– Подожди!
Он круто разворачивается и вынимает наушник из уха:
– Да?
– Почему ты пожелал, чтобы я рассказала Ричи о случае на кладбище? Знаешь, я ведь не хотела его пугать.
Эндрю улыбается:
– Знаю. Но он хочет помочь. И даже если паникует и… всё такое, он очень умный. Необычайно смышлёный парень. Он не рассказывал мне об этом, но я уверен, что в прошлом году он отлично отзанимался по всем предметам. Думаю, если кто-нибудь и сумеет найти хоть какой-то смысл во всём этом безумстве, так только он.
– Ладно, – говорю я и с сомнением киваю. – Но только если ему вдруг начнут сниться кошмары или его фобия усилится, то во всём будешь виноват ты. – С этими словами я в шутку бью кулаком по раскрытой ладони.
Эндрю улыбается, потом снова вставляет в ухо наушник.
– Буду иметь в виду. Увидимся!
Глава 32
Я открываю дверь, ожидая, что сейчас меня окатит волной холодного воздуха. Однако этого не происходит. «Добрый знак», – думаю я. С кухни доносятся звуки музыки, и весь дом кажется тёплым и уютным. Как будто сегодня уже включили отопление.
Я опускаю глаза на мамин телефон, и сердце моё сжимается. Мне ведь так нужно позвонить Рейчел, я скучаю по ней, мне очень, очень нужно это сделать! Однако невыносима сама мысль о том, что мама будет нетерпеливо ходить вокруг и ждать, когда же я верну ей телефон. А я наверняка увлекусь и буду посвящать Рейчел в детали наших поисков, рассказывать о Кэссиди и о веснушках Эндрю. Нет, мне требуется больше времени. И больше личной жизни…
– Тесса! – доносится с кухни голос мамы, и я иду к ней. Но тут же удивляюсь тому, какой у неё усталый вид. Под обычно блестящими живыми глазами образовались мешки, лицо покрыто какими-то пятнами.
О нет! Неужели Инес уже что-то сотворила с моей мамой?! Я едва не задыхаюсь от злости, накрывшей меня алой, словно тлеющие угли, пеленой. Попадись мне сейчас это привидение, я бы задушила его голыми руками! Не успев опомниться, я изо всей силы бью кулаком по столу. Удар получается громкий, и это помогает мне быстро прийти в себя. Я даже не заметила в углу маленького Джона. А он там сидит, бедняжка. Видно, собирался играть. Секунд через пять мой младший брат уже громко ревёт…
Я подхожу к нему и обнимаю:
– Извини, братишка, я что-то совсем с катушек слетела.
Он утирает рукавом мокрый от слёз нос. Потом забирается под стол и вытаскивает Рено. Рот куклы едва заметно шевелится, и я готова поклясться, что Рено снова пялится на меня. Я оборачиваюсь к маме. Делаю глубокий вдох и пытаюсь напомнить себе, что я здесь не одна. Что всё в порядке, что я в безопасности. Покосившись на Рено, я вижу, что тот по-прежнему не сводит с меня глаз.
«Успокойся же наконец. Эта кукла не следит за мной. Не преследует меня и не следит за мной».
Мама кладёт руки мне на плечи:
– Тесса, ты что-то неважно выглядишь. С тобой всё нормально?
– Не знаю. А что у вас случилось, пока меня не было?
Мама окидывает комнату взглядом и громко вздыхает:
– Ничего особенного. Просто я наконец разобрала последнюю коробку в гараже, но так и не нашла своих красок. Не знаю, куда они могли запропаститься!
– Так я же нашла их! – вскрикиваю я. – Чуть раньше, прямо возле моей кровати.
Я смотрю в сторону барной стойки. Именно на ней я оставила маме записку, перед тем как отправиться в библиотеку с Эндрю и Ниной. Стойка пуста.
– Я оставляла тебе записку. Вон там, на стойке. Я написала, что нашла их и что они в моей комнате. Разве ты её не видела?
Мама поворачивается в том направлении, куда указывает мой палец, и недоумённо смотрит на пустую стойку:
– Я здесь сегодня торчу весь день и не видела никакой записки. Она какая была, маленькая? Ну, может, её сдуло на пол, когда кто-нибудь входил в комнату?
Меня опять начинает подташнивать.
– Да это был просто клочок бумаги для эскизов…
Мама от удивления раскрывает рот:
– Бумага довольно плотная. Она не могла просто так исчезнуть.
Она оборачивается к Джону:
– Милый, ты видел листочек?
Джон поднимает куклу и усаживает её. Жуткий деревянный рот Рено открывается в беззвучном вопле и внезапно захлопывается. От этого гулкого стука деревяшки о деревяшку я едва не подпрыгиваю. Поднеся Рено поближе к своему уху, мой маленький братик делает вид, что прислушивается. Будто кукла что-то ему сейчас рассказывает.
Внезапно глаза Джона округляются.
– Я его не видел. Но, думаю, видел Рено…
Мама смотрит на меня, потом опять на Джона. Она подходит к сыну и шутливо взъерошивает ему волосы.
– Ну хорошо, мой маленький. А Рено не сказал тебе, что, может, это он взял листочек?
Голова Рено медленно поворачивается к маме. Джон что-то еле слышно бормочет, и голова куклы, щёлкнув, впивается в меня своими глазами-бусинками. Я отвожу взгляд, не в силах сдержать охватившую меня дрожь.
– Рено его не трогал, – произносит Джон, и на его губах появляется едва заметная зловещая улыбка. – Листок забрал призрак…
Я шарахаюсь прочь от Рено. Всё моё тело пропитывает ужас, и мне с трудом удаётся удержаться от того, чтобы не схватить один из наших кухонных ножей – тот, что побольше, – и не вонзить его в проклятую куклу. Я растерянно смотрю на маму, чувствуя, как жутко вспотели ладони. Мама же, вместо того чтобы закричать или превратить Рено в пылающий факел с помощью газовой горелки, лишь усмехается:
– Ага, понимаю. Ну что ж, когда твой маленький приятель снова увидит привидение, пусть скажет ему, что это было послание для мамы, хорошо? Пусть отдаст его!
Послание? Моя мама сошла с ума? Джон смотрит на меня и хватает Рено.
– Но Тесса говорит, что привидений не бывает. Правда, Тесса?
Когда-то давным-давно я думала, что призраков не существует. Я была так уверена, что даже сказала об этом своему маленькому братику. Однако теперь… Теперь я знаю, что ошибалась. Инес существует и не собирается прекращать свои проделки. Она, наверное, будет портить мне и моей семье жизнь и безобразничать в нашем доме до тех пор, пока я точно не выясню, чего она хочет.
Был бы тут Эндрю, я бы объяснила ему, как он ошибался. Не прошло ещё и часа из двадцати четырёх часов, а мне уже хочется бежать отсюда без оглядки…
* * *
Я передаю маме коробку, которую нашла в своей комнате. Меня радует, что мама снова улыбается.
– Вот она. Только проверь, всё ли там на месте, – говорю я, потому что злобное непредсказуемое привидение могло что-нибудь украсть.
Мама обнимает меня.
– Спасибо, дорогая, обязательно проверю. Но я забыла спросить: как она, кстати, оказалась в твоей комнате?
