– Милая, это очень хорошая школа. Тебе здесь наверняка понравится.
Я киваю и гляжу на группку малышей, которые мчатся к центральному входу с ланч-боксами в руках. Они визжат на бегу, словно маленькие сирены. Дома, в Форт-Майерсе, я не ходила в школу с детьми их возраста. У учеников средней школы было своё здание, в нём занимались с шестого по восьмой класс. А здесь все учатся вместе – от детсадовцев до восьмиклассников. Да уж…
Папа стучит по воображаемым часам на руке.
– Ладно, малыш, пора. А то мы что-то засиделись. Отправляйся на уроки, и пусть это будет твой самый лучший первый школьный день!
Папа отстёгивает мой ремень безопасности. Через окно я вижу девочку с синими прядями волос. Она останавливается рядом с нашей машиной и окидывает меня оценивающим взглядом. Синеволосая явно не впечатлилась, это по ней видно. Я вжимаюсь в сиденье и пристёгиваюсь обратно.
– Не могу…
– Ты всё можешь, Тесса. Ты же Вудвард. Ты сильная, ты красивая, ты…
Я машу на папу рукой, чтобы он перестал. Я благодарна ему за то, что он всегда старается меня поддержать. Но я просто новенькая. Таких новеньких приходит по два-три десятка каждый год.
Папино лицо смягчается.
– Послушай, я знаю, тебе нелегко. Я понимаю, как обязан вам с мамой и Джоном за то, что вы меня так поддержали. Играть с этим оркестром – моя давняя мечта. Как если бы мамины картины начали продавать в этих помпезных художественных галереях в самом центре. Так что ваша поддержка значит для меня очень и очень много, и я обещаю, что всё скоро наладится.
Я стискиваю зубы, чтобы не сказать папе, что я на самом деле думаю. Что его скрипка заманила нас в странный особняк с привидениями. Я тянусь к дверной ручке, бросив взгляд на заднее сиденье. Джон, кажется, спит, Рено, чуть наклонившись, сидит рядом.
– Пап, не разрешай ему брать с собой в детский сад Рено. Над ним будут смеяться.
Папа задумывается, затем усмехается:
– Согласен, пусть Рено побудет со мной. Скажем Джону, что, пока он в саду, я проведу для Рено экскурсию по консерватории.
Папа ещё раз обнимает меня:
– Я не переборщил? Сколько объятий разрешено родителю на школьной территории?
Мне трудно удержаться от смеха. Он даже не представляет, как мне важны сейчас и объятия, и поддержка.
– Всё будет хорошо, пап. Увидимся после уроков. Если, конечно, я выживу.
Наконец я выползаю на улицу и машу вслед уезжающей папиной машине. Я понимаю, что надо пересилить себя и пойти на уроки. Но вместо этого стою и пялюсь на огромный плакат на лужайке перед школой. На нём всё ещё написано: «С возвращением в школу!» Это притом что летние каникулы закончились месяц назад. Наверно, здесь, в Чикаго, не сильно спешат менять плакаты.
– Эй! Флорида! – слышу я знакомый голос за спиной.
А ведь это тот самый мальчик с Северного пруда. Эндрю. На нём рубашка, аккуратно застёгнутая на все пуговицы, и бейсболка козырьком назад.
– Привет, – дружелюбно говорю я. Всё же приятно увидеть хоть одно знакомое лицо. Лучше, чем ничего.
Он поправляет рюкзак, перекинутый через плечо, и улыбается. Солнце освещает лицо Эндрю, я вижу россыпь веснушек у него на носу. Прямо как Млечный Путь.
– А я и не знал, что ты тоже ходишь в эту школу. Отлично. Тебе здесь всё понравится. Ну, кроме миссис Поллак. Она… э-э-э… скажем так, не очень приветливая.
Я смеюсь и вспоминаю, что в моей старой школе никому не нравился мистер Леон, учитель экологии. Все другие учителя были молодыми и энергичными, а этот был пожилой и очень скучный. Он больше времени тратил на то, чтобы очистить усы от остатков еды, чем на сам процесс обучения. Рейчел считала его не особо умным.
Я поправляю рюкзак и смотрю на лестницу. Она почти опустела – наверное, скоро прозвенит первый звонок. Эндрю перехватывает мой взгляд.
– Ты уже видела своё расписание?
– Да, оно где-то тут.
Порывшись в карманах, я вытаскиваю помятый жёлтый листок. Эндрю берёт его и разглаживает о перила.
– Знаешь кого-нибудь из этих учителей? – спрашиваю я, надеясь, что он-то наверняка знает.
Мне вообще свойственно всё заранее планировать и обдумывать, в этом я не похожа на моих родителей. Они любят действовать по обстоятельствам, я же предпочитаю всегда иметь план.
– Отчего же, всех знаю, – усмехается мальчик. – А что? Боишься, что ли, девочка-сёрфер?
– Нет, конечно, – с ходу вру ему я. – И если я из Флориды, то это вовсе не значит, что я увлекаюсь сёрфингом.
Правда, перед глазами тут же возникает доска для сёрфинга, мокрая, немного испачканная песком. И меня тут же захлёстывает тоска по дому. Нет, дома я не была сёрфером. Но многое бы отдала за то, чтобы вернуться и попробовать встать на доску.
Эндрю хмурится, словно чувствует мою грусть.
– Гляди, у нас первый урок вместе. Поторопись, а то опоздаем. – Он складывает расписание и возвращает мне. Потом подхватывает рюкзак и идёт к входу.
Я без особого энтузиазма тащусь за ним, размышляя, что же он всё-таки за человек. Звезда спортивной секции? Зануда-ботаник? Бездельник? Такие есть в каждой школе. Но Эндрю не похож ни на кого из них. Он просто милый и дружелюбный парнишка.
Глава 9
Я поджимаю пальцы ног в кедах и в замешательстве разглядываю множество странных лиц вокруг. Я уверена, что миссис Медина – неплохая учительница, но всё же зря она так настаивает на том, чтобы я встала перед всем классом и рассказала о себе.
Эндрю ободряюще кивает мне со своего места. Я пытаюсь улыбнуться в ответ, но не получается – уж слишком я нервничаю.
– Меня зовут Тесса Вудвард. Я… э-э-э… я недавно переехала из Флориды.
Рассказать о себе? Ну вот, рассказала. Я пытаюсь сесть на место, но учительница меня останавливает.
– Я уверена, что ты можешь нам поведать немного больше, Тесса! – Она тепло улыбается мне. – Нам ведь интересно. Ты увлекаешься спортом?
Я снова возвращаюсь в центр класса и качаю головой:
– Нет, спортом не увлекаюсь.
– А может быть, ты играешь на каком-нибудь музыкальном инструменте?
– Нет.
– Или танцуешь?
– Нет…
Мне становится смешно. Я, наверное, самый неуклюжий человек на земле. Как-то Рейчел пыталась научить меня одному медленному танцу. Но после того как я в пятый раз отдавила ей ногу, она сказала, что пора прекращать, а то я сломаю ей ногу.
– Ну, может быть, ты хочешь ещё чем-то с нами поделиться? – Улыбка миссис Медины становится немного напряжённой. В тишине отчётливо слышны смешки учеников. Синеволосая девочка с ухмылкой смотрит на меня.
