«Он здесь», – прислал джинн очередной мыслеобраз.
«Он нас видит?» – спросил Игнат.
«Нет, летит чуть в стороне, высоту набрал до двух сотен»
Прошло несколько долгих минут, Кира зябко поежилась, сейчас вокруг было около нуля, изо рта вырвалось облачко пара.
«Фарат, где этот летун?»
«Кружит чуть дальше в паре километров, вас не видит»
«Это понятно, иначе бы уже атаковал»
«Все, развернулся и полетел к городу»
– Улетел, – озвучил Игнат информацию для Киры, – вот только в темноте вести мобиль довольно тяжело. А если снова зажечь фары, то гость может и вернуться.
– За это не беспокойся, – она произнесла короткое заклинание, и ночная тьма отступила, Демидов стал видеть даже сквозь колдовской холодный туман, недалеко и не так хорошо, но без фар можно было обойтись.
Они выждали еще пару минут, после чего магичка сняла чары. Двигатель завелся, и Голем медленно побежал дальше по дороге. Справа шумела река, впереди горел город, слева возвышалась цепь холмов, поросших колючим хищным кустарником, который не брезговал ни насекомыми, ни мелкими птицами, привлеченные яркими сине-красными цветами с умопомрачительным запахом. Кстати, это единственное место, известное людям, где растут эти милые кустики. И это еще одна статья доходов Золотого города, здесь неподалеку несколько ферм, на которых живут семьи, собирающие сок из бутонов во время цветения. Назначений у него три: первое самое распространенное – духи, считаются мощнейшим афрадизиаком, гулящие девки, если бы могли себе подобное позволить, выдаивали бы клиентов досуха. Второе – это вино, в год разливают всего пятьдесят бутылок утонченного напитка, цена заоблачная, не всякий граф себе сможет позволить подобное. Ну и третий – прибыльный и очень популярный способ использования – дорогое и качественное любовное зелье, очень дорогое, считается незаконным, химичку, которая попадется на изготовлении амурии, ждет подвал инквизиции и огромный штраф. Во время цветения два раза в год эти места превращаются в закрытую зону, из Златограда приходят войска, несколько рот наемников, которые в течение месяца палят во всех, кто пытается приблизиться хотя бы на сотню метров, кроме фермеров, конечно.
– Хана бизнесу, – словно прочитав мысли Игната, зевнув, заметила Кира, – цена на нектар возрастет до небес, запасы малы, и скоро за вино будут платить замками.
– Про духи забыла, – усмехнулся Демидов, – и, конечно, про черный рынок амурии. Теперь на этом можно будет озолотиться.
Кира согласно кивнула.
– Была у меня оказия год назад купить духи на основе шиповки ночной шелест, и не очень дорого, просили всего пятьдесят чеканов, но что-то пожалела денег.
– А тебе-то они зачем? – польстил Игнат, глядя на созданный заклинанием Басаргиной серый ночной мир. – С твоей красотой мужики у твоих ног должны поленницей укладываться. Кстати, интересный вопрос, мы никогда его не обсуждали, хотя ты умудрилась вытащить из меня то, чего никто не знает. Расскажешь о своих мужчинах?
Кира посмотрела вперед, до зарева на горизонте оставалось не больше семи километров, еще несколько минут, и нужно останавливаться.
– Ты уверен, что именно сейчас хочешь узнать, сколько мужиков перебывало в моей постели? – голос Киры стал сухим и деловым, было понятно, что ей эта тема очень неприятна, причем неприятна тем, что Демидов ее поднял. – Видок, мне почти сорок, я не монахиня и не дурнушка, были у меня мужчины и до тебя. Сколько, не скажу, а скажу вот что, ни к кому из них я не испытывала таких чувств, как к тебе. Этого достаточно?
«Она вполне искренна, – подал голос из едва живого кокона Фарат. – Не лезь в бутылку, оно тебе надо?»
«Без тебя разберусь, – мысленно послал пассажира Игнат. – Ты-то что в этом понимаешь?»
«Я с тобой тридцать лет, – парировал джинн, – и ты много через меня эмоций прокачал, так что кончай, как вы люди говорите, докапываться до нее, а то огребёшь по морде убойным заклинанием»
– Да, милая, этого достаточно, – ответил Игнат, он и сам был не рад, что задал этот вопрос. – Пора нам останавливаться, дальше холмы закончатся, и Голема будет спрятать гораздо сложнее. Арины с нами больше нет, так что морок придется тебе накладывать.
– Ну, на сутки меня хватит, а там обновлять придется. Давай сворачивай, тут между холмами густые заросли папоротников, там наш мобиль и без маскировки тяжело найти.
Демидов послушно повел Голема в указанном направлении, и точно, спустя триста метров уперся в сплошную стену высокого кустарника с впечатляющими листьями, под каждым из которых можно было спрятать не слишком большую багги. Выпрыгнув наружу, он достал тесак Дениса, широкое тяжелое лезвие больше подходило для рубки, чем его кинжал. На то, чтобы пробить проход, ушло минут тридцать. Он даже немного запыхался, хорошо, что оружие было рунным, Лодочник убил им немало нелюдей, клинок впитал себя много душ, приобрел полезные свойства, например, не тупился.
– Готово, – вернувшись к мобилю, подвел итог своей работы Игнат.
Кира, стоящая рядом, хихикнула.
– Ты чего? – не понял егерь.
– Ты был так прекрасен в этом сражении, – она поцеловала его в щеку, – что я даже не стала предлагать свои услуги.
– О боги! – взмолился Демидов. – Дайте мне силы не придушить эту женщину! Не могла раньше сказать, чтобы я не изображал дровосека. Могу поспорить, тебе бы это почти ничего не стоило?
Басаргина виновато улыбнулось.
– И заняло бы всего минуту. Но как я уже сказала, ты был так прекрасен, не злись.
Игнат обреченно махнул рукой и загнал мобиль в заросли. Достав из багажника их рюкзаки, он отошел в сторону, вот теперь настало время магии. Кира зашептала заклинание, сделала пасс рукой, и Голем исчез, после чего она выбралась из зарослей, скептически осмотрела пробитый Игнатом коридор.
– Нет, так не годится, – уверенно заявила она и снова принялась творить чары.
– Неплохо, – присвистнул егерь, глядя, как по мановению ее руки, растения с самого края, начали медленно восстанавливаться. Наконец, трехметровый проход закрылся полностью.
– Магия земли не мое, – вытерев платком лоб, сообщила волшебница, – но пару дней простоит.
– А потом?
– А потом завянут, нельзя полностью восстановить уничтоженное, – она подхватила рюкзак, достала бутылку с водой, сделала глоток. – Теплая дрянь, – сморщилась девушка, после чего ее рука покрылась инеем, а следом и бутыль. – Вот, совсем другое дело, хочешь?
Игнат сделал пару глотков, и от студеной воды заломили зубы.
Спустя тридцать минут они поднялись на последний холм, с которого был отличный обзор на умирающий город.
– Теперь он по настоящему золотой, – едва сдерживая слезы, голосом полным печали, произнесла магичка.
Для Киры это был город ее юности, сейчас она испытывала то же самое, что и Игнат при виде руин цитадели. Сначала одна слеза скатилась по щеке, оставляя влажную дорожку, за ней следующая. Кира резко развернулся к егерю и, уткнувшись в плечо, разревелась чисто по-женски.
