В кухне в конце первого этажа бурлил огромный, до блеска начищенный чан для макарон.
Эльза добавила соли, и вода зашипела и вспенилась.
– Лина, скажи маме, что вода кипит.
Лина открыла дверь в подвал и крикнула свекрови:
– Закипела, Ма.
– Уже иду, – откликнулась тетя Джо.
– Смотрите, кто появился. Призрак Ники, – сказала Мэйбл, нарезая свежий хлеб и складывая его в корзинку с накрахмаленной салфеткой.
Ники сел. Лина готовила закуску из сырых овощей, укладывая рядом оливки, сельдерей, фенхель и морковку.
– Хорошо выглядишь, Мэйбл.
– Как грузовик со льдом.
– Не говори так, Мэйбл, – сказала Лина, поддерживая ее.
– Да ты на мое лицо посмотри! Как головка пармезана.
– Ну скулы-то все еще точеные, – заверил ее Ники.
– Где? Над кем ты шутишь? Я купила детскую книжку про трех поросят. У него мать будет похожа на одного из них.
– Ты слишком требовательна к себе, – тихо сказала Эльза.
– Ты-то с малышом Домиником вес не набрала. Высокая и стройная, как Довина, как эти экзотические европейские модели. Может, потому, что и сама из Европы. Там все стройняшки.
Эльза улыбнулась и взяла миску салата, чтобы отнести в столовую. И грациозно миновала двери.
– Плюс еще налет загадочности, – тихо сказала Мэйбл. – Военная невеста.
– Мы все военные невесты, – заметила Эльза, подслушав на ходу, как сплетничают ее золовки.
– Извини, Эльза.
– За что? Мы все вышли замуж за солдат, так что мы все – военные невесты.
– Верно подмечено, – сказал Ники. – И теперь вы все будете мирными матерями. – Он выудил оливку из банки и сунул в рот. – Семья расширяется.
– Вместе с моей талией, – Мэйбл погладила живот.
– Неважно, какого ты размера. Ты выглядишь здорово, – заверила ее Лина.
– Спасибо моей одежде. Моя мама сшила двенадцать блуз для беременных – и все по одной выкройке. Модель «Простота № 512», если интересно. Однажды вы увидите меня в клетчатой бумазейке, в другой день – в полосках, есть еще пара с пятнышками там и тут, с цветами и тому подобное. Потом можно будет использовать их вместо скатертей. Я пока только одну надела, и меня уже тошнит от всего комплекта.
– Очень миленькие, – зачирикала Лина.
– Ты так думаешь? Приберегу их для тебя. Ты когда-нибудь видела такой большой воротник? Мама говорит, что если на блузе для беременных большой воротник, то люди будут заглядываться на лицо, а не на то, что ниже. А я думаю, что они просто пялятся на большой воротник.
– Во всех журналах предлагают воротники, как у пилигримов, и рукава «жиго», – вставила Лина.
– Джио заявил, что я выгляжу как те ребята, что подписали Декларацию независимости. Но что он понимает в моде?
– Не так чтобы много, – согласился Ники.
– Полегче. Он же дальтоник. Впрочем, в моем положении просто невозможно модно одеваться. Лучше бы в отделах для беременных продавали мантии для выпускников. Это сильно облегчило бы мою участь.
– И вдохновило родить умного ребенка, – сказал Ники, жуя ломтик фенхеля.
– Я о том не сильно волнуюсь. Наш ребенок точно будет разбираться в арифметике. Ты видел, как Джио делает ставки? В его мозгу больше цифр, чем в барабане лотерейщика.
– Как дела, девочки? – Тетя Джо протиснулась через подвальную дверь, держа поднос с домашними кавателли. Эльза взяла у нее поднос и осторожно опустила макароны в кипящую воду. – Зови мальчиков, – велела тетя Джо Ники.
– Уже. – Ники двинулся из кухни.
– Ты не поцелуешь свою тетю, которую не видишь неделями?
– Да всего пару дней, тетя Джо, – сказал Ники, но обнял ее и поцеловал в щеку. – Вы такая требовательная.
– Ты ее любимчик, – уверила его Эльза.
– Да, это так, – согласилась тетя Джо.
– Вы любите его больше, чем сыновей, – пошутила Лина.
– Ну, по крайней мере, не меньше. Правда, тетя Джо? – Ники опять приобнял ее.
– По крайней мере.
Джо вышла в прихожую и, подняв внука из манежа, вернулась в кухню.
– Ему нужна бутылочка, Эльза.
– Уже готова. – Эльза вынула бутылочку из подогревателя и попробовала ее рукой, перед тем как передать свекрови.
– Можно мне его покормить? – спросила Джо.
– Конечно.
Джо понесла внука в столовую, а Мэйбл, Лина и Эльза дружно организовывали ужин с макаронами, как всегда по вторникам. Эльза сняла кавателли с плиты и откинула их на дуршлаг. Лина подставила миску с тертым сыром, а Мэйбл разложила на тарелке ароматные итальянские колбаски, нежные фрикадельки и сочные ломти свинины, тушенной в томатном соусе.
Эльза вылила густой томатный соус на кавателли в миске, и Лина добавила еще пармезана поверх всего. Эльза взяла миску и отнесла ее в столовую. Золовки шли следом, неся тарелки с мясом, хлебом и салатом. Доминик разлил домашнее вино по бокалам. Джо наклонилась и поцеловала в щеку свою девяностодвухлетнюю мать, прежде чем занять место во главе стола. Уложив внука на руках, она стала кормить его из бутылочки. Джио вышел из гостиной в итальянском костюме, шелковой рубашке и ярко-желтом галстуке. За ним следовал Нино в серых форменных брюках «Вестерн Юнион» и в рабочей бледно-голубой рубашке с расстегнутым воротником.
Нино был худ, черные глаза искрились, величественный нос и полные губы достались ему от сицилийской ветви семьи. Братья заняли свои места, и Доминик наполнил бокалы.
– Эльза, можно ему дать немножко кавателли?
– Нет. Мы же только начали прикорм бананами. Посмотрим, что из этого выйдет. – Эльза поцеловала мужа в щеку.
– Ты моришь голодом моего внука, – прогремел Дом, входя в столовую. – Вот, – сказал он и протянул коробку Лине. – Я ехал сегодня по шоссе и остановился у Стаки. Черепашки
[53] на потом.
– Спасибо, папа.
– Как, а мороженое? – спросила Джо.
– У меня не было времени заехать в «Говард Джонсон».
– Мне нравятся их тянучки, – намекнула Лина.
– Ну, сегодня обойдешься черепахами.
– Спасибо, папа.
Дом сел на другом конце стола напротив Джо.
– Я уже ел макароны, когда мне было две недели от роду. Джо, скажи своей матери, чтобы научила Эльзу правильно кормить итальянских младенцев.
