– У правителей будет простой выбор. – Дэйт сцепил пальцы. – Они либо начнут давить эту веру в зародыше, если она им станет мешать. Либо появится масса тех, кто переметнется, и с ними придется считаться.
– Ты мыслишь примитивно. Не как политик. Видишь лишь то, что на поверхности. Кто-то свято верит в Шестерых, победивших асторэ. И такие лучше сожгут всех, кто является отступником, чем пойдут на компромисс. Кому-то выгодна смута у соседей, и туда будут забрасываться опытные баламуты, знающие, что говорить, чтобы возникла междоусобица. Кто-то до паники боится появления демонов, их прихода, как пришли они к нам, в Шаруд. И, смею заметить, лунных людей видят то тут, то там.
– Сколько из этих сообщений всего лишь слухи?
– Много… – не стал отрицать Тэлмо. – Но наши шпионы, да и не только они, говорят и о реальных случаях. Вьено, Эль-Ас, Мерени, Карен – демоны появляются в совершенно разных точках, но везде они убивают, оставляют следы. Без всякой причины. Льют кровь, пожирают плоть. Пусть не так часто, как об этом судачат, но невероятно много по сравнению с прошлым веком, словно грань между нашим миром и той стороной истончилась. Да к тому же не забывай, что достаточно и слухов. Они тоже прекрасно работают, даже не являясь правдой. Люди верят, люди боятся и предпринимают разные шаги. Кто-то уезжает, кто-то берется за оружие, кто-то молится Вэйрэну. Сейчас даже такой умник, как я, не может предсказать, во что это выльется в будущем.
Дэйт без всякого аппетита съел кусок козьего сыра, мрачно размышляя, и Тэлмо смотрел на собеседника с плохо скрываемой усталостью, словно надеялся, что начальник охраны герцога предложит какое-то решение, что избавит мир от шауттов.
– Его светлость хочет расширения веры в Вэйрэна, чтобы династия удержалась на Львином троне. Союз с соседями?
– Захват. Ириаста и Фихшейз в первую очередь. Три герцогства, большая территория. Потом Тараш и Кулия. Варен.
– «Потом»?
– Ну лет двадцать на это потребуется.
– Он втягивает страну в долгую войну. Очень долгую. Что происходит, Тэлмо? Ты всегда находил слова, чтобы его отговорить.
– Теперь есть слова у Рукавички, и только их он слышит. Есть страх за сына. И ужас перед шауттами. А еще вера в силу Вэйрэна. Многие считают, что все победы нашей армии обеспечивает именно он. Солдаты полны воодушевления и бьются точно заговоренные.
– Пока бьются. Мы сильны в горах и в предгорьях, но наше герцогство меньше Фихшейза и уж точно меньше Ириасты. У них общая цель, у них больше солдат, и кавалерия решит дело, люди в баталиях рано или поздно устанут. Здесь мы сражались на своей земле, там идем на чужую территорию, где мирное население будет против нас. Потребуется снабжение. Новые воины.
– Его светлость ведет переговоры с восьмью отрядами наемников, в том числе и с «Соловьями Лентра». Они сами по себе целая армия.
– Они стоят как целая армия. Как и все остальные. Война вещь дорогая. Каковы наши возможности?
Первый советник, знающий о состоянии казны больше многих, пожал плечами:
– Если простыми словами, то резервы есть и нам хватит еще на какое-то время. На достаточное, чтобы дойти до Вестера, уж точно. И мы повысили налоги, это дает результат, к тому же люди сами приносят средства в храмы Вэйрэна, чтобы помочь его воинам. И еще герцогству намекнули на заем.
Воин хмыкнул:
– Кто же столь щедр?
– Во-первых, брат ее светлости. Кариф предложил помощь, но не официально, разумеется. Во-вторых, Пубир.
Дэйт даже привстал из кресла:
– В смысле, Ночной Клан?!
– У них много марок, это ты отрицать не будешь.
– Надеюсь, герцог отказал?!
Тэлмо поднял руки в старческих пятнах к небу:
– Ну вот опять. В тебе говорит лишь рубака.
– Я им и являюсь, – буркнул тот.
– Конечно же не отказал. Лишь ответил, что рассмотрит это предложение на совете в надлежащее время.
– Брать золото у подобных людей…
– Последний шанс, когда нужны деньги. И да. За это придется заплатить цену и ее можно будет обсудить, когда придет такое время. Но пока оно не пришло. – Первый советник налил Дэйту вина. – Ты не пьешь. Пей. В народе моей матери считают, что беды можно отсрочить вкусной выпивкой, а этот мускат с холмов Соланки, вне всякого сомнения, вкусен. Пубир далеко, и его время не пришло, беспокоиться о нем бессмысленно. Как говорят лавы: нет смысла плакать о корабле, на котором утонул твой внук, если у тебя еще нет сына и он не построил этот корабль. Это далекие беды, которые могут и не случиться. Меня больше заботит то, что происходит у нас, а не за пределами. Не все довольны, как складываются дела в Горном герцогстве.
Дэйт помолчал, ненавидя себя за то, что не желает знать ничего плохого. Он слишком устал за эти полгода, чтобы взваливать на себя следующую проблему, не отдохнув от прежних. Но это его обязанность – быть в курсе того, что могло навредить его светлости.
– Я так понимаю, неприятность все та же. Вэйрэн и его поклонники. Слышал, что на границе с Тарашем бунтует несколько городов.
– Не только там. Среди людей раскол. Многие слишком рьяно защищают свою правду. Настолько рьяно, что льется кровь. В Терви прибили к дверям храма жреца, в Шес толпа разорвала проповедника Рукавички. Отчеты приходят каждый день. Убили, утопили, сожгли. За то, что предали богов. За то, что остались верны им. Логику выворачивают наизнанку, к примеру: не поддерживаешь Вэйрэна, значит, заодно с шауттами. И так далее. Была череда погромов. Была резня. На юге, на востоке. Солдаты справляются с беспорядками… пока справляются. Сейчас мы как рыбак, что пальцем затыкает дырки в днище лодки, благо дырки маленькие, но что станет, когда кто-нибудь саданет по лодке топором? А если несколько раз? В данный момент я не знаю, кто выйдет победителем – сторонники Шестерых или сторонники Вэйрэна.
Дэйт сжал кулаки:
– Кто бы ни победил, стране это повредит. Там, где льется кровь, а пламя пожирает дома и амбары, людям не до мирной жизни. Никто не сеет, не пашет, не растит скотину, не плетет корзины и не кует подковы. Никто не платит налоги, они не поступают в казну, нечем отдавать солдатам, информаторам, шпионам и далее по списку. И проблемы множатся точно снежный ком. В условиях, когда страна ведет войну, это все может плохо закончиться.
– Поэтому мы арестовываем, наказываем, казним.
– Всех? Или тех, кто защищает старые порядки?
Тэлмо скривился:
– Хотел бы я сказать, что закон един для каждого, но на местах случаются перегибы, ибо его светлость выбрал сторону, которую поддерживает, поэтому наказывают лишь тех почитателей Вэйрэна, кто запачкался в крови и нарушил все писаные и неписаные правила.
Они помолчали, каждый думая о своем и об одном и том же.
– А что благородные? Кроме манер, имени, да денег с властью, мы такие же, как и простой люд.
