Ты позволяешь мне выразить себя. Если я хочу сделать звездочку или цветок, или анатомически правильное человеческое сердце, то я всегда буду обращаться только к тебе. У тебя душа художника.
Но не всегда все было так просто. Ты темпераментный и ненадежный – что, черт возьми, происходит со всеми этими петлями в начале рядов? Конечно же, я их не пропускаю! И тогда приходится тщательно досматривать пряжу; иногда, я думаю, на это уходит в два раза больше времени, чем при вязании спицами, но, по сути, это всегда приводит к одинаковому результату. С тобой всегда приходится быть настороже, чтобы убедиться, что я не запуталась, и пусть даже я сильная, уверенная в себе женщина, тебе удается заставить меня поверить в собственное безумие и в то, что я не права, даже если это совсем не так.
Несмотря на все это, иногда я просто тебя хочу. Знаешь, что я думаю об этом? Когда я вяжу спицами, мне всегда приходится ждать Того Самого Момента, когда вещь, которую я делаю, начнет, наконец, напоминать то, чем она на самом деле должна быть. Но ты, Вязальный Крючок, никогда не притворяешься тем, кем не являешься. Именно этим ты меня и зацепил.
С тоской и печалью,
по тебе и по пряже скучаю,
Аланна.
Интернить
Зайти так далеко и не упомянуть про интернет – это как солгать, умолчав существенные факты. Сейчас я провожу в сети почти столько же времени, сколько и в своей квартире, и, вероятно, бываю онлайн гораздо больше, чем раньше.
Отчасти это из-за моей работы. Я работала на одном веб-сайте задолго до того, как многие узнали о его существовании. Было время, когда я публиковала на нем львиную долю всех новостей.
[62] Необходимость быть всегда в курсе событий вынудила меня зарегистрироваться и «чирикать» в Twitter’е, поэтому пришлось установить на телефоне «птичье» приложение, о котором я вспоминала только тогда, когда хотела подшутить над студенческими политическими собраниями коллег с аудиторией в 120 подписчиков.
Я пользовалась Facebook, потому что я – живой человек со своей страничкой в интернете, а в Instagram в основном постила фотографии своего рукоделия и неудачно-темные снимки еды, но, когда перебралась в Twitter, мое присутствие в интернете выросло процентов на 800.
Поначалу мне нравилось. Мне нравилось, какие все остроумные и забавные и что иногда у меня тоже получалось быть такой же остроумной и забавной в ответ. Мне нравилось мгновенное удовлетворение от получения лайков и ретвитов и знакомство с новыми людьми, которые время от времени становились моими друзьями и в реальной жизни. Мне нравилось ощущение, что этот поток комментариев, действий и противодействий вечно бурлит и клокочет, и никакие мировые события не смогли бы это остановить. Мне нравилось быть причастной к чему-то, где мое чувство юмора и одержимость вязанием могли, наконец, обрести поддержку и опору. На рабочем столе в офисе у меня два монитора, и на втором из них весь день напролет был открыт Twitter, «чирикающий» и подмигивающий мне исподтишка.
Разве это не похоже на кошмар? Да, так и есть. Не знаю, изменился ли Twitter или изменилась я, но после пары лет постоянного пролистывания ленты новостей, сопровождающей меня и на работе, и дома, и в телефоне, я стала уставать.
Во-первых, я не хотела больше видеть обновления от нескольких человек: парни, с которыми я встречалась, и у нас ничего не вышло; всякие журналисты, оставляющие гадкие и совершенно неконструктивные комментарии про своих коллег; все прочие, кто, казалось, использует Twitter только для демонстрации своего цинизма. Я познакомилась с кнопкой выключения звука и продолжила, решив, что можно выбирать, с кем дружить. Я допускаю – многие тоже находят меня чертовски раздражающей. (В конце концов, почти все, что я писала в Twitter’е, было про пряжу, про фургончики с мороженым и про улитку, моего недавно приобретенного домашнего любимца.)
Но потом общение в Twitter’е стало напоминать хождение по кругу. Циклы реагирования на публикацию стали короче, истеричнее, резче: происходило что-то, а потом реакция на это что-то, реакция на реакцию, издевка над реакцией и над реакцией на реакцию, а потом новая порция информации, порождала новую реакцию и реакцию на реакцию и, следовательно, издевки, и вновь происходило что-то; все стараются сравнить и объединить оба этих «что-то», и божечки, все это стало крайне, крайне утомительным.
Я наблюдала эти бесконечные циклы (это слишком ласковое слово для такой безумной гонки), о, и сама участвовала в них, хотя, вероятно, лучше бы я занималась чем-то более полезным, например, работой). А решение было очевидным: просто… не надо! Отвернись!
Всякий раз, пытаясь объяснить это своим не виртуальным друзьям или психотерапевту, я никак не могла сформулировать, почему я не могу от этого всего отказаться. Ближайшая аналогия с Twitter’ом, которая приходит мне на ум, это школьная столовая. Есть друзья, а есть «друзья», и те, с кем хочется подружиться, и те, кто хочет подружиться с тобой, и старшеклассники, которые даже и не подозревают о твоем существовании, поэтому ты просто сидишь, помалкиваешь и слушаешь. И нельзя просто взять и сознательно отказаться ходить в столовую, особенно раз уж ты там обедаешь. Все время будешь волноваться, что пропустишь что-то важное, или, еще хуже, что люди будут обсуждать тебя за спиной.
Но, конечно же, ничего ты не пропустишь, ведь что бы то ни было, оно в любом случае отфильтруется всего за пару часов. И вдвойне верно, что у всех – свои заморочки и, по большому счету, всем все равно, что с тобой происходит, впрочем, так же, как и тебе. И это прекрасно! Но едва ли можно припомнить ситуацию, когда окружение настолько накалено, что даже самое малюсенькое сообщение, которое так усердно пишешь, превращается в возможность миниатюрного успеха или пустячного провала. Чувства, которые пробуждает интернет, – реальны; все, что там происходит, реально. Необходимость проверять телефон по сто раз в час, только чтобы удовлетворить непреодолимое желание увидеть, кто и как отреагировал на твою мысль, – реальна. Смотреть в телефон не столько, чтобы поразвлечься, а скорее, чтобы избежать… чего? Боли? Скуки? Бесконечного марша протеста своей собственной морали? Не могу объяснить, вот поэтому, видимо, я и возвращаюсь туда снова и снова.
Так что нет ничего удивительного в том, что сейчас моя любимая социальная сеть – это не Twitter. И даже не Facebook – слишком много обручальных колец и бывших одноклассников, спорящих о том, как вновь сделать Америку великой. Нет, и это не Instagram: я тоже могу смотреть на закаты. Это сайт под названием Ravelry. На нем зарегистрировано около пяти миллионов пользователей, и именно здесь вязальщицы спицами, крючком и всеми видами пряжи могут обрести единомышленников. Это обширная база данных со множеством инструкций, выложенных бесплатно или за плату, здесь можно увидеть дизайнерские находки, посмотреть проекты, других пользователей, и даже выяснить, что именно можно сделать с конкретным мотком пряжи. Можно вступать в группы и форумы; мой любимый посвящен поиску инструкций к вязанию вещей, похожих на те, что продаются в Anthropologie по дико завышенным ценам, а можно постить фотографии своих собственных работ.
