Влетев в хижину, Анемона умолкла, с любопытством разглядывая больных: радужного с раной на морде и ночного с разорванным крылом. Оба лежали без сознания, очевидно, под действием усыпляющих стрелок. Вот и хорошо, подумал Карапакс, пускай вспомнит и морских драконов, искалеченных на войне, и тех, кто чудом остался жив после разрушения Летнего дворца. Может, употребит свою магию на их лечение вместо загребания жемчуга и раскрашивания дяди Акулы в малиновый цвет.
Впрочем, ему ли судить сестру? Многим ли он сам помог своей магией?
Он сразу направился к Кинкажу. Анемона вскоре подошла и села с другой стороны, рассматривая побелевшую радужную. Та была чуть старше морской, но размерами почти не отличалась.
Принцесса приподняла обвисшую лапу больной.
– Да, – вздохнула она, – выглядит неважно. Извини за дразнилки, братец.
– Ничего, – кивнул он.
– Нет, дразниться всё равно буду, – усмехнулась сестра, – но только потом, когда встанет… Так, дай подумать. – Она вдруг поморщилась. – Я же обещала Мракокраду каждый раз советоваться! Он не хочет, чтобы я одна придумывала заклятия.
– Да ну? – делано удивился Карапакс. – Ты же всю жизнь сама колдуешь!
– Так и есть, но… Хотя ты прав, что ему за дело, если я вылечу какую-то мелкую радужную?
– Вот именно! – Он затаил дыхание.
– Расскажу ему, когда вернёмся, – решительно махнула крылом Анемона, вспугнув стайку стрекоз под лиственной крышей.
– Что будешь зачаровывать? – Карапакс с облегчением выдохнул.
Она с пренебрежением оглядела плетёные стены хижины, увитые цветущими лианами, и деревянные чаши с травами на полках. Затем взгляд её упал на чёрный кожаный мешочек, привязанный к лодыжке Кинкажу.
– Ну-ка, посмотрим, что там, – прищурилась принцесса, открывая его.
– Погоди! – дёрнулся брат, но она уже вытряхнула на лапу библиотечную табличку с именем… и чёрный, словно обугленный, камушек с серебристыми металлическими искорками.
Анемона ещё не знала, что такие камни ограждают мысли от чтения извне, но взглянула на дыры в браслете у брата на плече и изумлённо округлила глаза.
– Ха, так ты даже камнями с неба с ней делишься? Вот это любовь!
– Может, давай уже закончим? – поморщился он. Вот будет потеха, если сестра узнает, что такие же точно есть у Холода и Вихря!
– Ладно, подойдёт, – решила Анемона, сжимая в когтях небесный камень и зажмуриваясь.
Вот он, шанс, подумал Карапакс. Внимание… начали!
– Пусть этот камень вылечит Кинкажу от всех её ран и болезней, – торжественно произнесла принцесса, – чтобы она проснулась здоровая и весёлая, как прежде!
Одновременно с сестрой морской дракончик старательно выговаривал про себя:
«Пусть этот небесный камень защитит Кинкажу от любых заклятий Мракокрада в прошлом, настоящем и будущем и сделает её ничего не значащей в его глазах, не представляющей угрозы и незаметной в предвидениях… – Он понятия не имел, сколько раз можно зачаровать предмет и не вытеснят ли друг друга заклятия разных дракомантов, а потому на всякий случай ещё добавил: – …А также вылечит её от всех ран и болезней!»
Идея была в том, чтобы наложить заклятие по образцу того, что придумал Вихрь, с собственными добавлениями и сделать это, прикрываясь от Мракокрада магией Анемоны. Авось ночной не заметит второго заклятия и не накажет морскую принцессу, которая просто пожалела маленькую несчастную радужную – вот почему нельзя скрывать от него Кинкажу совсем.
Анемона открыла глаза и взглянула на брата с хитрой улыбкой.
– А ещё, – добавила она, – я хочу, чтобы этот камень заставил Кинкажу полюбить Карапакса так же сильно, как он любит её!
Глава 14
– Что?! – ужаснулся морской дракончик. – Анемона, так же нельзя!
– Мне всё можно! – торжествующе рассмеялась она, бросая небесный камень обратно в мешочек Кинкажу.
– Нет! Нельзя зачаровывать чужие чувства. Забери это назад, пожалуйста!
– Думаю, такое не пройдёт, – покачала головой принцесса. – Луны и чудовища! Да ты ещё спасибо мне скажешь за такой щедрый подарок. – Она наклонилась над Кинкажу и погладила её лапу. – Я самая добрая сестра на свете!
– А я не хочу, чтобы она любила меня насильно! – Карапакс чувствовал себя так, будто попал в огромную лесную паутину, полную пауков.
Он бы сам попробовал отменить заклятие, но тогда Мракокрад точно что-то заподозрит. Забрать у Кинкажу небесный камень тоже нельзя, иначе она останется без всякой защиты.
– Ещё будешь благодарить, попомни мои слова, – снова хихикнула сестра. – Когда у вас вылупится целая куча розовых малышей с перепончатыми лапками!
Карапакс закрыл морду лапами. Бедная Кинкажу! Это же неправильно…
– У кого вылупятся малыши? – раздался хрипловатый сонный голос.
Морской дракончик глянул и обомлел.
По чешуе радужной растекались цветные пятна, словно пролитые чернила по белоснежному пергаменту. Крылья постепенно наливались желтовато-персиковыми рассветными оттенками, расцветая ослепительным золотом с роскошными оранжевыми полосами.
Зелёные глаза радужной были открыты, она приподнялась и повернула голову, облокотившись на лапу.
– Привет, Карапакс! Тебя очень не хватало в нашем героическом походе.
– Я тоже скучал, – признался он, сглатывая комок.
– То есть мне кажется, что поход был героический, – поправилась Кинкажу. – В голове муть какая-то, плохо помню. Мы ведь победили, да?
– Конечно! Победили королеву Пурпур и спасли брата Холода.
– Правда? Только как, не пойму… всё проспала. Неужто я такая выдающаяся, что побеждаю врагов даже во сне? – Она рассмеялась, потом удивлённо уставилась в потолок. Села, огляделась. – Не может быть! Я что, дома в лесу?
– В нём самом, – подтвердил Карапакс. – Понимаешь, так вышло… долго объяснять…
– Привет-привет! – встряла сестра. – Я принцесса Анемона. Боюсь, в академии нас официально друг другу не представили… Короче, я только что спасла тебе жизнь! – Она гордо раскинула крылья и изогнула шею.
– Да ну? Спасибо тебе большое! – горячо воскликнула радужная. – М-м… А от чего спасла?
– Тебя сильно ударил один очень злой дракон, и ты лежала без сознания много-много дней. Так и не очнулась бы, но Карапакс упросил, чтобы я тебя исцелила. – Принцесса выразительно пихнула дракончика хвостом.
У Кинкажу загорелись глаза.
– Какой злой дракон? Ужас какой! Надеюсь, ему тоже досталось? Три луны, опять я пропустила самое интересное! – Она потянулась, глянула на своё крыло и подскочила в постели. – Ой! Где мои шрамы от яда?
