они узнают, а я не хочу, чтобы сюда пришел Шрев, слишком стара для этого. Поэтому на столе деньги. Сегодня из гавани уходит «Дары ветров», капитан предупрежден. Он возьмет тебя, довезет до Вьено.
– Треттини? Что я буду делать в Треттини?
– Отправишься дальше, в Риону. Это старый город, город башен, которые застали еще великих волшебников. Забирайся на них, звони в колокольчик, договорись со светлячком, пойми, кто ты, и… возвращайся. А я буду ждать.
Вир не думал, что у нее есть столько времени. Он не желал покидать Пубир. Хотел остаться здесь. В своем доме, с лабораторией и книгами, цену которым лишь сейчас начал осознавать. Его переполняли эмоции, но также, несмотря на все свои «не», холодный рассудок подсказывал ему: Нэ никогда и ничего не делала просто так. Если она говорит, что нужно уезжать, то так и следует поступить. Иначе потом будет слишком поздно.
– Кто позаботится о тебе?
– Я прожила много лет без твоей компании. Уж как-нибудь проживу и дальше.
Сборы не заняли слишком много времени. Вещей у Вира оказалось совсем мало. Дополнительный комплект дешевой, но чистой одежды, куртка из плотной ткани с капюшоном, длинный узкий кинжал, праща, стальные шарики к ней, последний глиняный снаряд с усыпляющим газом и несколько трав да порошков, которые можно было превратить в яд или, наоборот, в лекарство, и конечно же завернутый в ткань колокольчик, подарок Нэ.
На прощание он обнял ее.
– В мире что-то случилось, Бычья голова. Что-то, чего я пока не могу понять. Так что будь осторожен, смотри, слушай и не ввязывайся в неприятности. Звони в колокольчик, мой мальчик. Звони в колокольчик.
Вир ушел, а старая Нэ, словно постарев еще на две сотни лет, посмотрела в древнее тусклое зеркало, и отражение устало смотрело на нее.
– Он двенадцатый, – наконец прошептала она. – Двенадцатый, кого ты нашла и прогнала в итоге. Всех других ждала неудача. Убиты. Пропали. Бросили все на середине пути. Или стали совсем не теми, кем ты их видела. Почему же ты надеешься, что именно он тот самый?
Старуха посмотрела на старуху, и обе пожали плечами, сказав друг другу одновременно:
– Ну должно же когда-то у тебя получиться. Почему бы и не сейчас?
