– Тебе вовсе не обязательно быть злой! Дракоманты бывают разные… Я вот не злой.
– Всё равно когда-нибудь станешь, – криво усмехнулась она. – От судьбы дракоманта никто не уйдёт… разве только Мракокрад, гениальный и непревзойдённый.
– Глубин не был злым, – возразил Карапакс.
– Откуда ты знаешь? С Мракокрадом он обошёлся не очень-то ласково… А что с ним стало потом и как он использовал свою силу, история вообще умалчивает.
– Ледяные дракоманты тоже не были злыми… И та песчаная из древних, Тушкана, которая исчезла вроде бы… И Камнерой…
– Предлагаешь исчезнуть или окаменеть? Богатый выбор.
– А заклятие для защиты души? Тоже неплохо – если не от Мракокрада.
Анемона с горечью покачала головой.
– Не сработает, слишком поздно для меня. Мальстрём то и дело является в снах, я вижу его взгляд у незнакомых драконов, где только не мерещится. Эти жуткие угри… так и лезут… И все, кому я причинила зло, тоже не отстают. Вот и Луна теперь перед глазами стоит. Мне самой не нравится то, что я сделала, но в то же время я этим горжусь – что тут нормального? Так что защищать особо нечего, от души мало что осталось.
– Вообще, насчёт души не очень понятно, я бы объяснил проще: когда используешь магию для злых дел, начинаешь думать, что тебе всё позволено, и чем дальше, тем труднее остановиться. – Он помолчал. – Но… мне кажется, остановиться всё-таки можно. Между злом и добром каждый выбирает сам, заново, и неважно, что он делал прежде. Надо только как следует постараться – заставить себя… пока не дошло до…
– До убийства всех родственников? – фыркнула она.
– Ну… да, например.
Она мрачно уставилась в песок.
– И что мне прикажешь делать? Может, я уже не смогу остановиться, а тебя с твоей морской травой рядом не окажется?
Карапакс снова помолчал.
– Если хочешь, могу попробовать забрать всё назад… В смысле, твою магию. Не знаю, правда, как это работает… но попробую. Если, конечно, ты не хочешь больше быть дракомантом.
– А кем я тогда буду? – Она развернула крылья и развела лапами, капая мокрыми водорослями. – Дракоманты особенные, их мало. Мне нравится ощущение могущества, и я не хочу его терять. Да и никто не согласился бы. Хотя и пугает оно, конечно.
– Я знаю, – кивнул он, – со мной то же самое.
– Правда? По тебе не скажешь.
Он хотел возразить, но передумал. Анемона права, по нему не скажешь. Тем не менее от своего дара он отказываться не хотел. Приятно быть особенным, даже втайне от других.
– Я укрылся от Мракокрада заклятием, – признался дракончик. – Можно и тебя спрятать, на случай если он решит зачаровать тебя на что-нибудь скверное.
– Ах вот оно что! – хмыкнула она. – То-то я всё думаю… Странное дело: ты, конечно, скучный и незаметный, но не настолько же! Мракокрад ведёт себя так, будто тебя нет вообще. Теперь понятно.
– Ну, теперь, когда ты знаешь, что я дракомант, скучности во мне, думаю, поубавилось. – Карапакс поднял лапу и вытащил из браслета на плече один из последних небесных камней. – На вот, возьми, чтобы никто не мог читать твои мысли.
Анемона подняла камушек, и он засиял золотыми блёстками в солнечных лучах.
Воздух над морем дрогнул, будто схваченный гигантскими невидимыми когтями. Карапакс с тревогой глянул на небо.
– Давай что-нибудь зачаруем, чтобы Мракокрад забыл о нашем сегодняшнем баловстве с заклятиями. Небось голову ломает, что тут такое творится.
– То-то он всегда ловит меня на колдовстве, – передёрнулась Анемона.
– Да, он чувствует, – подтвердил дракончик.
Сестра тревожно нахмурилась.
– Тогда так… – Она ухватилась за пальмовый лист. – Ну-ка, сотри… Ой! – Песчаный берег под лапами ощутимо тряхнуло. – Сотри все наши заклятия из памяти Мракокрада! – торопливо крикнула она.
Воздух давил, будто хотел затолкать обоих под крышку сундука. Морщась от боли в ушах, Карапакс шагнул ближе к Анемоне.
– Как думаешь, сработало? – крикнула она, и только тут он осознал, что все звуки тонут в зловещем свистящем вое.
– Не знаю… вообще должно. – Дракончик перевёл взгляд с неба на сестру и внезапно понял. – Морская трава! – крикнул он и принялся срезать её когтями с лапы Анемоны. – Не сработало, она гасит твою магию!
Многочисленные слои водорослей окутывали лапу так плотно и туго, что работа затянулась.
– Повтори заклятие сам! – крикнула Анемона.
Ветер уже ревел, швыряя песок в глаза. Весь берег, казалось, вздыбился и готовился обрушиться на них. Карапакс сжал лапы сестры и обхватил её крыльями, удерживая на месте.
Всё вокруг дрогнуло и зашаталось. Сквозь шум бури послышался голос Мракокрада – так отчётливо, будто тот стоял рядом:
– Доставьте их сюда, живо! – пророкотал он, подобно раскатам грома. – Всех дракомантов из всех семи племён. Прямо сюда, в мой тронный зал!
Мир вокруг провалился во тьму и тут же снова вспыхнул свет – бледные солнечные лучи проникали сквозь высокие узкие окна в огромный зал, отделанный чёрным мрамором. За окнами виднелись зубчатые пики Ночного королевства.
Посреди зала возвышался гигантский чёрный дракон в тяжёлой короне из кованого железа с острыми зубцами.
Глава 22
Карапакс изумлённо ахнул, озираясь. Вот это да! Уж доставил, так доставил. Перенёс через весь континент одним махом, просто и легко, словно блюдо с креветками.
Вокруг ещё змеились тёмные трещины, словно в пергаменте старого свитка, который сворачивали и разворачивали несчётное множество раз. Они шипели и сыпали искрами, выпустив из себя Карапакса, Анемону и Камнероя. Незнакомая песчаная дракониха за спиной у Мракокрада встретилась с Карапаксом полным ужаса взглядом и мгновенно исчезла. Что это, случайное отражение, ошибка сложной магии переброски в пространстве? Как ни странно, никто из остальных драконят, судя по всему, незнакомки не заметил.
Видение? Дракончик уселся на пол, протирая глаза. Череп буквально раскалывался от пульсирующей головной боли.
– Пусть в этом зале никто, кроме меня, не сможет применять магию! – прорычал Мракокрад, нависая над морской принцессой. – Где твоё серебряное ожерелье?
– Потеряла, – скромно потупилась она. – Ничего страшного, сделаю новое.
– Вижу, кто-то дал тебе небесный камень, – хитро прищурился он, дотрагиваясь когтем до её виска. – Ну как, уже убила свою мать? – Судя по тону, он уже знал ответ.
– Нет! – Анемона надменно задрала подбородок. – А тебе что за дело? Сначала прогнал, теперь притащил сюда…
