Двое мужчин темными силуэтами сидели возле пересохшего колодца и, завидев одинокого прохожего, поднялись, неспешно направившись к нему.
– Командир, – сказал один из них, невысокий Нэрзи, помощник Шарэта. – Все готово.
Харчевня встретила их тусклым светом масляных ламп, запахом пшеничных лепешек, вареного куриного мяса и финикового варенья. За столами народу почти что и не было, несмотря на поздний вечер. А те, кто присутствовал, новоприбывших не заметили бы, пусть хоть те стали бы танцевать по их тарелкам. Люди свои и понимали, что некоторые вещи не происходят, даже если случаются у них прямо перед глазами.
Хозяин, крепкий малый, из бывших солдат Шарэта, вытирая полотенцем крепкие, испачканные мукой предплечья, дружелюбно кивнул и раздвинул бамбуковые занавеси-соломку, предлагая пройти.
Лестница вниз, поворот, дверь, комната, в которой, на взгляд Шарэта, слишком душно. Он ненавидел ее, старался приходить сюда как можно реже, только если его подчиненные не могли справиться.
Там уже ждали. Еще трое его людей и один бритоголовый, сурового вида мужик, сидевший на табурете и смотревший на всех с плохо скрываемой злостью.
– Ашраф, – сказал Шарэт и протянул руку, хотя, по уму, он бы лучше врезал по этой роже хорошенько.
Тот приподнялся, ответил на рукопожатие двумя руками, но было видно, что он тоже не в восторге от этих церемоний, сел обратно.
Нэрзи подвинул второй табурет для своего начальника, встал за его спиной.
– Ну? – вздохнул Шарэт. – Что произошло такого срочного, что вы вытащили меня из дома, лишив благорасположения жены как минимум на неделю?
– Торговцы пряностями отказываются платить прежнюю сумму, начальник. – Нэрзи показал на стол, где двумя небольшими столбиками высились золотые марки. – Мы не можем прийти к соглашению.
Шарэт без всякого интереса посмотрел на деньги.
– Ашраф, у меня был трудный день, и я не в настроении, чтобы вот это все разгребать. Если вдруг ты решил, что мы торгуемся и ты втюхиваешь мне паприку по завышенной цене, то вынужден тебя огорчить, я не склонен к торговле.
Представитель гильдии открыл было рот, но Шарэт резким движением руки попросил его замолчать.
– Раз в месяц гильдии и торговцы, держащие лавки на Верблюжьем рынке, вносят посильную лепту в поддержку тех, кто денно и нощно хранит покой и здоровье горожан, а также их собственность. Ты знаешь правила. И сегодня, как и прежде, все принесли нам благодарность за нашу тяжелую и, что уж врать, нервную работу. Зеленщики, ювелиры, ковровых дел мастера, держатели туаре и прочие достойные люди. Поэтому я очень хочу узнать, с чего гильдия пряностей, гильдия уважаемая, богатая и достойная, вдруг изменила правилам?
– Война на западе. Фихшейз в огне, армия Горного герцогства перешла в наступление, доставлять товары стало сложнее. Цены на перевозки выросли, налоги в портах тоже. Наши доходы упали.
– Война на западе. – Шарэт печально вздохнул. – Да. Войны вредят торговле, только не знал, что в Фихшейзе, Ириасте и Горном герцогстве собирают корицу, мускат, кумин и фенхель.
Но представителя гильдии так просто нельзя было сбить с намеченного пути.
– А еще Ночной Клан. Они подняли свой налог, впервые за тридцать лет. Мы вынуждены учитывать их запросы.
– Ни в коем случае нельзя обижать Пубир, согласен с тобой. Только не могу понять, почему мы с ребятами должны войти в ваше положение и пожертвовать своим заработком ради того, чтобы кому-то другому вы платили больше? Проблемы Пубира не касаются городской стражи Эльвата.
– И вместе с тем это решение гильдии.
– Ну хорошо. – Шарэт развел руками. – Мы услышали. Очень жаль.
– И что теперь?
– Теперь? – делано удивился командир, посмотрев на своих людей. – Мы добропорядочные люди, Ашраф. У нас у всех семьи, дети. Я вижу, тебя не переубедить и дальнейший разговор вряд ли приведет к результату, а спорить в душном помещении не хочу. Или ты счел, что мы, как какие-то душегубы, подвесим тебя к потолку, постучим по твоим ребрам кулаками и все-такое? Ну, так ты ошибался. Уходи.
Торговец колебался:
– А какой ответ мне передать гильдии?
– Ну, скажи им, они обнаглели.
Один из стражников Шарэта рассмеялся.
– Скажи, я подозреваю – почтенные торговцы не очень понимают, как устроены дела на Верблюжьем рынке. Они считают, что платят мне и могут легко снизить пожертвования, а я и не пикну. Тут они, конечно, правы. Мы с ребятами люди скромные. Но дело в том, что из этих марок я честно плачу своим людям и чуть-чуть оставляю себе. И это десять процентов от лежащих на столе монет. Остальное уходит туда. – Шарэт поднял палец к потолку. – У меня тоже есть командир. А у него есть свой начальник. А над ним префект северных районов Эльвата, у которого добрый покровитель, заносящий большую часть заработка знаешь куда?
Начальник стражи печально вздохнул и посмотрел на своего помощника.
– Вот и мы не знаем. И не хотим знать, кто складывает золотые марки в горшок в Небесном дворце. Какой-нибудь из Ближайших, возможно. Но передай своим уважаемым дельцам, если они настолько глупы, раз не понимают. Когда оттуда, – Шарэт театральным жестом вновь поднял палец, – спросят «Почему так мало?», я отправлю людей из дворца к почтенным торговцам, и вы с ними обо всем договоритесь. Расскажете, насколько завышаете цены, сколько платите налога, сколько провозите в мешках с кориандром сонной пыльцы из Мута, на которой вы делаете основную выручку, отправляя ее с караванами в Дагевар и дальше, на север.
Ашраф сразу скис.
– Ну зачем вот так сразу, уважаемый? Мы ведь можем прийти к взаимовыгодному решению?
– Конечно. И оно очень простое. Стражу, стабильно выполняющую свою работу, не заботят беды гильдии пряностей. Охранники Верблюжьего рынка очень просят соблюдать прежние соглашения, в противном случае они не смогут помочь, если их влиятельные начальники расстроятся и солдатам придется нарушать торговлю и искать запрещенные товары. Как вы знаете, обычно после этого кто-то отправляется в тюрьму, кто-то на каторгу, кто-то на плаху, а все оставшиеся начинают платить в тройном размере, лишь бы на них перестали обращать внимание. Знаешь же, как это происходит.
Ашраф молча поднялся, подошел к столу, сунув руку за пазуху, и оставил монеты, которых недоставало.
– Уверен, что гильдия меня поддержит в этом решении.
– Разумно, – прикрыв глаза, произнес Шарэт. – Увидимся в следующем месяце, почтенный.
Когда торговец ушел, начальник стражи произнес, сплюнув на пол:
– Без меня, что ли, не могли справиться?!
– У вас получается более весомо, командир, – подобострастно произнес его помощник.
Шарэт снова сплюнул:
– Драный шауттом ублюдок едва меня не взбесил. Собери деньги, раздели и распредели.
