«Любые невзгоды можно разрешить, придя за советом к близкому. Если невзгоды не разрешаются, значит, тебе не к кому приходить. Значит, ты одинок».
Так говорил отец.
– Боги укажут избранного, который отправится в Черные Топи… – Атолл взмахнул руками, и в сумраке его глаза показались чернее ночи. – Добровольцы, подойдите к костру.
Долг велел Фьорду и Эльбе выступить первыми. Они встали рядом и взялись за руки. Через мгновение к ним подошли десятки женщин и мужчин. Добровольцы сжимали ладони друг друга и молчали, вглядываясь в красную огненную сердцевину. Внезапно в небе вспыхнула молния. Атолл ударил руками о колени, закрыв глаза. Толпа повторила его движение и зашептала: «Топа кса, уанжи ти».
– Топа кса, уанжи ти, – в унисон проговорили Эльба с Фьордом и резко откинули головы назад. Их спины неестественно изогнулись, глаза закатились.
С неба упали первые дождевые капли, и добровольцы отпрянули от костра, опустив плечи и закрыв ладонями лица. Раздались глухие удары барабанов.
Речные люди Эридана верили, что в каждом человеке живет душа животного. Она давала силу в трудные времена. Воссоединение с душой зверя происходило во время ритуального танца. Человеческие эмоции, желания и мечты покидали тело, и проявлялся истинный облик. Одна из женщин зарычала, словно рысь. Фьорд развел в стороны руки, словно птица. А внутри Эльбы жила змея, и она плавно извивалась, не произнося ни слова, лишь шипя сквозь зубы.
Босые ноги топтали рыхлую землю. Барабаны звучали все громче. Небо осветила яркая молния, и на землю обрушился ливень. Поднялся ветер. Костер затухал, а добровольцы набирались сил. Вместо глаз виднелись белые глазные яблоки. Люди кружились, будто в трансе, возле стихающего огня, и повторяли:
– Топа кса, уанжи ти.
Эльба тоже кружилась под порывами ветра. Ее черные густые волосы падали на лицо. Она танцевала на носочках, легкая и почти невесомая, подобная перу. Толпа не могла оторвать от нее глаз. Мужчины желали Эльбу. Женщины восхищались ею. Природная красота и кровь вождей. Эльба Полуночная была такой же прекрасной, как и бухта Дор-Валхерен, о которой слагали песни.
В страну богов один лишь путь: опасный, беспощадный.
Как тигр смертоносным будь, как ястреб – кровожадным.
Но если кровь твоя грязна, не будешь ты достоин
Святою поступью пройти. И смерть отыщешь вскоре.
Костер внезапно потух. Дождь прекратился. Добровольцы упали на колени. Атолл затаил дыхание, наблюдая за тем, как вода впитывается в почву. Совсем скоро она вновь показалась на поверхности и образовала небольшую лужицу. Прозрачные ручейки потекли к добровольцам, словно лучи солнца. Они ползли по земле, а глаза людей становились шире.
Ручейки воды остановились. Все. Кроме одного.
Он продолжал бежать по земле, поблескивая в тусклом свете, пока не достиг своей цели. Эльба в растерянности распахнула глаза и увидела, как вода касается ее руки.
Толпа взорвалась дикими возгласами. Вновь раздались оглушительные удары бубна. К Эльбе подбежали люди, обступили со всех сторон и подняли ее на руки.
У Атолла сжалось сердце. Он наблюдал за тем, как шаманы перерезают горло молодогому ягненку над головой его дочери и алая кровь льется по ее бледной коже.
– Нет, – испуганно зашептала Рия. Она кинулась вперед, но не сумела прорваться к центру круга. – Подождите, стойте!
С Черной Топи человек не возвращается прежним. Он может и вовсе не вернуться! Рия металась между старейшинами, но ее не пускали. Она в панике понеслась к брату.
– Они уводят ее!
– Так нужно.
– Но это опасно!
Фьорд не знал что сказать и не понимал, что пугало его сильнее: то, что Пифия выбрала Эльбу, или злоключения, через которые ей предстояло пройти в логове жриц.
– Так нужно, – лишь повторил он.
Его сестру уносили все дальше. В воздухе появился солоноватый металлический запах. Фьорд с ужасом наблюдал за происходящим и понятия не имел, что делать. Он обязан защищать своих родных, но что если риску их подвергали сами боги? Мог ли он бросать вызов богам?
Эльба в оцепенении глядела на темное небо. Там появлялось все больше звезд. Люди несли ее на руках вперед, по губам скатывалась теплая кровь животного. Все ее существо заполонил невообразимый шум, и Эльба зажмурилась, испугавшись так сильно, что перехватило дыхание. Она не должна плакать. Долг велел ей оставаться смелой, смелой, смелой! Но сердце велело броситься в объятия отца. Эльба прикрыла руками лицо и невольно прислушалась к голосу матери, к тому призрачному воспоминанию, что еще осталось в ее мыслях. Она услышала, как мама поет колыбельную, и провалилась в давно минувшие грезы.
До Рифтовых Болот было рукой подать, но, когда перед глазами плыло лишь черное небо, путь казался бесконечным. Люди выкрикивали имя Эльбы, провожая ее к жрицам. Звучали песни, крики и молитвы. Знакомые раскаты водопада утихли. Они уходили все дальше от дома и приближались к самому опасному месту Калахара. Кто-то не верил в магию, кто-то не верил в черных ведьм. Но все равно ни один смертный не решался приблизиться к Черной Топи, потому что слышал страшные легенды о ней. От многих можно было услышать: «Не засыпай с открытым ртом, а то змея из Черной Топи заползет внутрь».
Наконец-то Эльбу поставили на ноги. Она почти не чувствовала собственного тела, но ее поддержали крепкие руки. Атолл Полуночный присел перед дочерью на колени.
– Боги выбрали тебя, – пылко сказал он и вдруг замолчал. Люди затихли. Эльба так смотрела на отца, что у него разрывалось сердце. Он знал, что она никогда не признается, как ей страшно, но видел в ее глазах неистовый ужас. – Узнай, что нам грозит, и возвращайся.
Эльба кивнула, наклонилась к вождю, и Атолл поцеловал ее в лоб. Она утерла кровь с подбородка, обернулась и посмотрела на арку из колючих черных лиан. Она не знала, что ожидает ее по ту сторону реки, но пошла вперед. Толпа снова закричала ее имя, и ветер унес его к берегу океана. Там было его место, и Эльба верила, что именно там его будут произносить после ее смерти.
Черные лианы зашуршали за ее спиной. Эльба порывисто обернулась и увидела, как проход зарастает колючими ветвями. Она в последний раз посмотрела отцу в глаза. Широкоплечий и такой разбитый, он провожал ее взглядом и не шевелился. Эльба закрыла глаза всего на мгновение, а потом повернулась, судорожно вздохнула и ступила в болота.
Аргон
Трое солдат остановились около шатра с провизией. Один воткнул копье в рыхлую землю, другой вытянул из-за пояса длинный клинок. Третий облокотился на телегу с бочками с пресной водой.
– Эти дикари разгуливают по округе, – проскрипел самый высокий из них. Его лицо, как и у других, было скрыто сверкающим шлемом, на плечах поблескивали серебряные латы, а туловище защищала прочная броня. В лагере Каменных Сердец не особо любили разговаривать о летающих людях, предпочитая мешать с грязью.
