Всю свою любовь она отдала брату. В дни, когда еще богатое наследство не избавило ее от нужды, все ее заботы были направлены на благополучие брата. Она сквозь пальцы смотрела на его пустые увлечения, но неотступно следила, чтобы они не вылились в порок.
Она вспомнила, как при первой встрече со Сноу чуть не заплакала и улыбнулась этому воспоминанию.
Фрэнсис отправится в Африку и вернется назад: в этом она не сомневалась. Но если ее сердце все же волновалось, то причина была совсем в другом…
Все это промелькнуло у нее в голове, когда она стояла у стола, делая вид, что слушает разговор, в действительности же им не интересуясь. Все же она насторожилась, когда Ламбэр вновь коснулся щекотливой темы.
— Не понимаю, зачем он вмешался, — сказал он, отвечая на какой-то вопрос Сеттона, — в ту ночь, когда он проник к «Уайстлерам», — предостерегающий кашель заставил его изменить направление разговора. — Вобщем, не нам судить этого воришку, возможно, что он думал таким образом легко раздобыть деньги. — Уайтей снова кашлянул и он, посмотрев на часы, сказал: — О, мне пора, я должен еще в Паддингтоне встретиться кое с кем! Не проводите ли вы меня, мистер Сеттон? Мне еще нужно с вами кое о чем переговорить…
Сеттон с удовольствием принял приглашение и ушел переодеваться.
Неожиданно Цинтия сказала:
— Я вам не помешаю, джентльмены, если тоже поеду в Паддингтон?
Ламбэр оторопело уставился на нее, но, почувствовав толчок Уайтея, пришел в себя.
— О, сочтем за счастье, мисс Цинтия!
— Мисс Сеттон, — поправила она его.
По улице они с Ламбэром шли впереди.
— Я рад, мисс Сеттон, что вы сумели отделить правду от лжи… Этот мелкий мошенник…
Ее сердце забилось, когда она услыхала эхо своих собственных мыслей. Было абсурдно, что посредственность преступных талантов Сноу приводила ее в отчаяние, но это было так.
— Да, — продолжал Ламбэр, — мелкий и жалкий… Его стоит только пожалеть…
Минут пять они шли молча. Наконец она заговорила.
— Как вы думаете, нельзя ли воздействовать на такого человека, как Сноу?
— Нет, ни в коем случае, мисс Сеттон, — сказал Ламбэр, — На таких, как он, может воздействовать только тюрьма.
Цинтия вздохнула.
— Скверный человек… — Начал было снова Ламбэр, когда они вошли в вокзал.
Цинтия холодно кивнула и отошла в сторону, подозвав брата.
— Я пойду домой… Видимо, ты окончательно решил принять участие в экспедиции.
— Ну конечно, — раздраженно ответил он. — Ради Бога, Цинтия, не начинай сначала!
Она пожала плечами и только собиралась ему возразить, как к ним подбежал торжествующий Ламбэр.
— Идите сюда! — крикнул он.
Они обогнули станционное здание, как вдруг она, побледнев, остановилась, как вкопанная.
Им навстречу шла под охраной двух вооруженных полисменов дюжина арестантов в жалком тюремном одеянии. На руках у них были наручники. Арестанты были скованы попарно.
В первом раду шел Сноу, веселый, сияющий, ничуть не стыдясь своего позорного положения.
Увидя Цинтию, он густо покраснел и опустил глаза.
— Что ж, Ламбэр, — пробормотал он, — за это я тебе когда-нибудь отплачу.
Глава 11
— Шестьсот тридцать четвертый! К начальнику!
— Ты меня удивляешь, верный страж мой, — иронически сказал Сноу.
— Без дерзостей, — оборвал его тюремщик, — вы в этом месяце и так уже много провинились…
Сноу ничего не ответил. Он вышел из своей камеры и спустился по железной лестнице.
Капитан Карден сидел за письменным столом. Он недружелюбно взглянул на вошедшего.
То, что он недолюбливал именно этого арестанта, имело свои основания.
— Мне доложили, — процедил он, — что вы снова надерзили одному чиновнику.
Сноу ничего не ответил.
— Вы, верно, полагаете, что, просидев полжизни в тюрьме, можете себя здесь чувствовать, как дома — так, что ли?
Сноу и на это ничего не ответил.
— Я не с такими, как вы, справлялся, и не сомневаюсь в том, что и вас укрощу!
Сноу взглянул на него и сказал:
— Господин начальник, я тоже в некотором роде укротитель.
Начальник покраснел от злости, так как в тоне арестанта ему послышалась ирония.
— Вы наглец, — начал он, но Сноу перебил его.
— Мне надоела эта тюремная жизнь, — резко заявил он, — держу пари сто против одного, что вы не знаете, что я этим хочу сказать. Мне надоела эта тюрьма, этот ад!
— Отвести его обратно! — заревел начальник. Он уже не сдерживал свою ненависть. — Я научу вас хорошим манерам! Отхлестать я вас прикажу, вот что!
Два тюремщика с дубинками в руках вывели Сноу из кабинета. В камеру они его не толкнули, а швырнули. Через четверть часа дверь снова отворилась и они вошли в камеру. У одного в руках поблескивали наручники.
Сноу был к этому готов. Он безропотно повернулся к ним спиной и они надели ему на руки наручники. Капитан Карден особенно любил применять эту меру наказания.
— Обломаем, — говорил начальник главному смотрителю. — Я знаю его! Недавно я получил от одного из моих друзей письмо, в котором он мне многое рассказал о нем…
— Если его кто-нибудь и может усмирить, так это господин начальник, — сказал смотритель.
— Я тоже так думаю, — ухмыльнулся капитан Карден.
В это время вошел надзиратель и передал главному смотрителю письмо. Тот, взглянув на адрес, передал его своему начальнику.
Капитан Карден вскрыл конверт и вынул письмо. Содержание письма было, видимо, необычным, так как он его перечитал трижды.
«Предъявительнице сего, мисс Цинтии Сеттон, разрешено свидание с № 634 (Джон Сноу).
Свидание должно быть частным.
Смотритель присутствовать не должен».
Письмо было подписано лично министром внутренних дел и на нем был штемпель министерства.
Начальник поднял глаза. Его лицо выражало полное недоумение.
— Что это означает? — спросил он и передал лист главному смотрителю.
Тот, прочитав его, пожал плечами.
— Это против правил… — начал он, но начальник нетерпеливо перебил его.
— Оставьте меня с вашими правилами, — прикрикнул он. — Перед нами приказ министерства внутренних дел: против него вы не пойдете! С ней кто-нибудь есть?
— Да, господин начальник, чиновник из Скотленд-Ярда, я передал вам его визитную карточку…
