Наконец, мы остановились, и он отпустил мою руку.
– Подожди, – сказал он.
Потом его руки оказались на моей талии, и я – все мои шесть футов и один и три четверти дюйма – была поднята в воздух и аккуратно усажена попой на край сцены. Ни один человек за всю мою жизнь ни разу не поднимал меня без оханья и недовольства. Ну, может, когда я была ребенком, но мне было сложно вспомнить себя, когда я не была столь массивной. Проще было представить, что я была уже рождена гигантом, и отец едва не надрывал себе спину, поднимая меня из колыбельки, а мать проверяла мышцы на прочность, вытаскивая меня из ванной.
Сейчас же я чувствовала себя легкой, как перышко, миниатюрной, как Рен, женственной, как любая другая девушка на планете, и я еле сдержалась, чтобы жалобно не поблагодарить его за это новое ощущение.
Он снял с меня повязку, и я сожмурила глаза от яркого света. Джей запрыгнул на сцену, усевшись рядом, без сомнения, удовлетворенный успехом первого упражнения.
– Никаких ушибов и царапин? – спросил он, широко улыбаясь.
Когда он так улыбался, вся мягкость линий его губ исчезала, и он становился воплощением мужественности. Я уставилась на его губы, мечтая упасть ему в руки, чтобы он обнимал меня крепко-крепко и повторял снова и снова, что позаботится обо мне. И нежно целовал меня в макушку, пока я прижималась бы к его груди. Какая чудесная фантазия.
– Пейтон? – Он о чем-то спрашивал меня.
– А?
– С тобой все в порядке? – Он смотрел на меня сверху вниз (сверху вниз – на меня!) с озабоченным выражением лица.
– Конечно. – Я оторвала свой взгляд от него и заставила себя уставиться на свои кроссовки, где голубая канва отходила от белой резинки на большом пальце. – Что дальше?
– А теперь ты должна упасть ко мне в руки.
– Что?
Я что, чем-то выдала себя? На моем лице отразились шок и ужас, и я, должно быть, выглядела смехотворно, потому что он откинул голову и засмеялся.
– Это просто упражнение. Вот, – он встал, протянул руку и без каких-либо усилий поставил меня на ноги. – Вот так, – он повернул меня спиной к себе, а после сказал, – сделай пару шагов вперед. Чуть дальше. И еще немного, теперь хватит – стой там.
Я стояла в центре сцены, лицом к кулисам, чувствуя себя весьма неловко:
– И дальше что?
– А теперь просто падай назад, мне на руки.
– Что я должна сделать? – Я развернулась, буря его недоверчивым взглядом.
– Ты должна упасть назад, ну, как будто в обморок, а я тебя поймаю.
– Нет. Я слишком тяжелая, ты меня не удержишь.
Некоторые вещи были неоспоримыми, как действие гравитации на яблоки, магнетическое влечение моей матери к онлайн-распродажам и неспособность кого-либо удержать мой вес, если я упаду.
– Вот еще, ничего подобного, – сказал он таким тоном, словно я оскорбила его. – Вот, сложи свои руки вот так, – он подошел ко мне и перекрестил мои руки на груди.
– Я чувствую себя трупом.
Которым я и буду, когда опрокинусь назад и ударюсь о пол сцены, словно поваленное дерево в лесу. Пол затрясется, декорации, закрепленные на задней стене сцены, обрушатся, а подвешенные наверху прожектора повыпадают из своих гнезд. И тогда Джей узнает, каковы мои размеры, и поймет, что я – скорее гигантская секвойя, чем легкое перышко.
– Пейтон, – сказал он своим глубоким и согревающим голосом прямо мне в ухо, – ты все еще не доверяешь мне?
– Нет! – отчаянные времена требовали честных мер. – Нет, не доверяю, понятно?
– Я обещаю, что поймаю тебя. Я не дам тебе упасть.
Мои глаза снова защипало.
– Обещаешь?
Он поймал мою руку и положил ладонью себе на грудь, накрыв своей рукой.
– Я обещаю, – сказал он, – клянусь своим сердцем.
– Ладно, – прошептала я, – я попробую.
– Ни о чем большем я и не прошу. – Он сделал несколько шагов назад и пальцами показал, что я должна повернуться. – Клянусь-клянусь-клянусь, – сказал он.
– И больше не боюсь, – прошептала я, скрестив руки на груди и погрузив пальцы в мягкую кожу между плечами и шеей.
– А теперь просто падай назад, – сказал он.
И я упала.
Мне потребовалось приложить все свои усилия, чтобы сместить центр равновесия на эти несколько дюймов, вложить все свое скудное доверие, каждую жалкую крупицу веры в то, что кто-то другой может поддержать и уберечь меня. И он поймал меня, подставив ладони мне под плечи, подняв меня за спину. И – еще один плюсик большому парню – даже не охнул от перенапряжения, не пожаловался на потянутые мышцы или вывихнутый позвонок.
– Ты не уронил меня, – восхитилась я.
– Я же обещал, что не уроню. Хочешь попробовать еще раз?
Я задумалась. С одной стороны, я уже доверяла ему чуть больше – са-а-амую чуточку больше. С другой стороны…
– А если ты перетянешь мышцы?
– Пейтон, – один из уголков его рта дернулся вверх, – не смеши меня. Я выгляжу дохляком?
Он выглядел сильным и подтянутым и каким угодно, только не хилым. Я повернулась, скрестила руки и упала назад. Он поймал меня. В этот раз я рассмеялась от удовольствия, доставленного этим редким приключением.
– Ну вот, – улыбнулся он, – вот так и надо делать.
Я упала ему в руки еще трижды, а потом настояла, что теперь моя очередь ловить его. У него, по всей видимости, не было ни проблем с доверием, ни сомнений по поводу моей способности поймать его. Не колеблясь ни секунды, он развернулся и обрушился в мои руки. Мне удалось не дать его голове удариться о пол сцены, но, честно говоря, мне пришлось постараться. Очень постараться. Если бы на его месте был Зак, никакой проблемы бы не было, но Джей был высоким. И тяжелым.
– Уф, – охнула я в первый раз.
Во второй раз я свалилась сама, а он приземлился на меня.
– Ты в порядке? – спросила я, сев и склонившись над его головой, чтобы посмотреть, не поранился ли он, понимая, что не смогла удержать его, хотя и по крайней мере смягчила его падение.
– Знаешь, – сказал Джей, лежа на спине, в то время как его голова покоилась у меня на коленях, – мне так удобно, прямо удивительно.
И мне было удобно. Я могла вдыхать его слегка пряный запах, и он был так близко, что можно было сосчитать его веснушки. Джей вздохнул и, казалось, вовсе не торопился подниматься. Моя рука по собственной воле поднялась и двинулась к его голове. Пальцы уже были готовы погрузиться в его волосы, когда я поймала себя на этом и отдернула руку.
– Пейтон?
– Да?
– Тебе нравится играть в спектаклях?
– Ага.
