– Не могу вас отпустить. Она гость герцога.
– Гость против воли. – Ее начинал злить этот человек. – А герцог пусть отправляется…
Лавиани с удовольствием указала правильное направление для его светлости.
Бати извлек из складок юбки два широких тяжелых кинжала, больше похожих на маленькие мясницкие топорики.
– За такое здесь отрезают язык.
– И кто же это сделает? Дэво, полагаю?
– Некоторые северянки все же знают больше, чем их… дочери.
– Зачем ты притащился сюда из своего храма, евнух? Молился бы Мири, да не докучал женщинам, попавшим в беду.
– Я служу герцогу по ее воле.
Лавиани достала свой нож, распуская завязки на слишком тесной для нее юбке служанки и оставаясь лишь в коротких панталонах.
– Даже так? Ты выглядишь скорее смешной, чем опасной. – Он откровенно издевался. – Не сопротивляйся. Я заберу лишь язык, а не жизнь.
– Что это за жизнь, когда нельзя поболтать?
Она отступила назад, к павильону, вынуждая его неспешно пройти мимо лежавшей Шерон.
– И все равно я не буду тебя убивать, – сказал Бати.
– А я убью.
– Ну попробуй.
Он напал, кинжалы ткнули ее в грудь, сменили направление, атакуя сразу из двух позиций, в челюсть и в ребра, но Лавиани не стала защищаться, лишь ловко увернулась, гаденько улыбаясь. Снова атака, он попытался порезать запястье и бицепс, ничуть не боясь ножа в руках сойки, и та снова отступила, на излете пнув его ногой в бедро.
– Поражаюсь я таким боголюбам, как вы. Вечно считаете, что Мири вас защитит. Десять касаний, да? Я вскрою тебя легче, чем устрицу, недомужчина.
Перед глазами сверкнуло, она отклонилась, спасая шею, отвела левое плечо, избегая укола, и рассмеялась. Он пытался достать ее, двигаясь ловко и стремительно-плавно, точно атакующая змея, и сойке, несмотря на показное веселье, приходилось все время сохранять контроль, не давать ему развивать атаку и удерживать правильную дистанцию.
Она была зла. На людей, что лишили Шерон свободы, и этот служка герцога был тем, на ком она вымещала свою злость. Пусть ублюдок попотеет, прежде чем наступит момент, когда она с ним разделается.
Но пока потеть приходилось ей, крутясь на маленьком пятачке. Они играли в пятнашки почти две минуты, и наконец Бати остановился, дыша чуть более заметно, чем вначале поединка.
– Очень неплохо. Превосходно.
– Да пошел ты со своим одобрением. Мой язык все еще при мне.
– Кто тебя нанял, чтобы выкрасть указывающую? Кто-то из Ближайших? Они хотят направить ее силы против герцога?
– Вот ты дурак!
Лавиани перешла в атаку, и ее нож превратился в размытое пятно. Кинжалы парировали прямой укол в горло, Бати «вошел», смещая ее руку, намереваясь все закончить сильным ударом в лоб, но та, разгадав движение, перехватила руку, перебросила человека через себя.
Он потерял один из двух клинков, и Лавиани, ногой подцепив оружие, швырнула его в бассейн как раз в тот момент, когда через калитку стали забегать мужчины в чалмах и разноцветных шароварах.
– Шаутт вас дери! – в сердцах сказала она, видя шестерых стражников, вооруженных глефами.
Благодаря длине оружия они легко отогнали ее от своего господина, встав перед ним надежной стеной.
– Живой, – сказал им Бати, поднимаясь.
– Смотрю, очередную юбку прибежали вытаскивать из неприятностей, – с насмешкой сказала ему Лавиани и, подняв руки, но не бросив ножа, шагнула к ним. – Ладно. Шестеро с вами. Сдаюсь.
– Оружие на землю, – приказал ей воин, к которому обратился Бати.
– Не могу, сынок. Он дорог мне как память.
Она сожгла одну из своих бабочек. Пузырь твердого как камень воздуха расширился, лопнул с легким хлопком, ударив тяжелой невидимой цепью по людям, раскидывая в разные стороны.
Одного из них разорвало, и его фрагменты упали на крышу павильона, у которого выбило все стекла, а также повисли на ветвях абрикосовых деревьев. Другой, с перемолотыми в порошок костями, рухнул в бассейн. Остальные со сломанными руками и ногами стонали или лежали неподвижно, истекая кровью.
Лавиани деловито, точно мясник, не успевший закончить работу и очень торопящийся домой, равнодушно перерезала шеи тем, кто еще был жив, словно они овцы. Право, ее жалости сегодня не хватило бы и на тлю.
Бати уцелел и теперь вставал на ноги, смотря на Лавиани новым взглядом.
– Богиня хранит тебя. – Лавиани подхватила тяжелую глефу, чуть качнув древком. – Сочту это за «один».
Она подскочила к человеку и со всей силы ткнула широким лезвием в грудь, налегая на древко, чувствуя, как то запнулось, пробивая ребра там, где они подходили к грудине, а затем застревает в позвоночнике.
Бати кулаком в щепы разбил толстое древко, и сойка шагнула назад, уже видя, что наконечник исчез из груди противника и на его одежде нет ни малейшей капли крови.
– «Два».
Она не мудрствуя швырнула древко, точно копье, то врезалось Бати в лицо, ломая череп, выбивая глаз, опрокидывая на землю.
– «Три». Еще «семь» и я тебя выпотрошу, служанка Мири.
Однажды, когда она была молода, трое таких вот ребят в бабских нарядах оказались для нее большим сюрпризом. Некоторым из своих самых верных слуг богиня дарует благости, в том числе и защиту, способную выдержать десять смертельных касаний. Тогда ей пришлось здорово попотеть, чтобы тридцать раз убить трех дэво, прежде чем те наконец-то перестали шевелиться.
Здесь все было гораздо проще.
– Кто ты?! – Теперь уже Бати злился, его глаз появился в глазнице, шрамы затягивались.
Лавиани взяла новую глефу.
– Та, кого, полагаю, ты не ожидал. Не надо было забирать мою девочку без спросу, да требовать с нее невыполнимых обещаний.
Она атаковала, он защищался, но безуспешно.
– Ты считаешь? – спросила сойка. – Кажется, уже «семь» или «восемь»?
Он тоже держал глефу погибшего воина, и их поединок затянулся. Они рубили, кололи, парировали, били по ногам, пяткой древка и длинным острым шипом на обратной стороне клинка, и Лавиани беспокоилась, что звон оружия услышали в других частях дворца.
Бати поднял глефу над головой, двумя руками, точно меч, собираясь нанести удар. И нанес его, стерев улыбку с губ сойки, погрузив лезвие в землю. Пыль, поднявшаяся в воздух, была слишком обильной, слишком густой и непроницаемой. Пологом, скрывшим его.
– Сукин сын!
Он собирался сбежать под прикрытием этой пелены, и Лавиани бросила глефу, сожгла вторую бабочку, ускорилась, метнулась к калитке, обогнав, затем врезавшись в него, нанося удары ножом.
