– С чего ты это взяла?
Она передернула плечами, как бы пожимая ими.
– То место было бы лучше оставить как есть, тайным. Как это делали все остальные.
– Как это делали все остальные?
– Долгое время там все оставалось нетронутым.
А ведь она, пожалуй, права, подумал я. Возможно, нам не следовало прикасаться к тому месту вообще. Как это, похоже, делали все остальные. Однако что теперь об этом говорить? Каменный курган разобрали, склеп вскрыли, Командор на свободе.
– Постой, а ты часом не снимала крышку с того склепа? – спросил я у Мариэ. – Заглянула внутрь, а потом опять закрыла его и вернула камни на прежние места. Нет?
Мариэ подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза, словно хотела спросить: «А ты почем знаешь?»
– Потому что камни лежали на крышке чуть иначе. Меня никогда не подводит зрительная память – я сразу замечаю малейшую разницу.
– Ого! – восторженно вымолвила она.
– Но под крышкой в склепе ничего не оказалось. Лишь сырой воздух и кромешная тьма. Так?
– Там была лестница.
– Но ты же внутрь не спускалась?
Мариэ мотнула головой, как бы говоря: «Еще чего!»
– Ну и, – опять начал я, – зачем ты явилась сюда так поздно? Это же не просто светский визит?
– Светский визит?
– Ну, проезжала мимо, решила заглянуть и справиться о моем здоровье?
Она задумалась, потом еле заметно покачала головой.
– Нет, это не светский визит.
– Тогда зачем? – спросил я. – Нет, я очень рад видеть тебя гостьей в этом доме. Но если об этом потом узнают твоя тетя или отец, у них на мой счет возникнет заблуждение.
– Какое?
– Мир полон самых разных заблуждений, – сказал я. – Есть и такие, что не укладываются в наше понимание. Глядишь, мне запретят писать твой портрет, а мне это совсем не нужно. Как, впрочем, и тебе.
– Тетя ничего не узнает, – уверенно ответила Мариэ. – Поужинав, я иду к себе в комнату, и тетя туда не заглядывает. Так у нас заведено. Поэтому если тихонько выбраться через окно, никто не заметит. Меня не поймали еще ни разу.
– А ты любишь бродить в горах по ночам?
Мариэ кивнула.
– И не страшно одной? Темно же.
– Есть вещи и пострашнее.
– Например?
Мариэ лишь слегка повела плечами, но так и не ответила. Я поинтересовался:
– С тетей все понятно, а что делает отец?
– Еще не вернулся.
– Это в воскресенье-то?
Мариэ не ответила. Похоже, она не особо хотела распространяться об отце. Вместо этого она сказала:
– Так что можете не переживать. Никто не знает, что я в одиночку гуляю по ночам. А если и узнают, о вас я не скажу никому.
– Хорошо, ты меня успокоила, – сказал я. – Только скажи мне все-таки, зачем ты пришла сюда на ночь глядя?
– Есть один разговор.
– И какой?
Мариэ взяла в руку кружку, тихо сделала глоток горячего зеленого чаю, затем окинула комнату внимательным взглядом, словно убеждаясь, что здесь нет чужих ушей. Разумеется, вокруг никого, кроме нас самих. Конечно, если только Командор не вернулся и прямо сейчас не подслушивает. Я тоже огляделся, однако Командора нигде не было видно. Хотя если он не воплотится, его вообще никто не увидит.
– Я о вашем друге, который приезжал сюда сегодня днем, – сказала она. – С красивой сединой. Как его там? Такое редкое имя.
– Мэнсики.
– Да, точно! Мэн Си Ки.
– Правда, он мне не друг. Я просто недавно с ним познакомился.
– Ну, это не суть, – сказала она.
– И что с ним не так?
Она, прищурившись, посмотрела на меня – и произнесла полушепотом:
– Мне кажется, он что-то замышляет.
– Например, что?
– Этого я не знаю. Но мне кажется, что он сегодня заехал к вам не случайно. Что-то ему здесь было нужно – и ехал он с какой-то конкретной целью.
– С какой-то – это, например, с какой? – осведомился я, уже немного побаиваясь ее наблюдательности.
Не сводя с меня глаз, она ответила:
– Этого я не знаю. А вы?
– Нет, я даже понятия не имею, – соврал я, желая только одного: чтобы Мариэ об этом не догадалась. Ведь лгать я никогда не умел – начну что-нибудь придумывать, а это сразу станет видно по глазам. Хотя рассказать ей всю правду я тоже не мог.
– Что, правда?
– Правда, – ответил я. – Я и предположить не мог, что он сегодня ко мне заглянет.
Мариэ, похоже, поверила. Мэнсики действительно не говорил, что приедет сегодня, и его внезапный визит стал для меня полной неожиданностью. Так что я не соврал.
– У него странные глаза, – сказала Мариэ.
– Странные? Чем же?
– Будто он постоянно что-то замышляет. Они у него – как у волка из «Красной Шапочки». Пусть даже он уляжется в кровать, переодевшись в бабушку, по глазам сразу же понятно, что это волк.
Волк из «Красной Шапочки»?
– То есть у тебя о господине Мэнсики сложилось какое-то негативное впечатление?
– Негативное?
– Ну, в смысле – отрицательное. Тебе показалось, что он может причинить тебе вред. Вроде того.
– Негативное, – повторила она, и это слово тоже словно бы улеглось в ящичек ее памяти, как прежде «град с ясного неба». – Нет, я бы так не сказала. Он не похож на человека с дурными намерениями. Но, я думаю, господин Мэн Си Ки с красивой сединой что-то скрывает.
– Ты так чувствуешь?
Мариэ кивнула.
– Поэтому я и пришла к вам уточнить. Вдруг вы что-то знаете об этом человеке…
– Твоя тетя считает так же? – спросил я, уходя от ее вопроса.
Мариэ слегка покачала головой.
– Нет, тетя так не считает. У нее такой характер, что она не думает ни про кого негативно. К тому же господин Мэн Си Ки ей небезразличен. Конечно, он немного старше, но симпатичный, носит красивую одежду, очень богат, живет один…
– Тете он нравится?
– Думаю, да. Потому что когда она разговаривает с господином Мэн Си Ки – становится вся такая радостная, прямо сияет, и голос у нее делается пронзительным. Сама на себя не похожа. И господин Мэн Си Ки не мог этого не почувствовать.
Я на это ничего не сказал, только подлил нам в чашки свежего чаю и отхлебнул сам.
Мариэ, казалось, обдумывает что-то.
