Мы разместили тщательно проработанное зашифрованное объявление в «Нью-Йорк пост». К.О.Т. заглотил наживку и стал периодически выходить на связь с нашим агентом. Я думал, что звонит он из какого-нибудь людного места вроде Центрального или Пенсильванского вокзалов, из библиотеки или музея.
Примерно в то же время в ФБР пришел отчет от доктора Мюррея Майрона, известного психолингвиста из Сиракьюзского университета. В свое время мы с Мюрреем написали ряд статей по оценке угроз и даже провели целое исследование по этой теме. Я считаю его одним из лучших специалистов в своей области. С началом телефонных переговоров Мюррей по просьбе ФБР проанализировал поведение субъекта и сделал вывод, что он больше не представляет опасности для общества и является не более чем провокатором, старающимся привлечь к себе внимание, срывая злобу на высокопоставленных чиновниках. Разумеется, Мюррей нисколько не отрицал необходимость его поймать, хотя, в отличие от меня, не видел в нем особой угрозы.
Со временем К.О.Т. оставался на телефонной линии все дольше, и наконец мы засекли сигнал. 21 октября 1982 года группа захвата, состоявшая из агентов Секретной службы и ФБР, схватила злоумышленника в телефонной будке на Пенн-стейшн, пока тот, ни о чем не догадываясь, беседовал с «редактором». Звонившим оказался Альфонс Амодио-младший, парень двадцати семи лет, белый, коренной житель Нью-Йорка с высшим образованием.
Сотрудники ФБР и Секретной службы обыскали его тесную, оккупированную тараканами хибарку во Флорал-парке. Семья задержанного не производила впечатление особенно благополучной. На допросе миссис Амодио описала сына в полном соответствии с нашим профайлом: «Он ненавидит его [мир] и чувствует, что тот ненавидит его в ответ». Мать рассказала и о резких перепадах настроения, и о том, что Альфонс уже много лет вырезает газетные статьи и бережно раскладывает их по папкам с именами политиков, которых у него набралось уже целых два ящика. В детстве он так сильно заикался, что отказывался ходить в школу, в юности недолго прослужил в армии, уйдя в самоволку сразу после курса начальной подготовки. В своем дневнике Альфонс пару раз называл себя «бродячим котом»; другого объяснения его прозвищу агенты так и не нашли.
Амодио поместили в психиатрическую лечебницу Бельвью. Перед заседанием окружной судья Дэвид Эдельштейн запросил психиатрический отчет, в котором значилось, что подсудимый страдает от тяжелого эмоционального расстройства и представляет большую опасность для президента и других официальных лиц.
Амодио признался, что рассылал письма под псевдонимом К.О.Т. Дознаватели не обнаружили в его образе мышления никакого политического мотива. Обвиняемым руководила лишь жажда власти, подстегиваемая болезненным желанием привлечь к себе внимание.
Ныне Амодио уже вышел на свободу. Опасен ли он? Не думаю. Здесь и сейчас угрозы для общества он не представляет, но если он не найдет в себе силы справляться со стресс-факторами и они снова достигнут критической отметки, Амодио наверняка опять доставит властям неприятности.
На что я в первую очередь обращаю внимание в своих умозаключениях? Одним из главных элементов является тон. Если на какого-нибудь политика, кинозвезду, спортсмена или другую знаменитость вдруг посыпались письма с угрозами, тон которых со временем становится все более требовательным («Ты не отвечаешь на мои письма!»), то их стоит воспринять всерьез. Обсессивно-компульсивный синдром постепенно истощает человека физически и умственно, и однажды субъект просто слетает с катушек. Вы, конечно, скажете, что это лишь форма психического расстройства. Но для меня важнее всего понять не природу и характер самого расстройства, а потенциальную опасность его последствий.
Хотя мы беседовали и с Линетт «Писклей» Фромм, и с Сарой Джейн Мур, членами «Семьи» Мэнсона, обвиненными в покушении на убийство, опубликованная версия нашего тюремного исследования посвящена исключительно мужчинам. Конечно, изредка встречаются и женщины-убийцы (обычно фанатики), вы наверняка уже заметили, что все без исключений серийные убийства и акты насилия на сексуальной почве, описанные на страницах этой книги, совершены мужчинами. Наше исследование показало, что практически все серийные убийцы вышли из неблагополучного детства, омраченного сексуальным или физическим насилием, наркотиками, алкоголем и прочими факторами. Среди жертв тяжелого детства, конечно, есть и женщины. По правде говоря, девочки даже чаще подвергаются домашнему насилию и домогательствам, чем мальчики. Но почему же столь немногие из них вырастают маньяками? Ведь женщины вроде Эйлин Уорнос, обвиненной в убийстве нескольких мужчин во Флориде, попадаются настолько редко, что заслуживают упоминания одним лишь фактом своего существования.
Здесь мы ступаем на зыбкую почву, так как на сегодня попросту не существует научной базы, способной ответить на данный вопрос. Бытует мнение, что маниакальные состояния напрямую связаны с тестостероном и другими гормонами — словом, с человеческой биохимией. С научной достоверностью мы можем утверждать лишь одно: женщины склонны поглощать факторы стресса, направляя их в свой адрес. Вместо того чтобы вымещать злобу на окружающих, они наказывают себя, ударяясь в алкоголизм и наркоманию, доходят до проституции и суицида. Некоторые могут воспроизводить психологическое или физическое насилие в собственных семьях, как, судя по всему, поступала мать Эда Кемпера. Это крайне опасно для их психического здоровья. Но факт остается фактом: женщины убивают по другим соображениям и гораздо реже мужчин.
Как же нивелировать опасность потенциальных маньяков для общества? Как распознать психические отклонения или иной личностный дефект, пока не стало слишком поздно? К сожалению, ответить на этот вопрос не так-то просто. Так уж вышло, что в авангарде порядка и дисциплины чаще всего стоят правоохранительные органы, а не семья. Для общества в этом нет ничего хорошего, ибо, когда в дело вмешиваются полицейские, помочь человеку уже нельзя. Лучшее, что стражи порядка могут сделать в такой ситуации, — не допустить ее усугубления.
На школу в этом вопросе тоже не стоит возлагать слишком больших надежд. Если всего на семь часов в день вверять перевоспитание ребенка и без того перегруженным преподавателям, особого толка не выйдет. Ведь есть и остальные семнадцать часов.
Люди часто спрашивают, можем ли мы, опираясь на свой практический и научный опыт, определить, переступит ли в будущем черту закона тот или иной ребенок. Рой Хейзелвуд обычно отвечает: «И не только мы, но и любой хороший учитель начальных классов». Если взяться за ребенка как можно раньше и как можно активнее, он, скорее всего, исправится. А хороший пример для подражания в период взросления вообще способен изменить его до неузнаваемости.
Билл Тафоя, спецагент и по совместительству наш местный «футуролог» в Куантико, настаивает на полномасштабной реновации проекта «С чистого листа» — одной из самых эффективных долгосрочных программ по борьбе с преступностью за всю историю человечества. Тафоя считает жизненно необходимым вложить в перевоспитание не меньший объем сил и средств, чем те, что потрачены на страны Персидского залива лет за десять. Он считает, что простое увеличение полицейского штата проблему преступности не решит. Здесь нужна целая армия соцработников, которые, среди прочего, будут оказывать посильную помощь женщинам, подвергшимся насилию, находить бездомным семьям с детьми жилье, а сиротам — хороших приемных родителей. В основу финансирования этой программы должна лечь система налоговых льгот.
