Я не знаю, почему бабушка дружит именно с ней, если каждый раз, увидев ее в окно, она кричит: «Дед! Опять к нам тащится. Спрячь булки!» Но когда дедушка потом открывает пани Веверковой, бабушка говорит: «Приветствую тебя, Божена, ты так добра, что зашла проведать нас».
А потом они вместе ругают Каченку. Вот так. Ну, зато можно немножко позаниматься тем, чем хочется, и дедушке тоже. Он обычно сбегает.
Мне кажется, я никогда не слышала, чтобы дедушка Франтишек о ком-нибудь плохо говорил. Даже о бабушке, и это удивительно. Даже пани Веверкова уговаривала бабушку быть добрее к дедушке, потому что второго такого мужчину трудно найти. Пани Веверковой дедушка помог написать жалобу, когда колхоз завонял ей сад. В ее большой сад, где растут орешник и слива, колхоз спустил навозную жижу, так что вода в колодце испортилась и теперь вокруг ужасно пахнет и бегают большие толстые мыши. Вообще, вполне возможно, что пани Веверкова так неприятно пахнет не потому, что писается, а потому, что ее завонял колхоз.
Если у колхоза в Закопах есть какой-нибудь дом, то оттуда всегда воняет, там грязь и кругом всякая мерзость. Особенно в закопском замке, это их главное здание.
Там раньше жила настоящая княгиня, и дедушка был с ней знаком, потому что его папа Алоис был у ее папы Рудольфа управляющим, и одна из его сестер, Тоничка, была компаньонкой у Гермины, одной из ее сестер. Это значит, что она должна была с ней разговаривать и ездить по всему свету. Соучковы жили в маленьком домике в замковом парке, но домик уже развалился, от него остались только большие камни и куски дерева, а княгиня со всеми своими сестрами давно куда-то исчезла.
Очень жаль, а то бы мы с дедушкой наверняка ходили в замок, и я, когда вырасту, тоже могла бы стать компаньонкой. Мне кажется, это отличная работа.
Однажды княгиня подарила дедушке золотой перстень. Дедушка его совсем не носит, он у него спрятан в коробочке, но я видела. Думаю, что княгине дедушка тоже как-нибудь помог. Нужно будет спросить.
Недавно я ходила в замок посмотреть, не спрятан ли там какой-нибудь клад. Но ничего не нашла. Внизу коровы и поросята, а наверху все комнаты пустые, только в углах обычно накакано. Я смотрела из окна на Закопы и играла в то, что я княгиня. Ко мне подошли маленькие цыгане, они живут в одной комнате внизу, и они видели, как я играю, а я не заметила их вовремя. Они ужасно хохотали, я даже думала убежать, но они не хотели меня обидеть, им просто было интересно. Тогда я стала рассказывать им, как все было раньше, и потом мы устроили большой бал, потому что их было много и они отлично умеют танцевать.
Я спросила, правда ли, что они едят и собак с кошками, но они только смеялись и толкали друг друга. Я пообещала, что снова приду, и стала ходить туда каждый день и каждый раз из дома приносила им какую-нибудь еду, чтобы им не есть кошек, и еще я была рада, что мне есть с кем поиграть. Но однажды нас заметил пан Новак, это наш сосед из дома, он нажаловался бабушке, что я залезаю в замок, а туда никому нельзя, и что я играю с цыганами. Так что у меня опять осталось одно только рисование.
Бабушка устроила скандал: что, мол, подумают люди и как я могу дружить с цыганами, грязными и вонючими. Бабушка ничего не понимает, все портит и лучше бы понюхала свою пани Веверкову.
12. Как Беренчичева выпрыгнула из окна
Я пошла в третий класс. Уже осень, но мне это не мешает. Я люблю осень. Осень хорошо пахнет, все цветное и непримелькавшееся, как будто новое. И все не взаправду, потому что скоро снова станет таким же, как в прошлом и в позапрошлом году. Но до тех пор это красивая пора. Тем более мне уже надоело в Закопах, а нигде больше этим летом мы не были.
Из России приехали Лагроны и снова стали ходить в наш класс, потому что их папы и дяди, их карусели и качели каждый год зимуют в Ничине. Лагроны даже почти не умеют читать и писать, один не умеет вообще ничего, а другой, правда, довольно хорошо считает, потому что собирает деньги у качелей. Их даже бесполезно отдавать в коррекционную школу, в марте они снова уезжают, так что они бы туда все равно не ходили. Пани учительница Колачкова старается не обращать на них внимания. Она знает, что не может их победить.
На прошлой неделе пани Колачкова сообщила нам, что Тонда Сецкий переехал и больше не будет ходить в нашу школу. Она сказала это так, будто это ничего особенного, но было заметно, что она рада, потому что с Сецким она очень насердилась. Однажды она так разозлилась, когда он кукарекал, что ударила его кулаком по спине, а он все равно не обращал внимания и кукарекал дальше, пока ему не надоело.
Каченка говорит, что Сецкие хоть и действительно переехали, но не просто так, как, скажем, Тереза в Прагу, а что они сбежали в Западную Германию, как Фрайштайн в Америку.
Я бы, наверное, так не смогла, я бегаю ужасно медленно, но у Сецкого хорошо получалось, он очень смелый, и еще у него была четверка по поведению. Теперь можно не бояться, он меня уже не выдаст. Только все равно я не очень рада, мне он, в общем, нравился.
Каченка уже умеет стоять на голове. Лицо у нее становится темно-красное, и она может так выдержать минут пятнадцать, а про колесико и не вспоминает. Теперь больше, чем похудеть, Каченка хочет обрести душевную гармонию. Ну, тут, наверное, действительно лучше встать на голову, чем ездить туда-сюда с колесиком. Она и другие интересные упражнения научилась делать по книге пани Гланцевой, но в остальном все плохо.
В театре ей не дали роль в «Пани Марьянке – матери полка» Йозефа Каэтана Тыла и даже в «Начинаем жить» по книге русского воспитателя Макаренко. Пепа репетирует этого Макаренко, и ему совсем не нравится, он хотел бы быть дома. А Каченка дома и была бы рада репетировать что угодно. Так что все недовольны и постоянно что-то обсуждают.
Хорошо, что теперь у Каченки много времени и мы можем вместе гулять и разговаривать. Мы ходим на Святую Гору, за грибами, а еще ходили запускать воздушного змея – все самое приятное, что раньше особо не получалось. Но я не могу развеселить Каченку. Она боится, что ей придется уйти из театра и у нас не будет денег. С этим я никак не могу помочь.
А если убить Кроупову или Вытлачила? Я пока не знаю как, но уже начинаю об этом думать. Каченке я ничего не рассказываю, потому что она, наверное, не согласится. Она говорит, что достаточно, если я буду хорошо учиться, что это ей самая большая помощь. Но мне кажется, что это ужасная глупость. Я все время хорошо учусь, и это еще ни разу никому ни в чем не помогло, даже мне.
Убийство гораздо лучше, но как его устроить? Мы с классом все время ходим на разные фильмы о войне, и там все время стреляют из пулемета и бросают гранаты, так что в конце все умирают. Но это мне как раз не очень нравится, и пулемета у меня тоже нет. Можно, конечно, ударить человека ножом в шею, но это нужно делать вблизи, и у него будет течь кровь, а от этого я могу упасть в обморок, как в тот раз, когда я порезала палец, и тогда меня сразу найдут и посадят в тюрьму. А это Каченку с Пепой не порадует, да и меня тоже.
