– Не сунется. В Тараше тоже многие уже верят в Вэйрэна и Рукавичку, весть о которой разносят все дальше на север.
– Когда я ее увидела, то заплакала. Она столь прекрасна, праведна и чиста. И люди кланялись ей, когда огни загорались синим.
– Говорят, она будет новой герцогиней.
– Не мели чушь!
– Шаутты разорвали его на части и раскидали по деревьям. Главного жреца Шестерых! Вот и вся защита от богов, если демоны входят в храмы.
– Да уж, был бы Вэйрэн, они бы так просто не пришли.
Про шауттов шептались, говорили, едва ли не кричали друг другу. Дэйт даже немного обалдел от вала обрушившихся на него слухов.
Демонов видели на трактах, пустошах, кладбищах, в горах и лесах, на заброшенных хуторах, в крепостях, замках, в разных городах и герцогствах. Что они шли, стояли, смотрели, нападали, охотились. Убивали прохожих, жрецов, господ, похищали детей и превращали их в шауттов. Что они испортили хлеб пекарю в Ринии, украли корзину с луком в Мерени, обесчестили девицу в Билгаме (или она их, с этих билгамских девиц станется), отлили фальшивые золотые марки в Лентре, сварили отравленное вино в Лобосе, убив весь постоялый двор, разгромили лавку антиквара в Пьине, в которой хранились артефакты, способные победить короля шауттов. В Пограничном превратили стадо свиней в мэлгов и отправили их, прямо в шторм, захватывать Арант, чтобы выпустить из Талориса самое темное зло. Заключили союз с Фихшейзом и науськали соседей на Горное герцогство, оплот праведности и света. Поработили герцога Соланки, управляют от его имени страной, а еще теперь в их власти бродящие вулканы, что донимают жителей Дельфина со времен Катаклизма. Строят на островах Проклятых мрачный замок, чтобы Скованный повелевал человечеством. Убили любимого брата герцогини да Монтаг, герцога Карифа, и теперь там страна мертвецов, песчаных бурь и страшных чудовищ. Уничтожили отряд храброго милорда да Лэнга, ушедшего в недра гор, да так и не вернувшегося. Вывели из Пустыни армии мэлгов, а с ними и гигантов, настоящих чудовищ, ибо Голиб Предавший Род был не последним из их племени. Выкопали кости великих волшебников, нашли некроманта, заставили его оживить мертвецов, и теперь мир ждет катастрофа.
Шаутты убивали. Мучили. Несли зло. Часто безнаказанно, но порой их побеждали. Оружием. Козьей кровью. Дубовой веткой. Расплавленным оловом. Разбитым зеркалом. И словом Вэйрэна. Верой, что защищала всех праведных и несчастных, всех нуждающихся и достойных. А когда слово не помогало, приходила она, пророчица, его глашатай, скромнейшая из скромных, женщина, что дарует надежду.
Рукавичка.
Те, кто возвращался, говорили о ней. О ее величии. Доброте. О том, что вокруг нее стена из света, в которую не осмелится войти никакое зло. О том, что касание ее лечит невзгоды. О том, что даже взгляд ее сквозь повязку на слепых глазах наполняет надеждой. О благословениях. О распускающихся цветах. О синем пламени, которое не ранит тело. О том, как она улыбнулась. О том, что она говорила. О том, как прогнала шауттов лишь смехом. О том, что друг брата рассказывал, что видел ее в бою, когда ее посох, куда более крепкий, чем лучшая мутская сталь, пробивал броню демонов. О Вэйрэне, что говорит ее устами.
Об асторэ. Сказке. Которая стала реальностью и спасением для мира и всего человечества. О том, как смеялись от счастья люди, увидев ее. О том, как они плакали, сперва боясь, что она уйдет, оставит их, а потом понимая, что защитит людей. Защитит несмотря на то, как Шестеро поступили с ее племенем, как предали его вместе с людьми, сражавшимися когда-то в страшной битве против Вэйрэна.
Того, кто желал лишь забрать то, что принадлежало асторэ по праву.
Магию.
Ту, что могла бы защитить мир от зла.
Дэйт слушал обрывки разговоров с мрачным выражением лица. Он не сомневался, что большая их часть не более чем выдумка. Но люди истово верили в эти слухи, а еще воин прекрасно видел, что вера в Вэйрэна распространяется по дорогам со скоростью лесного пожара, раздуваемого свирепым ветром, разносящим огонь среди сухих деревьев.
– Ты вроде знаток истории, – негромко сказал он Мильвио. – Такое когда-нибудь было? Чтобы люди так быстро забывали веру предков?
Тот посмотрел на Дэйта внимательно:
– Было, но очень давно. Человечество уже пошло за Вейрэном однажды, и в итоге на бледных равнинах Даула случилась великая битва, изменившая все, что было привычным в мире.
– Мне не нравится происходящее. Изменения приводят к хаосу, а тот может перечеркнуть все благие намерения.
– Люди боятся, сиор. Много лет демоны были лишь страшными сказками, существами, обитавшими в Пустыни, или на Летосе, или в Черной земле. Где угодно, только не рядом, в соседней деревне. Когда шаутт появляется близко, хватаешься за любую надежду и асторэ перестают быть врагами. Я могу их понять…
– Но?.. – Дэйт почувствовал недосказанность.
– Но происходящее очень неожиданно, сиор. Пока мы с вами были на границах цивилизации, все быстро изменилось. Слишком быстро.
Перед входом в город, среди новой застройки, выползшей за пределы оборонительных укреплений, образовался стихийный рынок. Торговали молоком, мясом, пивом, яблоками, тыквами и всем тем, что можно найти в подобных местах в конце осени. Но Дэйта привлекло кое-что новое. Синие плащи со знаком асторэ, кольца, браслеты и даже флаги. Он уже успел заметить последние в группах людей, шедших от города, здесь же флаги тут и там висели на домах, показывая, что жители поклоняются Вэйрэну и надеются, что шаутты никогда не постучат в их дверь.
Дэйт был уверен, что в самом Скалзе ситуация примерно такая же, и синих плащей только прибавится.
Многие косились на Дэйта и Мильвио, хотя никто и не остановил их, ничего не сказал, руководствуясь правилом большинства «не мое дело». Но солдатам на воротах дело как раз было. Двое странных незнакомцев привлекли к себе внимание, что и неудивительно.
После стольких недель под землей от них воняло потом и кровью. Одежда была грязной, даже жалкой, да еще и вся в бурых пятнах, покрытая коркой. Они обросли бородами, были не ухожены и выглядели точно дикари, спустившиеся из забытых долин северных гор, чтобы грабить и убивать.
Их остановили с вполне резонными вопросами, кто они такие и зачем пришли в Скалзь. Дэйт не рассчитывал, что кто-то из солдат его знает, все-таки это не Шаруд, а западный город, и эти люди никогда ему не подчинялись. Но назвал себя, впрочем, ожидая, что его поднимут на смех и позабавятся минуту-другую над то ли воином, то ли наемником, то ли бродягой, то ли вообще душегубом. Но нет. Позвали сержанта. Тот сразу же кликнул командира гарнизона, сметливого парня с золотым значком Вэйрэна на теплой армейской куртке.
Ему хватило ума задать несколько вопросов, попросить подождать в караулке, налить вина и отправить вестового в замок, который прибыл с одним из гвардейцев личной охраны герцога, сразу же опознавшего своего командира.
